Классный журнал

Николай Фохт Николай
Фохт

Детективная Матильда

17 мая 2020 12:00
Заслуженный преподаватель мужества на страницах «РП» Николай Фохт находит смелость признаться, что отстает от времени, не поспевает. Но, изучив данный урок, читатель будет вынужден признать, что эта временная отсталость подчас способна горы свернуть. А то и жизнь спасти. Когда в надежных, тренированных руках.


Мне всегда казалось, что перемены врываются в жизнь как гром среди ясного неба. В хорошем смысле. Как июньский ливень, февральская метель, сход селя или лавы с проснувшегося ни с того ни с сего вулкана.

 

Я последние годы так и жил — в ожидании революции. Скептически читал заголовки постов, принимал во внимание названия фильмов, нет-нет да и бросал в вечность, что, мол, современное искусство уже не то.

 

Все мы не хотим превращаться в брюзжащих стариков. Разумеется, не поспеть за молодежным сленгом, не понять уже чарующее обаяние «ТикТока». Тем более что в свое время даже в «мамбу» не верил, считал ее ненадежной и легковесной площадкой. Ложное ощущение, что если освоил Фейсбук, то ты в тренде, может далеко завести. Точнее, оставить далеко позади.

 

И вот сидишь, ждешь этого первородного взрыва, который может выбить тебя из насиженного седла, и всеми силами держишься за проверенные в самых разных заварушках подлокотники. А взрыва все нет. Успокаиваешься, засыпаешь настолько, что пропускаешь виброзвонок в одиннадцать утра, перезваниваешь — и новая жизнь плавно, совсем не как представлялось и хотелось, вплывает в твою жизнь.

 

— Колян, привет, узнал?

 

Селиверстов, конечно, прекрасен. Вот уж кто плевать хотел на прогресс и веяния. Когда мы последний раз встречались, он звонил по кнопочному телефону несуществующей уже Sony-Ericsson, модель 890i (модным был тринадцать лет назад), и второго, смартфона, и в помине не было. Боря работал в следственном комитете — в общем, начальник. Мы учились в одной школе, в спортивной, но в параллельных классах.

 

— Борь, а как не узнать, ты же у меня высвечиваешься.

 

— А чего трубу не берешь? Плохо слышать стал? — И почему-то засмеялся.

 

— Я до четырех ночи в «Metro Exodus» играл, спал до двенадцати.

 

— Колян, ну ты офигел, конечно. У тебя что, дел по жизни нет? Или уже в маразме?

 

Сильвер застрял в своих девяностых. Тогда он был на коне, опер, через которого проходили сотни дел о рэкете, валютном мошенничестве, бандитизме. Место хлебное, в любом случае что-нибудь да перепадет. Раскроешь дело — потерпевшая сторона отблагодарит, закроешь глаза на дело — консильери подгонит чемоданчик лаве от стороны победившей. Борька не хвастался, но и не скрывал особо природу своего быстрого продвижения по службе и параллельного обогащения. Когда он узнал, чем я стал заниматься, он сначала подшучивал (если можно так про него сказать), но потом, когда мой бизнес пошел в гору, пару раз давал подзаработать: частная слежка, неофициальное сопровождение объектов, даже переселение по программе защиты свидетелей — мы не только довезли семью очень неприятного человека до нужного места, но и участвовали (лично я) в разработке легенды, новых имен для членов всей семьи, включая кота Трифона (упс, вот этого точно не следовало говорить — хотя ничего, кот уже сдох, я справлялся). В общем, неприятный человек Селиверстов. Но друзей детства, как родственников, не выбирают. Дороги они чем-то, сукины дети.

 

— Ладно, если проснулся, слушай. Есть дело важное. Как обычно, наши ребята не могут в силу разных организационных причин им вплотную заняться, а ты со своими пацанами можешь оказать поддержку. Деньги там, честно, небольшие, но очень высокое социальное значение.

 

— Чего?

 

— Ладно, ты давай не прикидывайся, все ты понимаешь. Я же знаю таких, как ты. Волонтерство всякое, старушку через дорогу перевести. — И опять заржал. Раздолбай. — Ну и там еще кой-какие нештяки имеются. Был бы помоложе да статусом пожиже, на себя бы принял всю нагрузку. Но вот тебе достается лакомый кусок. Короче, позвонит тебе девушка с прекрасным именем Матильда, введет в курс дела. Ну и дальше слушай ее, она крутая, поверь. Хотя с первого взгляда не скажешь. Крепко нам помогает, ой как крепко. — И ни смешка. Что можно трактовать: про «крепко нам помогает» сказано совсем без иронии.

