Классный журнал

Андрей
Орлов (Орлуша)

Поэт Орлуша, мудрости вместилище, расскажет вам про русское чистилище

Мы, русские, — странные дети истории —

Без роду, без племени и территории,

Носители тайного русского знания,

«Русского духа» и самоискания,

Во всех, от старца до малыша,

Русская обитает душа,

Мы к общим правилам
не относительны,

Мы — прилагательны и существительны,

Собой не судимы и прочим людям

Судить о себе разрешать не любим.

Русский в своей бытовой
банальности —

Националист без национальности,

Живущий в вечных с собою спорах:

Откуда он здесь, на Руси просторах?

Каков его появленья век?

Кто он — полянин или норвег?

Татарин?
А если копнуть чуть-чуть,

Может, он — белоглазая чудь?

Русский живёт
вопросительной грустью:

Кто и когда назвал его «русью»?

Кто правил с севера плывшим драккаром?

Кто отомстил «неразумным хазарам»?

Кто, объясните мне, fucking shit,

Прибил к воротам Царьграда щит?

Кто сёк монгольские головы с плеч?

В чьих руках был заветный меч?

Кто свой живот за Русь положил?

Ясно, что русский. А кем он был,

Мёд и брагу пья без закуски?

Мне — не понятно, хотя я — русский.

Согласно норманнской одной теории

На нашей нынешней территории,

А также на землях, которые ныне

Принадлежат стране Украине

(Что очень не нравится нашим скрягам),

Власть как-то раз перешла к варягам,

Случился, как сейчас говорят,

Рейдерский очень кровавый захват,

А местные, как бы их ни называли,

Сами пришлых в князья позвали.

И вот по прозванью гребцов-руотси

Русь этим шведским словом зовётся,

Хотя по идее народ наш весь —

Это кривичи, меря, весь,

Поляне, эрзя, мокша, древляне,

Немного — финны, чуть-чуть славяне,

Лесные мирные бедолаги,

Не знавшие пороха и бумаги,

Порядок и мир насадить желаючи,

Призвали кризисных управляющих.

Кто нами правил — поймёшь не сразу…

Красавец-швед, монгол узкоглазый

Мечом насаждали законов своды,

Мешая в котле племена-народы,

Внедряя язык, имена и звания

Тем, чьи обычаи и предания

Ушли без остатка и сожаления

В раздел «исторические явления»,

Тем, кто под гнётом кровавых невзгод

Сплавились в нынешний «русский народ»…

Не обсудить ли нам некую странность?

Русский народ — это сложная данность,

Данная русским на вечные веки

Для размышления о человеке,

Созданном кем-то в закрытой реторте

Без генотипа и с памятью стёртой,

Взрощенном в рабстве слепом и покорном

Под чужеземным наместником вздорным,

Тихо влачащем печальные дни,

Зная, что власть — это некто «они».

Годы проходят, меняются флаги,

Правят по-прежнему те же варяги,

Русские, ту же судьбину кляня,

Ждут ненаступного Юрьева дня,

Те же проблемы и та же беда,

Вновь повторяется та же орда,

Тысячи раз переписаны книги

О богоносности, воле и иге.

Царь взбеленился? Так мы же под ним,

Он же от бога нам дан, крепостным!

Солнце опять проглотил крокодилище?

Русская жизнь — это наше чистилище,

Ад и страданье до Судного дня.

Нам ли страшиться по смерти огня,

Если идут наши танки по площади,

Всёдланы вновь Челубеевы лошади,

В небе Москвы самолёты ревут,

Снова поляки к отмщенью зовут,

«На» Украине — майдан и отстой,

В бой нас готовит Владимир святой!

P.S. Будет к стиху небольшая дописка:

Наше чистилище — это зачистка,

Мы к ней готовы всегда и везде,

Слава бессмертному НКВД.

Как Полиграф из булгаковской книжки,

Душим котов и Ефремова Мишку.

Или они, или мы! Или-или!

Мы ведь котов-то душили-душили!

Помнят ведь руки, чего говорить!

Деды душили? Легко повторить!

А про чистилище — бред католический.

Мы же чисты как один исторически,

Мы православны, и все мы реально

До одного как один идеальны,

Мы никому на Земле не равны,

Вместо чистилища нам — Сандуны,

Мы никогда не бросаем своих,

В драке любой из нас стоит троих,

Мы — боголюбны, красивы, плечисты,

Вычистим мир по понятиям, чисто!
 

Стихи Орлуши опубликованы в журнале "Русский пионер" №97. Все точки распространения в разделе "Журнальный киоск".