Классный журнал

Шаг в сторону

21 июня 2019 13:20

Глава группы «Меркатор» Станислав Николаев раскрывает читателям «Русского пионера» реальность, о существовании которой они, конечно, подозревают и даже, быть может, говорят — но вряд ли на самом деле знают. А он знает. Это ценно.

В разгар курортного сезона 1987 года в Дагомысе возле бара «Ивушка плакучая» горячо спорили два молодых человека. Звали их Чика и Папелла. Вернее, горячился Чика. Папелла небрежно поигрывал монеткой в тонких холеных пальцах и рассеянно слушал.

— Поэтому и не хочешь со мной играть! Выиграл в прошлом году — не спорю. Да я и бухой тогда был. Шпилишь с какими-то лохами, а на серьезную катку духу не хватает? Мы же с тобой профессионалы, Папелла. И если я хочу отыграться, ты должен ответить.

— Ничего я тебе не должен, Чика. Не умничай. Играю я с людьми серьезными — одесские цеховые. А одесситы, сам знаешь, с малолетства на Лонжероне в деберц шпилят. Любому катале фору дадут. — Папелла подкинул монету, накрыл ее ладонью на запястье, посмотрел. — Решка! Ладно, подумаю. Ты все равно не отвяжешься. Позвони в семь. Я в 410-м.

Ближе к полуночи в 410-м номере гостиницы «Дагомыс» собрался весь цвет играющих. Третеем назначили Додика Ростовского. Вскрыли колоды. Игра началась. Так крупно играли не часто. Тысяча рублей партия с дави (ставка удваивается). Это либо состояние за одну ночь, либо долговые проблемы на многие месяцы. Оба играющих, конечно, нервничали. У суетливого Чики подергивалось левое веко. Даже у вальяжного Папеллы чувствовалось не свойственное ему напряжение. Игра шла ровно. Один выигрывал партию, другой отбивался. Потом наоборот. К двум часам ночи народ разбрелся по барам и ресторанам. Пьяненький третей Додик подремывал на диване. В игре обозначился небольшой перевес у Папеллы, но это ничего не гарантировало. Ясно было одно: проиграет — и проиграет много — тот, у кого первого сдадут нервы.

Что происходило на дагомысском пляже на следующий день, не помнят даже сочинские старожилы. Весь пляж сгрудился у бара. А в центре толпы, дрожа от ненависти и брызгая слюной, схватились Чика и Папелла. От места схватки, расталкивая зевак, прорывался на свободное пространство авторитетный питерский маркёр Митрич. За ним, как Табаки за Шерханом, трусил осунувшийся Додик, заискивающе вопрошая:
— Так что же делать, Митрич? Позор-то какой! Аукнется мне эта ночь до конца жизни!

— Водки меньше жрать и не засыпать, когда тебе ответственное дело поручили, — пробасил Митрич. — Пошли звонить Антибиотику! Тут нужно серьезных людей подключать, иначе труба. Весь игровой уклад может нарушиться.

Войдя в свой номер, Митрич осушил стакан боржоми, вызвал Москву.

— Привет, Жора! Да, из Сочи. У нас тут в Дагомысе непонятка серьезная. Играли Чика с Папеллой. Играли крупно. Закончили уже утром, без свидетелей. Третеем был Додик Ростовский. Напился, скотина, и заснул. Записи, как водится, порвали и в унитаз.
Разошлись спать. А когда зенки продрали, тут и началось. Чика говорит, он выиграл 70 тысяч, Папелла доказывает, что он. Меня пригласили развести ситуацию, а как тут разведешь? Свидетелей нет, записей нет. Додик, гад, ничего не помнит. Правда, когда засыпал, говорит, выигрывал вроде Папелла. Да и мы все считаем, что Папелла выиграл, но по беспределу тут решать нельзя. Сам понимаешь — слово против слова. Что? Тащить обоих в Москву? Понял, завтра будем.