 

Ну а что, сижу целыми днями дома, все мои бойцы подрабатывают не пойми где (так что никаких пацанов, сам справлюсь), задач интересных совсем никаких — хоть с девушкой поговорю, может быть, повстречаемся, посидим на бульваре, расскажет она мне свою жалостливую историю, помогу, чем смогу. Матильда…

 

Она перезвонила через час.

 

— Николай, а вы можете подъехать к театру, в Кузьминки? Часам к пяти. На служебном скажете, что ко мне, вам подскажут, как найти.

 

Какой еще театр в Кузьминках? Оказалось, самый настоящий, в бывшем кинотеатре, с огромным залом. Охранник сам вызвался провести меня. Показал на дверь с табличкой «Матильда Василевская». Я постучал, «входите», вошел.

 

У зеркала сидела совершенно седая женщина со странным макияжем.

 

— Присаживайтесь, Николай. У нас сегодня прогон в костюмах. Сейчас грим сниму, и пойдем в буфет, там пирожки. Я по ним соскучилась, два дня уже не ела.

 

— Так, может, я за дверью подожду?

 

— Да это пять минут, сниму парик, лицо отмою — и вперед.

 

Она уложилась в три. Честно говоря, представлял себе такую бойкую Матильду, волоокую, высокую, с большим бюстом. Моя собеседница была, в общем, среднего роста, брюнетка, с карими глазами. Бюст мне неудобно было разглядывать, но он явно был не мадленовский.

 

— Вы актриса, что ли? — Я не знаю, почему я одеревенел. Я чувствовал, что она была свободная, самостоятельная, простая. Таких женщин я не то чтобы побаивался… А может, и побаивался.

 

Она будто и не заметила моего зажима, а просто и даже весело ответила:

 

— Да.

 

— И какая помощь нужна? Новую роль получить? — Говорю же, в идиота превратился.

 

— Да нет, с занятостью все в порядке, даже поменьше хотелось бы. Мне нужен напарник. Я, кажется, вышла на след одного типа. Он заманивает немолодых женщин, встречается, ну там выпивают, он проникает к ним в квартиру. Там или подсыпает снотворное, или просто вырубает тетенек. Ну и ограбление, все такое. Работает, скотина, чисто, не оставляет следов. Три года его поймать не могут, он еще и гастролирует по разным городам. Но вот вроде в Москву вернулся.

 

— А вы, Матильда, стесняюсь спросить, подсадной работаете?

 

— Нет, это я его выследила, на сайте знакомств вступила в разговор. Еще пара сеансов, и можно идти на встречу. Тут вы мне и понадобитесь.

 

— То есть как выследила? Вы все-таки кто, оперативник или артистка?

 

— Да какой оперативник, я любитель. Так уж получилось, лет уже пятнадцать сотрудничаю. На меня самые глухие дела сваливают. У ребят ни времени, ни ресурсов нет. Раньше только мелочевку, мошенничество мелкое, а теперь вот и серьезные бывают кейсы. Да вы попробуйте пирожок, Николай. Сидите прям как Пиноккио какой.

 

И главное, так это сказала, что и не обидно.

 

— Да я не очень пирожки. Вообще мучное.

 

— За весом следите? Борцом, что ли, были?

 

Опа!

 

— А это как вы?..

 

— Сутулитесь, плечевой пояс закрепощен, вразвалочку ходите. Я сразу подумала. Наверное, самбо или дзюдо. Ну и за весом следите.

 

— А почему не боксер или штангист, они тоже за весом следят?

 

— Боксеры такие пружинистые, ну на штангиста точно не тянете — мышечная масса недотягивает.

 

— Действительно, самбо. Это ваш талант, за это вас взяли?

 

— Никто меня никуда не брал. Да и я бы сама не пошла, у меня есть работа. Просто я лица хорошо различаю, память фотографическая.

 

— Как это — различаете?

 

— Ну, например, могу по детской фотографии взрослого узнать, могу распознать человека почти в любом гриме. Еще отлично голоса распознаю. Даже под фильтром, ну, под программой, которая голоса меняет. Никто не верит, а могу. Не на сто процентов, но с большой вероятностью.

