Классный журнал

Колея ты моя, колея

22 марта 2020 11:08

Сказочный мир рисует своими словами художник и писатель Андрей Бильжо. И это, с одной стороны, страшный мир. В нем пьют алкоголь и спьяну засыпают прямо в колее. Но с другой-то стороны, заснувшего так в том сказочном мире не раздавит машина. А вот в реальности все не так сказочно. Поэтому автор, похоже, не советует пить рядом с колеей. Особенно если твой собутыльник водитель грузовика и после пьянки сядет за руль.

В Стране, Вдруг Достигшей Просветления, или СВДП, КОЛЕИ были очень популярны.

Более того, на КОЛЕЮ просто молились. И в прямом, и в переносном смысле.

Был и храм святой Колеи. И проспект Колеи. И площадь Колеи.

Колеи были очень популярны в СВДП. Ими все сведопчане гордились.

С раннего детства все они пытались найти свою колею.

А потом боялись выбиться из нее. Боялись потерять ее, родную. Всегда хотели вернуться
в нее поскорей обратно из стран чужих, бесколейных.

В колее отдыхали. Спали. Ели. Рожали и умирали.

В колее хоронили.

В Стране Великолепных Дальновидных Перестроек КОЛЕИ были все очень разными.

Неглубокими, поверхностными, примитивными. И очень глубокими, нежно засасывающими в себя.

Колеи были узкими, ювелирными. И очень широкими, раскидистыми, гостеприимными.

Колеи были прямыми, как стрела подъемного крана, и изворотливыми, как угорь, идущий на нерест.

Они были разными и по цвету. Причем спектр был очень большой.

От серого мокрого асфальта с узором трещин до г…нисто-глинисто-желтого.

От черноземного, блестяще-жирного до снежно-грязно-белого.

Каждый сведопчанин со школы знал, что КОЛЕИ родились в Древней Руси, стране, переросшей потом в Страну Всепоглощающих Достойных Перемен. Само слово КОЛЕЯ — русское. Так что корни глубокие.

Тогда, в древности, они были слабыми, тележно-каретно-повозочными. Но потом набрались силы и стали глубже, шире, мощнее.

Граждане СВДП гордились тем, что на их родине КОЛЕИ развиваются и набирают силу, в то время как во всем мире они исчезают. Их везде уничтожают. Закатывают в асфальт. И только в Стране Великих Духовных Побед их ценят, любят и уважают.

За что?

Да хотя бы за то, что КОЛЕИ стоят на защите Отечества. И если враг придет, то именно они, КОЛЕИ, примут его первыми. Лягут под него, засосут его до смерти, и он сгинет в них и не пройдет ни шагу. Ни вперед, ни назад.

В любое время года КОЛЕИ были хороши по-своему. И в сезон Жижи, и в сезоны Белых Мух и Черных Мух, и в сезон Слякоти.

В Стране, Восхваляющей Достижения Передовиков, КОЛЕИ воспевали:

Хоть в лесу,
Хоть в поле я,
Хоть Толя,
Хоть Коля я,

А хоть Оля,
Хоть Поля я,
Несу, несу я
Гордо, не всуе
В сердце
Тебя,
Колея моя,
Колея моя,
Колея.
И не чувствую
Боле
боли я,
Хоть в неволе,
Хоть на воле я.
Я нашел, колея,
Я тебя нашел.

По асфальту я шел,
По траве я шел,
По песку я шел
И по снегу шел.
Сколько соли я
Съел, пока искал.
Я пропал,
Колея,
Без тебя бы пропал.

Колея моя,
Колея моя,
Колея моя,
Колея.

Эти песни вылетали из окон домов, машин, поездов, самолетов.

Красивыми облаками летели они над Страной Высоких Демонических Преобразований, изрезанной вдоль и поперек, как морщинами мудрости, КОЛЕЯМИ.

Вся литература в СВДП была посвящена поиску своей КОЛЕИ.

Вот рассказ из учебника по литературе для восьмого класса:
«Это было давно, когда Страна, Дорогая Всем Патриотам, еще не обрела свою сильную силу и искала свой особый путь движения.

Искала свою колею.

Был сезон Слякоти.

Алкоголь (это такой вкусный яд) в то время продавали в магазинах иностранные агенты, чтобы истребить местное население Страны Думающих Вечно о Прекрасном и захватить ее богатую КОЛЕЯМИ землю.

Он лежал, свернувшись калачиком, в прекрасной удобной глубокой колее. И спал.

Калачиком — это, иначе, так называемая внутриутробная поза. Инстинктивная поза защиты, когда коленки поджаты к подбородку. Тело человека в такой позе становится наименее уязвимым.

Ему было всего семь лет.

