Классный журнал

Конец реки

14 декабря 2019 12:07

Тут все очень запутано в этой антиутопии — наверное, к такому жанру надо отнести произведение писателя и художника Андрея Бильжо. Идет Невеликая Гражданская Война Желаний. Бьются «лимонщики», «телогрейщики», «патриотчики». А еще «лямщики» снуют по городам на дорогих китайских телегах. В общем, всем, кто желает или не желает такого будущего, — вам сюда, в антиутопию Андрея Бильжо. Главное — не утонуть в реке, у которой конца не видно.

«Кротов был чудовищно голоден. Желание что-нибудь съесть было так велико, что ни о чем другом он думать просто не мог.

Парня мутило еще и после вчерашнего ночного загула, с которого он и возвращался, не представляя себе, как будет объяснять все Галке…

Никаких сил и никакого желания думать об этом сейчас у него не было.

Володя зашел в только что открывшийся “Макдональдс”, купил гамбургер, а до этого бутылку холодного пива “Лечебное” в автомате “Пивасик-квасик” и устроился на лавочке на бульваре.

Он широко открыл рот, чтобы откусить кусок этого сложного американского бутерброда, захватив сразу все его слои, и уже собрался это сделать, как вдруг: “Не ешьте меня, пожалуйста, Владимир Данилович, я себя сегодня очень плохо чувствую. Какой-то я несвежий, вялый, знобит меня и подташнивает. Одно желание — поспать. Не могли бы вы меня положить на травку и прикрыть чем-нибудь, а я за это вам любой ваш каприз исполню”.

Кротов обалдел от этих речей, так с открытым ртом и сидел. Слушал. Даже что-то похожее на жалость кольнуло его в области печени.

Но желание, желание пожрать, именно пожрать, было слишком велико. Кротов не послушал гамбургер и откусил от него довольно большой, сочный кусок, заполнив им весь рот.

Потом он поднес ко рту бутылку холодного пива, закрыв от предвкушения наслаждения глаза, и вдруг: “Не пейте меня, пожалуйста, Владимир Данилович, я сегодня не в себе. Как-то не в своей бутылке. Посмотрите сами: желтизна нездоровая появилась, пена пошла из горла, осадок какой-то на душе. Короче, плохо мне. Оставьте меня в покое, пожалуйста, вон под деревом в тенечке. А я за доброту вашу исполню прихоть любую, какая вам в голову придет”.

Не послушал Кротов и в этот раз просьбы и безжалостно влил в себя сразу полбутылки.
Через пять минут в животе его стало урчать, а еще через три минуты его выворачивало наизнанку.

Он забился под куст, потому что понос не стал ждать соблюдения Кротовым правил приличия.

“Мы же предупреждали тебя, м…ка, предупреждали. А ты не смог справиться со своими желаниями, не смог, придурок, а ведь мы могли много для тебя сделать, и жизнь твоя приобрела бы другое качество…” — Целая симфония звуков доносилась из всех отверстий Кротова».

_______________________________________

Обсосов закрыл книгу. Он хотел посмотреть год издания и ее название, но обложки не было. «Да, жизнь тебя сильно потрепала», — сказал он вслух и не бросил, а аккуратно, с какой-то жалостью и уважением положил ее в кучу книжного мусора.

Хотелось спать, а перед этим принять горячий душ. Долго-долго стоять под струями обжигающей воды, потом укутаться в чистую белоснежную простыню, пахнущую пушистым первым снегом. Налить себе горячего чая и рюмку коньяка. Любого, только не китайского.

Но это были невыполнимые желания. Какое-то кино…

Обсосов четвертые сутки отсиживался в брошенной, холодной, захламленной квартире с видом на кладбище.

Шла третья Невеликая Гражданская Война.

Первая Невеликая Гражданская Война была Информационная. На ней погиб дед Владимира Даниловича, Арнольд.

Он пропал без вести на одном из каналов, на котором был ведущим. Скорей всего, его просто вырезали.

Потом была вторая — Мусорная Гражданская Война. Отец Обсосова, Эдуард, тогда тоже отдал на ней свою жизнь.

Он, старый филолог, вместо того чтобы защищать буквы и слова, которые стали тогда стремительно исчезать под давлением китайских иероглифов, увлекся экологией и сгинул на одном из мусорных полигонов.

Ну а третья Невеликая Гражданская война — война Желаний — это как раз та, в которой участвовал сам Обсосов Георгий Эдуардович.

Армия «лямщиков», или «лимонщиков», — их по-разному называли — людей, у которых было много возможностей и один как минимум миллион юаней в кармане, отстаивала свои желания иметь яхты любого размера, девушек-губастиков тоже без ограничений количества и размера того-сего, мальчиков-качков, опять же чтобы законы размеры не ограничивали, и, конечно, загородные дома, безразмерные.

«Мы желаем, что хотим.
Что хотим — получим!!!»
«Черная икра,
белая яхта.
Целоваться до утра —
это наша вахта!!!»

С этими лозунгами «лямщики» ездили по городам и деревням на своих дорогих китайских пролетках.

_______________________________________

Воевала с «лимонщиками» армия «телогрейщиков», превосходящая их в количестве, но уступающая в возможностях.

