Классный журнал

Ерофеев
Русская Красавица
05 февраля 2020 11:37
Писатель Виктор Ерофеев прав: очень важно свернуть с проторенной дорожки. Точнее, Русская Красавица права, потому что она и есть Флобер. И альфа с омегой. Кто был ничем, тот станет Виктором Ерофеевым. Потому что так говорила Русская Красавица, в которой секса нет.

Всем хорошим во мне я обязан Русской Красавице. До Русской Красавицы я был никем. Я даже не беру ее в кавычки. Это она меня закавычила. Новая колея? Ну да, колея, большие бульвары, автострада, взлетная полоса.
Друзья познаются в беде? Ерунда. Русская Красавица распугала моих друзей. Клочья зависти повисли на этих бульварах.
Она перевернула мне жизнь. Я вижу себя входящим в свою квартиру на Смоленском переулке с большим новым чемоданом в руках. Польская жена встречает меня угрюмо, в синих резиновых посудомоечных перчатках до локтей. Она уверена, что я в Париже загулял — вид у меня подозрительно радостный. Я ставлю тяжелый чемодан на пол — тогда еще у чемоданов не было колесиков, — разминаю пальцы, весело говорю:
— Привет! Мы с тобой разбогатели.
Жена с ужасом смотрит на меня, разворачивается и идет вглубь квартиры, бросая на ходу:
— Ужас какой!
Я смотрю ей вслед и вспоминаю, как она мне сказала, что, прочитав Русскую Красавицу, она похудела на пять кило.
История Русской Красавицы заслуживает отдельной книжки.
Это я и был русской красавицей, пройдя через испытание «Метрополем». Русская красавица — это я.
Ну да, все верно, господин Флобер.
Русская Красавица пробилась через народную цензуру. Шесть наборщиков из Владимира приехали в Москву, чтобы заявить, что они не будут набирать эту махровую пакость.
«Дорогие американские б…ди и проб…ди!» — возмущенно цитировали рабочие письмо из романа, обращенное к американкам.
Наши рабочие смутились и покраснели. Разве так можно писать женщинам?
Мы беседовали в течение шести часов. После чего они сказали:
— Ладно, напечатаем, только с условием, что ты нам подпишешь.
Русская Красавица прорвалась через западную цензуру.
Иван Набоков в Париже отказался покупать эту дрянь.
Я был в отчаянье.
Русской Красавице оставалось продолжать влачить самиздатскую жизнь.
Писавшаяся в 1980 году летом в поселке Пушкино под Москвой по ночам в сарае — узкая тропинка, жалит высокая, зрелая крапива, рядом стоит, как ночной покосившийся витязь, дощатый сортир, — она мне стала являться.
Но не сразу.
Я вначале набросился на нее с мужской силой.
Она не давалась.
Я написал полкниги и сдался: это не то.
И когда я понял, что это не то, она явилась. В сцене, когда к ней приходит мать и уговаривает ехать в Израиль, неожиданно зазвучал ее голос.
Я стал записывать за ней.
Бывали ночи, когда я печатал сорок страниц на машинке.
Попробуйте пальцем просто стучать по букве «а» сорок страниц — это что-то немыслимое.
Я полностью отключался, не чувствовал тела.
Потерпев поражение от Ивана Набокова, который заведовал покупкой иностранных книг в парижском издательстве «Альбен Мишель», я кинулся в Америку.
Решил отдать рукопись моей подруге, красавице Элендей Проффер.
Я приехал в легендарный Анн-Арбор. Мы гуляли, прошли мимо живописного кладбища, где был похоронен ее муж Карл.
В спальне, чтобы нас ничто не отвлекало, она включала белый шум.
Она прочитала Красавицу и сказала, что не будет ее печатать. Тебе надо ее существенно переделать. Как? Написать от третьего лица!
Я уехал в полном отчаянье.
Но неожиданное солнце улыбнулось мне.