Рядом лежала пустая бутылка. Четвертинка из-под ядовитой водки и полголовки репчатого лука со следами детских зубов.

Огромная машина тяжело ехала по этой колее, приближаясь все ближе и ближе к спящему несчастному ребенку. И когда колесо уже нависло над ним, колея сначала раздвинула свои боковины, а потом резко обхватила ими колеса долбонойщика и одновременно всосала их в себя полностью.

А мальчика она вытолкнула из себя так аккуратно и нежно, что он оказался на обочине, даже не проснувшись.

Надо сказать, что вся деревня, где жил ребенок, вымерла в тех краях от алкоголя.

Первые слова Коли — так его звали — были: “Дай вина, дай вина, дай вина”.

Он ходил со стаканом под столом, за которым пили сутками, и просил ему налить.

И ему наливали.

Тетка его потом в Москву забрала, когда в деревне уже в живых никого не осталось.

Выпивал он с двух до семи лет. Потом завязал.

Как-то тетка обратила внимание на то, что Коля, а было ему уже шестнадцать, странно разглядывает и щупает людей.

— Коленька, а зачем ты тетю за попу ущипнул? — спросила она его.

— А я хочу узнать, где “человеки”, а где “буратины”. У “буратин” под кожей все из дерева.

А у “человеков” все нормально, как должно быть. “Буратины” злые, жадные, жестокие, а “человеки” добрые, хорошие. Вот ты, Нюра, — “человек”, а дядя Коля, сосед наш, который к тебе приходит ночью, когда я сплю, — “буратино”.

Тетка испугалась, что Николай начнет ножичком проверять, “человек” перед ним или “буратино”. Есть под кожей дерево, или его там нет. И привезла его к психиатру.

Отделение, где он лежал, находилось на первом этаже. Потолки высоченные. Окна огромные.

Так вот, сидит врач и с Колей беседует около этого гигантского окна. А за ним чистое голубое небо, старые липы, зеленая густая трава.

И Коля заявляет вдруг врачу, что он может влиять на погоду.

— Если засуха, например, — говорит, — я могу, доктор, вызвать дождь. А если, наоборот, дожди — могу сделать так, что они прекратятся. Наша Страна Ветров, Дождей, Пожаров все время борется за урожай. А я могу ей быть полезен. Буду на погоду влиять. Хотите, дождь сейчас пойдет? — спрашивает он врача и загадочно улыбается.

— Ну хорошо, сделай сейчас так, чтобы пошел дождь. Подул ветер сильный. Бурю сделай.
А то какая-то уж больно хорошая погода. Даже противно работать, — говорит доктор.

— Хорошо. Подождите немного… — Коля повернулся к окну и стал в него пристально смотреть.

— Сейчас, подождите еще немного.

И вдруг по небу понеслись черные тучи. Потом задул легкий ветерок. А потом вдруг случился такой порыв ветра резкий, что деревья стали пригибаться к земле, и пошел дождь. Сначала мелкий, а потом полил так, как будто месяц облака пили и пили воду. Потом месяц терпели, терпели, а им все не разрешали и не разрешали помочиться.

А тут сказали: “Давайте!!! Можно!!!”

А дальше… Дальше Николай Дмитриевич Гнутиков, уже в Стране Внутренних Допинговых Вливаний, стал министром спортивных побед. При нем спортсмены получали золотые медали в борьбе с засухой, в борьбе за урожай и в борьбе с насекомыми.

Так что свою колею Коля нашел.

А той колее, колее Гнутикова, в которой он спал и которая его спасла от смерти под колесом, поставили памятник.

Автор, знаменитый скульптор Плоховат Чердаков изобразил колею в виде вертикальной щели, напоминающей вагину, по которой вверх мчится на коне всадник, в руке которого укрощенная им молния.

Именем колеи Гнутикова назвали площадь, улицу и станцию метро».

ОТ АВТОРА. А я вот думаю: а зачем искать свою колею? Чтобы попасть туда и катиться по ней, никуда не сворачивая?

Тоска.

Многие мечтают из своей колеи выскочить, да не выходит ничего. Так в колее своей и остаются до конца дороги. Колея от роддома до кладбища.

Помню, как в местечке с красивым названием Серебряные Пруды, где я был на врачебной практике, заснувшего в колее средь бела дня в хлам пьяного мужика таки раздавил грузовик. За рулем которого сидел в стельку пьяный его друг, с которым они вместе и пили.

Нет уж, дудки. Колея точно не для меня. Мне простор нужен.

Будьте здоровы и держите себя в руках.

В колее.

Колонка Андрея Бильжо опубликована в журнале "Русский пионер" №95. Все точки распространения в разделе "Журнальный киоск".

Все статьи автора Читать все