 

— Как менты про это узнали?

 

— А у меня поклонник был, генерал, фээсбэшник. Ну вот, слово за слово, рассказала ему. Он сначала в шутку меня проверял. Потом привел в управление, там уже экзамен посерьезнее был — три часа меня мурыжили. Я ни одного раза не ошиблась.

 

— И что?

 

— Что… Генерал почему-то отпал, а меня стали приглашать на разные экспертизы. В начале нулевых была информация, что готовятся теракты. Там был круг подозреваемых. Мне их фотографии показали, протокольные такие и старые. И заперли на сутки в просмотровой. Сначала записи отсматривали, потом сутками онлайн-камеры в аэропортах. И я троих из девяти увидела.

 

— Ну это круто очень.

 

— Ну да. Я потом и остальных узнала, там скриншоты сделали из разных локаций, я всех отыскала. Хотя они совсем на свои фотографии не похожи были. Это была минута славы. А потом понемногу стали подпускать к самостоятельной работе, к фрилансу. Дистанционно раскрывала преступления, анализировала фактуру. Вот пару лет назад прошла курсы по биг-дате, теперь вообще сама, без некоторых отделов конторских и эмвэдэшных обхожусь. Можно я еще пирожок съем? Обожаю.

 

Я как дурак кивнул. И горько подумал: а чего же меня никуда не приглашают вот так, как детектива, с уважением? Только Сильвер ошметки какие-то подкидывал. Потому что я белый гетеросексуальный мужчина? Потому что все, вышло мое время?

 

— Сейчас вообще много киберпреступлений, с ними как раз проще — мне. Фишинги всякие, вот эти звонки «из службы безопасности Сбербанка» — это все мое. Многие говорят, что раскрыть нельзя, но это вранье. Целый отдел работает, я там звезда, сливки снимаю.

 

— Это как?

 

— Ну, они засекают звонки, пеленгуют по ключевым словам, переправляют мне фрагменты разговоров разных. Я нахожу совпадения по голосам — это, между нами, не только сами мошеннические разговоры, но и частные, переговоры разбойников между собой. Скажем, нашла шесть совпадений. По пяти не вылавливается номер, а последний — с частного телефона, девка с сыном про школу разговаривает. Ну и раскручиваем.

 

Я не очень уже понимал детали, но рассказывала она убедительно. И все время улыбалась. Не мне, а так, кому-то в невидимой дали.

 

— На детективный сериал похоже, почти нереально.

 

— О, а я люблю детективы, все смотрю и читаю. Я и заниматься этим стала только из-за детективов, не из-за генерала же.

 

Видно, генерал оставил неизгладимый след в душе Матильды.

 

— Так что делать надо?

 

— План такой. Я общаюсь с этим типом, он требует видеочата. Ну, подгримируюсь (его контингент тетки от шестидесяти до семидесяти). Поболтаем, затащу его на свидание. Ваша задача — прикрывать меня в ресторане, где мы встретимся: следить за ним, попытаться сделать оперативную съемку. Ну и если что, отбить — вдруг он попытается увезти куда-нибудь… Хотя вряд ли, не его почерк, он по квартирам жертв работает. Правда… В общем, есть несколько неопознанных жертв, их не в квартирах нашли, в парке, в лесу… Почерк убийств похож на нашего субъекта. Так что он может действовать иначе, импровизировать. Но надеюсь, до импровизаций не дойдет. Мы поедем в квартиру, это спецпомещение, там камеры, аппаратная в соседней квартире. Там уже будут специалисты. Вместе с ними надо засечь момент, когда он подсыплет препарат, — и тогда его брать, с поличным. В общих чертах вот так.

 

— Я не понимаю, почему розыскными мероприятиями не занимается штатная группа. Это же очень опасно.

 

— Ну, есть нюансы. Я и мои помощники можем позволить немного отойти от протокола, не соблюдать инструкций, с нас взятки гладки.

 

— Но ведь ваши улики могут именно поэтому не принять в суде.

 

Матильда наконец посмотрела на меня с интересом.

 

— Это правда. Слабое место. У нас есть выжившая после нападения свидетельница. Съемку, которую вы будете вести в ресторане, сразу ей предъявят. Если она опознает бандита, его привлекут по показанию свидетеля. Если нет… Ну, там посмотрим. В общем, мне надо идти, у меня еще музыкальная репетиция сегодня, премьера через три дня, дико волнуюсь.