Разбирать ситуацию в Москву съехался весь цвет играющего мира. Кореец из Ташкента, Толя Магаданский, старик Полтава и другие, не менее известные картежные знаменитости. После долгих и бесплодных дебатов слово взял патриарх картежного сообщества одессит Лев Матвеевич Пекарский.

— В чем наша проблема? — задал он риторический вопрос. — Ведь можно было решить дело просто. Слово против слова, доказательств никаких нет. Значит, никто не выиграл, никто не проиграл. Но! — Пекарский встал и, выдержав паузу, многозначительно поднял указательный палец. — Мы не можем создать прецедент. Вся наша игровая жизнь годами выстраивалась на абсолютном доверии. Наш кодекс: проиграл — плати. Мы знаем случаи, когда наши товарищи, если не могли рассчитаться, кончали с собой. Поэтому мы не можем просто отпустить этот позорнейший случай. Виновник должен быть определен и строго наказан. Попросим Жору Антибиотика договориться о встрече с Бессо. Как он решит, так и будет.

— Мудро! — поддержало сообщество.

Только сам Антибиотик не проявил большого энтузиазма:
— Попробую. Но не обещаю. Пахан не очень жалует шпилевых.

Бессо, выслушав обе стороны, тяжело вздохнул. Поудобнее устроился в большом кресле:
— Дошпилились, убогие. Сами уже в своих склоках разобраться не можете. Позвал я вас, потому что Жора попросил. Он хоть и распух от денег на чеках, но вор был в Ростове правильный. Да и в общак много дает. Уважаю. Но главное хочу сказать — да и мои пусть послушают: гнили много у вас завелось. Молодые стали пошаливать. А я этого не допущу. Должны сами понимать: для ментов что вор, что кидала, что катала — большой разницы нет. Одно слово — преступники. Только мы, воры, всю жизнь шею ставим да в зонах корячимся. А вы картишки раскинули и пошли по ресторанам да борделям. И склоки ваши на нас, закон чтущих, тень бросают. Шутка ли 70 тысяч! Да за такие деньги доброму карманнику всю жизнь шарить надо. Да раз пять в зоне отсидеть. Ваше дело плевое. На всю страну раскудахтались — выиграл этот, выиграл тот. А я точно знаю, кто выиграл. Мой глаз зорче вашего. И собрал я вас здесь, чтоб растолковать. Судьба, она дама строгая. Оступился, сделал шаг в сторону — получи по полной. Вон Леша Музыкант покойный консерваторию заканчивал. Большим пианистом мог стать. Ан нет — ляпнул кошель с голодухи в трамвае — и в зону. Так до смерти своими музыкальными пальцами и таскал кошельки из карманов трудящихся. Или Абраша Бухгалтер. Шес-тизначные цифры в уме умножал, в зоне со скуки бином Ньютона выводил. Прямая дорога в академию. А всю жизнь общаковые деньги мусолил. Но куда бы судьба тебя ни поставила, чти законы своего братства. Весь мир, любое дело держится на понятиях и чести. Вор должен воровать и сидеть в тюрьме. Мент должен ловить воров и за это получать звания и зарплату. Инженер должен полжизни копить на цветной телевизор, а катала должен платить, если проиграл. Если вдуматься, кодекс вора не очень разнится с моральным кодексом строителя коммунизма. Будь честен со своими товарищами, делай свое дело. Оступился, сделал шаг влево — будь готов ответить деньгами. А иногда и жизнью.

Оставляю все как есть. Никто никому не должен. Нет доказательств, а без доказательств любое решение — беспредел. Да, совсем забыл: Додику Ростовскому на пять лет играть в любые коммерческие игры запрещаю.

А с вашим хипежем будет так: тот, кто это исполнил, сделает еще раз. Может, я и не доживу… Но тогда вы точно узнаете, кто выиграл в Дагомысе.

Меньше чем через год Чика исполнил тот же номер в Ленинграде. Был опущен братвой и затерялся где-то на задворках Союза.

Колонка Станислава Николаева опубликована в журнале "Русский пионер" №91. Все точки распространения в разделе "Журнальный киоск".

Все статьи автора Читать все