Желания «телогрейщиков» были просты. Ограничить размеры всего, что имеют «лямщики», чтобы у каждого члена семьи были как минимум четыре телогрейки — на каждый сезон, а в идеале еще и одна выходная, чтоб еда была сытная и питье пьяное, а лечение и обучение регулярные.

«Нам не надо много,
равны все перед Богом!»
«Всем мы довольны будем,
Если “лямщиков” засудим».

_______________________________________

Еще была третья армия — армия «патриотчиков». Довольно большая.

«Патриотчики» воевали и с «лимонщиками», и с «телогрейщиками». Их желанием была полная свобода и независимость Российско-Китайской Федерации. Они требовали прироста ее территории. Масштабности, значимости, жирности, калорийности. Как будто собирались зарезать ее, как поросенка.

«Пусть растет
Родная страна.
Пусть цветет
Всегда она!!!» —
писали они на заборах и стенах домов.

_______________________________________

Невеликая Гражданская Война Желаний была довольно масштабной.

Желания «лимонщиков», «телогрейщиков» и «патриотчиков» могли в чем-то пересекаться, но в целом они не совпадали совсем.

Но пора, пора открыть маленькую тайну. Дело в том, что офицер китайско-российского спецназа, мачо Георгий Эдуардович Обсосов был когда-то «лямщиком», и очень влиятельным. Но свои «кинули» его. И он решил им отомстить. Отомстить бывшей своей любовнице, главной «лямщице» Алке Зельцер и ее ближайшему окружению.

В восемь часов утра спецназовец и бывший «лимонщик» Обсосов был уже на точке 28А.
В 8:05 у входа в свою резиденцию появились Семен Блюзенштейн и Алка Зельцер.
Жора стрелял без промаха.

Блюз, как называли его друзья, рухнул сразу. Пуля вошла ему между глаз. «Это тебе, Блюзик, от меня на память вечную».

Алка посмотрела вверх, понимая, что ее ждет и что ее видит Обсосик, которого она когда-то любила, и захохотала. Громко и чертовски обаятельно.

Спецназовец вспомнил, как всегда желал ее, всегда. Да и сейчас желание было велико. Но другое желание.

Алка упала прямо на Блюза. Куда вошла пуля, было не видно. Георгий не хотел портить ее лицо и тело.

Потом Обсосов красиво веером уложил вокруг Блюза и Зельцер еще двадцать пять человек из их окружения.

«Ты любила красоту, Алка, это тебе…»
Летающие «Рамзаны» быстро окружили башню международных конференций «лямщиков».

На экране пошли титры. И песня за кадром в исполнении Джинджинга на китайском языке с русскими титрами:
Только смерть сможет
Нас разлучить,
и то
сложимся мы, как ножик.
И никогда никто —
Слышишь, никто,
никогда.
Нашей любви не поймет.
Бежит она в поездах,
Она по морям плывет,
Она по небу летит,
Наша любовь с тобой,
Не умирай, прости.
Не уходи, постой,
Как у ножа есть два,
Друг за другом лезвия,
Я
твоя жертва,
Ты
мое следствие.

Сянцзян не стал дожидаться следующей серии. Он выключил гигантскую, во всю стену плазму и подошел к окну в пол.

Внизу текла Москва-река. Августовские редкие, но очень крупные снежинки опускались в воду и плыли, медленно тая. Плыли, как маленькие джонки. С сорок пятого этажа этого, конечно, не было видно, но у Сяна было богатое воображение.

«Желание… вот какое у меня желание? Я не знаю какое. Желание — это страсть. Желания мешают жить.

Почему у русских так много бессмысленных и примитивных желаний? Страна огромная, а желания мелкие.

Холодильники, телевизоры, дачи, машины, яхты, колбаса, водка, бабы. Бабы, они как губка впитывают в себя все желания…»

Сянцзян смотрел на Китай-город. «Вот все-таки какое у меня желание сейчас?» Он задумался. Потом подошел к огромной барной стойке с сотней разных напитков мира и налил себе портвейн. «Агдам» все-таки лучше всех. Даже «Трех семерок».

Сян, смакуя, выпил целый стакан. Потом отломил полшоколадки «Аленка» и всю половинку отправил в рот.

«Хорошо, что эта Война Желаний лишь нами придуманная игра. Пусть реальная, но игра». — Китаец налил себе еще портвейна.

Надо сказать, что игру в желания транслировали по всем каналам. Китайцы любили смотреть, как русские пытаются безуспешно понять свои желания. И как они мучаются.

«Пускай играют в желания, если им нравится. Вот у нас было большое желание, и мы везде… и тут…» — Сянцзян прикрыл глаза, наслаждаясь китайской колыбельной, которую пела ему мама:

Я плыву по реке
Я доплыть хочу
До конца реки
а его и нет
у реки конца
Я не знаю сам
Где конец реки
Просто я плыву
по течению вниз
Пожелайте мне
До конца доплыть
И там сбудутся
Все желания
Там внизу
где конец реки
Где конец реки?
Я не знаю сам
Я не знаю сам
Где конец реки
там же сбудутся
все желания…

Колонка Андрея Бильжо опубликована в журнале "Русский пионер" №94. Все точки распространения в разделе "Журнальный киоск".

Все статьи автора Читать все