 

— А операция когда?

 

— Так сегодня ночью буду с ним болтать. Если все получится, думаю, завтра вечером и будет вам операция. Ничего, готовы?

 

Она позвонила в три ночи. Подтвердила, что клиент клюнул. Позвал ее в ресторан «Комета», в Беляеве. Смешно, но я знал этот кабак. Лет двадцать назад участвовал там в грандиозной драке. Местные праздновали что-то важное, их лидер пригласил девушку из нашей компании на танец, ну и стал приставать. Нас долго уговаривать не пришлось, там такая битва разыгралась. Менты приехали, нас четверых в отделение, а этих всех и главаря отпустили. Лейтенант, который протоколы составлял, сообщил, что зря мы связались: это какой-то важный бандит, всемосковского масштаба, отморозок. Повезло, что не успели стволы достать, перестреляли бы нас как перепелок. Я его еще поправил тогда: куропаток, говорю, вы, наверное, имели в виду. Меня на сутки закрыли, потом ничего, ребята вытащили, без последствий. Я потом этого Аль Капоне отслеживал, он действительно оказался значимым персонажем, намутил много чего. А потом сгинул, точнее, я его потерял.

 

Да, я был готов, теперь уж на сто процентов.

 

В полдень я получил необходимое оборудование в следственном управлении — очки с камерой. Под расписку в свободной форме, что подтверждало неофициальный характер мероприятий. В шестнадцать мы встретились с Матильдой — она уже перевоплотилась (действительно, выглядела как шестидесятилетняя крепкая бабешка), мы обсудили некоторые детали. Я в семь часов был в «Комете», выбрал столик — предположительно рядом с тем, где будет Матильда с ухажером. Прошел ногами маршрут — чтобы проходить мимо них и снять голубчика крупным планом. Заказал шашлык, триста коньяка в графине, оливье — типичную местную еду.

 

И стал ждать.

 

Они вошли минут пятнадцать девятого. Здоровенный чувак, метр девяносто, наверное. Сели они неудобно. Матильда пыталась выбрать столик, который мы оговорили, но ее спутник не захотел, что-то рукой показал. И они ушли в другой конец. Ни фига отсюда не видно.

 

Времени у меня не очень много, мы планировали, что больше часа он сидеть не будет — или к ней на хату, или плохой сценарий, в тачку и за МКАД, на дачу или не знаю что. И я решил обострить ситуацию.

 

Их столик недалеко от сцены. Полдевятого вылезли лабухи, стали втыкаться и тихонечко чекаться (время в «Комете» остановилось, тут вечные восьмидесятые-девяностые). Я как бы нетвердой походкой иду к сцене, типа подвыпивший абориген заряжает «Ах, какая женщина». И обратно, мимо их столика, вплотную, чтобы крупный план снять — пока еще хороший свет, пока дискотека не началась.

 

И вот с пьяной улыбочкой приближаюсь к объекту и, как бы здороваясь, киваю, притормаживаю. И вижу рожу этого чувака, эти белесые глаза, шрам на нижней губе. Мужик смотрит на меня в упор. Да нет, так не бывает.

 

Это был тот самый хмырь, в мозгу вспыхнуло его погоняло — Матрос. И я понял, что он меня тоже узнал — память не хуже Матильдиной. Я понял, что он полез под пиджак за стволом. Теперь-то уж точно не промахнется.

 

Не было у меня ни секунды, но несколько мгновений потратил на то, чтобы опрокинуть Матильду вместе со стулом и прошипеть ей: «Лежи!» Дальше под столом прошел Матросу в ноги, оторвал от земли вместе с ножками стула. Ну и в партер: прихватил руку, которая за пистолетом полезла, вытащил на рычаг локтя между ног. Опасно, мог выстрелить в лицо, но тут чего гадать, просто дернул до хруста, порвал ему связку, наверное.

 

Матрос заорал, выпустил ТТ. Я руку не отпускал. Так и лежал пятнадцать минут, пока не приехал наряд, который Матильда вызвала.

 

Все, конечно, пошло не так, но зато свидетельница сразу опознала Матроса. Да если бы и не опознала. Оказывается, мой дружок в розыске с одиннадцатого года. Его бы и так закрыли. Сильвер искренне одобрил мой болевой, но не упустил возможности заметить, что в школе, когда боролись, он бы руку мне никогда не отдал. Это правда, он дико сильный.