Иван Набоков (кажется, племянник) ушел в Париже на повышение в издательство «Ашетт». А если бы не ушел?
На его место в «Альбен Мишель» пришла ироничная американская красотка, широкая кость Найна Солтер. Ниночка! Дочка американского писателя Джеймса Солтера — из круга Хемингуэя.
Маленькая птичка в очках на золотой привязи, Люся Каталя — редактор русского отдела «Альбен Мишель» — рассказала ей об отвергнутой Русской Красавице.
Ниночка отдала ее на пять внутренних рецензий. Две были отрицательные, три — положительные. Русская Красавица пробилась в перевод.
Только начали переводить — переводчик Красавицы умер от СПИДа.
Только напечатали в Париже в обложке от Эгона Шиле — Люся Каталя чуть нас с Найной не убила в своем подземном гараже: она с размаха въехала в стену. Некоторые нашли в этом подставу Фрейда, рука распухла, треснула кость, я долго ходил в зеленом парижском гипсе.
Русскую Красавицу купили вмиг 14 лучших (или одних из лучших) издательств мира.
Для них издательство «Альбен Мишель» устроило обед в честь Русской Красавицы на франкфуртской ярмарке. Ко мне подошел Иван Набоков и поздравил с гениальной книгой.
С Ниночкой мы долго не расставались. На ужине дома у Люси (когда все уже выздоровели после аварии) мы сидели, счастливые, окруженные знаменитыми завистниками: певцами, философами, писателями. На нас с завистью посматривали Окуджава и Мераб Мамардашвили. Мы были выше песен и философии.
В честь нашей любви Ниночка назвала свою гончую собаку русским словом из пяти букв. Собака носилась по Тюйлери, возле Лувра, русские туристы, стоя в очереди в музей, ошарашенно смотрели на собаку.
В России Красавицу приняли в штыки. Одна рецензия была хуже другой. Это оскорбление русской культуры, пощечина русской женщине, грязная порнография!
Это был мой первый роман — было от чего прийти в ужас.
Роман быстро перевели в разных странах. В Голландии он стал национальным бестселлером номер один. Мои издатели Мишель и Лекс, счастливые по уши, вроде нас с Ниночкой, любовники-геи, водили меня по Голландии, как слона, зарабатывая на мне деньги.
В одном маленьком городке в книжном магазине выстроилась маленькая очередь. Я подписывал книгу.
Ко мне подошла девушка лет двадцати. Она сказала по-английски:
— Господин Ерофеев, я прочитала вашу книгу. Она мне понравилась. Но у меня есть вопрос. Почему в вашей книге нету секса?
Безымянная девушка спасла мне жизнь.
Если в России книгу сочли порнографией, а в Голландии не нашли в ней секса, то кто прав?
Никто.
Я стал равнодушен к мнениям критики и читателей.
Прошло много лет. Недавно в Пензе ко мне подошла уже взрослая русская девушка. Лет пятидесяти пяти. Вот, говорит, купила вашу Красавицу и подарила подруге. Если ей не понравится, дружить с ней больше не буду.
А вы говорите, что в России нет движения.
Колонка Виктора Ерофеева опубликована в журнале "Русский пионер" №95. Все точки распространения в разделе "Журнальный киоск".
- Все статьи автора Читать все
-
-
03.02.2021Разговор о сущности любви 0
-
03.01.2021Сладкий корень литературы 0
-
21.12.2020Je pique! 0
-
22.10.2020Смена цвета 0
-
21.09.2020Московский гарем 0
-
14.07.2020Сьюзан Зонтаг как метафора 0
-
09.04.2020Нельзяшки 0
-
01.01.2020Пусть 2020 будет годом любви! 0
-
05.12.2019Моя мама и поэт Евтушенко 0
-
19.10.2019Мой неизвестный папа 0
-
05.09.2019Красная площадь 0
-
18.07.2019Критика грязного разума 1
-
0
1452
Оставить комментарий
Комментарии (0)
-
Пока никто не написал