Классный журнал

Андрей
Макаревич (признан в РФ иностранным агентом)

В Сочи темнеет быстро

Бархат подарили миру венецианцы. Хотя изобрели его то ли в Египте, то ли в Китае. Но миру подарили венецианцы. Такое бывает. Карантин тоже пошел из Венеции: по миру ходила чума, и пришедшие из дальних стран торговые суда должны были сорок дней стоять на рейде, прежде чем их пускали в порт. Интересно, можно ли исходя из этого назвать затянувшееся беспомощное карантинное безумие «бархатным сезоном»?

Об этом и многом другом неторопливо размышляла Вера Львовна, работник Библиотеки иностранной литературы и внештатный сотрудник телеканала «Дождь», облокотясь на балюстраду набережной города Сочи. Вера Львовна была стройной женщиной тридцати пяти лет. Недавно она сменила постылые очки на линзы, благодаря чему, как отметили друзья, вновь превратилась из Веры Львовны в былую Верочку, выпускницу Литинститута, и теперь отрабатывала взгляд.

Погоды стояли пасмурные и безветренные, море было неподвижно и напоминало мокрое асфальтовое поле. Иногда стена облаков над полем слегка раздвигалась, и показывалось маленькое серое солнце — на минуту, не более. Вода два дня назад вдруг сделалась ледяной, местные говорили — пришло течение. К тому же шумные семьи с детьми поразъехались, и пляжи наконец сделались полупустые — в полном соответствии с требованиями Госкомнадзора. Удивительно, думала Верочка, уже полгода масочно-перчаточному режиму, а швейцары, официанты и милиционеры в масках все равно выглядят диковато. Никак не привыкнем.

Верочка стояла у балюстрады не просто так — она ждала своего нового знакомого Игоря. Они познакомились несколько дней назад — ничего такого, просто гуляли вместе по парку «Ривьера» и даже сходили в «Фестивальный» на концерт Лепса. Зрители, расположенные через одного, напоминали заседающих депутатов Государственной Думы. Верочка пришла сегодня немного раньше, чтобы Игорь, приближаясь, увидел, как она красиво стоит у балюстрады одна в светлом платье. Она специально повернулась лицом к морю, спиной к дорожке, откуда он должен появиться, и думала, какой он спокойный, доброжелательный, весь какой-то надежный и никогда не опаздывает. Интересно, чем он занимается?

— Привет. — Игорь подошел неслышно и, как всегда, минута в минуту. В руке его был букет из каких-то крохотных розочек. Нет, в нем определенно что-то есть. Они медленно двинулись вдоль моря, над которым уже загорались огни. Маленькие розочки очень подходили к платью. Верочка чувствовала, как они с Игорем вписываются в эту романтическую и немного грустную картину мира, и ей было красиво.

— Вы сегодня прямо принцесса, — негромко сказал Игорь. Он вообще разговаривал негромко.

— Принцесса… — усмехнулась Верочка. — Когда я была маленькой, я именно так себя и рисовала. Все маленькие девочки мечтают стать принцессами. А становятся младшими научными сотрудниками. В лучшем случае. А вы кем хотели стать?

— Я? Будете смеяться. Я хотел стать разведчиком.

— И как, получилось?

— И опять будете смеяться: почти. Я работаю в ФСБ.

В течение возникшей маленькой паузы Верочка уже собралась сказать, что у него, наверно, ответственная и непростая работа, о которой и рассказывать-то нельзя, и что рядом с ним ей как-то по-особенному хорошо, но вдруг с изумлением услышала собственный голос, и звучал он неприятно:

— Ой. Вот это да. ФСБ! Ну надо же. Скажите, а делом «Нового величия» не вы случайно занимались? Хотя нет, там сотрудника как-то по-другому звали — не ваш знакомый? А спецоперациями по разгону демонстраций не вы руководите? Из спецтранспортного средства?

«Боже, что я несу?»

А Игорь хотел сказать, что к Росгвардии и ОМОНу его отдел не имеет никакого отношения, равно как к процессу «Нового величия» и подобным ему процессам, а заняты они совершенно другими делами, о которых никому знать не положено, и что вообще есть такая профессия — Родину защищать, как это ни банально звучит, но вместо этого вдруг молча развернулся и широким шагом ушел прочь. Верочка даже не успела решить — окликнуть ли его. В Сочи темнеет быстро.

На венецианском рейде тяжело молчали фрегаты и каравеллы. Им нечем было гудеть.  


Колонка Андрея Макаревича опубликована в журнале "Русский пионер" №98. Все точки распространения в разделе "Журнальный киоск".