 

А Матильда… Ну что Матильда, я теперь минимум два раза в неделю езжу в Кузьминки, встречаю ее после спектакля.




Колонка Николая Фохта опубликована в журнале "Русский пионер" №96Все точки распространения в разделе "Журнальный киоск".

Все статьи автора Читать все
       
Оставить комментарий
 
Вам нужно войти, чтобы оставлять комментарии



Комментарии (1)

  • Сергей Макаров
    17.05.2020 19:30 Сергей Макаров
    Прочитал и подумал, а что осталось у меня после прохождения курсов усовершенствования офицерского состава?
    Какая память в руках тем более с возрастом они уже и не такие натренированные?
    Да и не удалось мне при оказании интернациональной помощи ими воспользоваться.
    Мне тогда на жизненном пути встретился мудрый наставник, который определил, что больше пользы от меня будет в другой "работе", и "поломал" мне всю жизнь, за что я ему очень благодарен.

    Говорят, убить сложно, но это только не подготовленному и не мотивированному во время ведения боевых действий.
    Спасти свою жизнь, выполнить воинский долг с честью и не потерять свою жизнь могут лишь те, кто владеет собой. Но для этого нужны тренировки и не только для поддержания физической подготовки.
    К сожалению, но в мирной жизни убивают люди в основном лишённые простых человеческих понятий с больной психикой.

    Но всё же, иногда, просыпается это звериное чувство самосохранения и тут лишь надо держать себя в руках и помнить, что практика применения законов в России, даже при самообороне может обернуть обороняющего свою или чужую жизнь человека в преступника.

    В мирной жизни у меня был лишь инцидент с футбольными фанатами в метро.
    Тогда, много лет тому назад даже не понял, как такое со мной могло случиться.
    Ехал себе в метро, рядом сидела студентка, а вагоне бесновались футбольные болельщики.
    Бедная студентка, её всю трясло от страха, да и как тут можно было оставаться спокойным когда они буквально раскачивали метровагон.
    Предложив ей взять меня подруку, чтобы ей не так было страшно, да и казалось, что мы вместе. Так мы продолжали наш маршрут движения в ожидании нашей спасительной станции метро.
    Вероятно, всё бы так мирно и закончилось выходя на нашей станции, но неожиданно получив удар кулаком в спину и услышав, что было сказано в мой адрес, сработала какая-то лопнувшая во мне пружина запора моей терпеливости ко всему происходящему.
    Дальнейшее помню как в тумане, время казалось замерло.
    Помню, что Майон милиции ведя дознание кто я и выясняя ход событий интересовался, как можно было мне так безрассудно себя вести и так "немножко" изуродовать пострадавших сидевших в обезьяннике отдела милиции уже написавших на меня заявления на нанесения телесных повреждений и получавших квалифицированную мед помощь.
    А у меня в ходе дознания наступил какой-то провал, и все мысли были лишь о том, что опоздал на встречу и не попрощался с попутчицей, но главное, как в остатках рубахи поеду в метро домой и что скажу домашним, как это получилось.
    Мне тогда, вероятно, очень повезло с этим майором.
    Он оказался из того времени когда наше поколение было участником этой "интернациональной помощи", да и сам он был участником.
    Отпустили меня с миром довезя до дома.
    После этого случая, урока жизни, понял, что надо учится держать себя в руках и помнить о соизмерении применения силы и возможных последствий, чтобы не пожалеть о проявленной слабости, тем более закон по самообороне такой обоюдоострый в правоприменении к самообороняющейся стороне.
    Для чего рассказал? Чтобы поняли об этом курьезе законов, и помнили, что свою жизнь можно спасти только хорошо натренированными руками и знаниями приемов самообороны, так, про на всякий случай.
    "Да поможет вам Святой Франциск с его молитвой."
    P.S.
    Бывают и приятные воспоминания, когда тренированные руки помнят уроки боевой подготовки и несмотря на современное время, когда главным оружием становится компьютерные технологии есть возможность передать опыт и научить. А дело было нет так давно, в местах где проходила зарубежная служба и уж так случилось, что передавал его гражданам этого государства, вспоминая молодость, сам удивился этому.
96 «Русский пионер» №96
(Апрель ‘2020 — Май 2020)
Тема: огонь
Честное пионерское
Самое интересное
  • По популярности
  • По комментариям