Классный журнал

Друг мой волк

18 апреля 2019 07:15

Президент группы компаний Cognitive Technologies Ольга Ускова рассказывает про зов природы. Не вообще, а конкретно — про то, чему ее научил волк. Научил и спас — в дикой природе это, скорее всего, синонимы. Сентиментальная и очень прагматичная история.

«— А вы помогали им охотиться?

— Я помогал им.

— То есть вы другое живое существо обрекали на гибель. Как вы себя ощущали в это время?

— Я себя ощущал волком…»

Это выдержка из интервью Эльдара Рязанова с Ясоном Бадридзе, профессором, доктором биологических наук, крупнейшим мировым экологом, изучавшим волков и подолгу жившим с ними в горных лесах Грузии. Я познакомилась с этим великим ученым совсем недавно. А в детстве наша любимая с мамой книжка канадского биолога Фарли Моуэта, вышедшая в СССР в 1968 году, сформировала мои мечтания и в чем-то оказалась пророческой, предшествовавшей событию, перевернувшему всю мою жизнь в 30 лет.

Да, практически с моих семи лет до первого похода в папин вычислительный центр я мечтала стать ветеринаром и работать со львами и тиграми или, на худой конец, с волками и медведями. Я бредила дикими животными, залезала к ним в вольеры в зоопарке (и они меня не трогали, а родители выплачивали штрафы за нарушение порядка), мечтала завести львенка в нашей 40-метровой квартирке, всерьез планировала побег в Африку, чтобы поработать в заповеднике. И мама, моя юная мама всячески поддерживала во мне «дикие» начинания, подтаскивая мне книжки и рассказывая истории.

Канадская повесть молодого биолога качественно отличалась от всей другой литературы об отношении человека и животного описанной скрупулезной инструкцией о совместном проживании со стаей волков. Я учила ее наизусть. Волки умные и классные. И мы с ними — ОДНОЙ КРОВИ.

Поскольку знакомство с книгой пришлось на мой подростковый, созревающий период, то отдельно меня восхитил романтический ореол повадок этих зверей, описанный канадским биологом:
«…Вопреки ожиданиям я обнаружил, что физическая любовь занимает в жизни волков каких-нибудь две или три недели — происходит это ранней весной, обычно в марте. Самки-девственницы (а все волчицы сохраняют невинность до двухлетнего возраста) спариваются в это время и в отличие от собак, которые многое переняли от своих хозяев, сходятся только с одним волком, которому остаются верны на всю жизнь. Если фраза “только смерть разлучит нас” для большинства людей не более чем жалкий обман в брачном договоре, то у волков это непреложный закон. Волки строго придерживаются единобрачия…»

«Верные друзья», — думала я о них в детстве.

Я стала взрослой, занялась математикой, любовями, семьей, бизнесом. Мой животный мир ограничивался собакой и котом, со случайными вкраплениями недолго живущих кроликов и хомячков. Тема со львами и волками притупилась. Мне стало хватать «волков» на работе.

Но тут мама настояла на покупке «дальней дачи» — избы в деревушке на Кафтинских озерах (район Селигера). Ребенку нужен свежий воздух и все такое. Я согласилась. Хотя быт там был, конечно, первобытно-ордынский, но я честно моталась по выходным по 450 км из Москвы в глушь, подвозя матери и сыну продукты и прочее. В один из моих приездов к нам ввалился сосед Вовчик, пьяница, охотник и рыбак, и, расстегнув рубаху, извлек на свет волчонка, еле живого от голода. Нашел на опушке.

Мать начала отпаивать малыша коровь-им молочком и колдовать с какими-то отварами и выходила доходягу. Мы назвали пацана Платоном (перестроечные понты) и всей деревней (10 домов) стали абсолютно счастливо воспитывать найденыша.

Ну что вам сказать, волк — это и близко не собака. Все другое. Он умнее, независимее, жестче, без чувства юмора и, как бы сказать, внимательнее к жизненным обстоятельствам, что ли. Плюс он тихушник, не лает, только смотрит, и этого вполне достаточно. Лай бы уже был перебором.

Когда мы были в Москве, Платон жил у Вовчика. Вова на него молился, поскольку я выплачивала пансион на содержание волка и пансиона Вовке хватало и на Платошу, и на шикарную жизнь. Плюс Платон оказался незаменим на охоте. Но за хозяина волк признавал только маму. Всех нас, включая Вову, только любил и терпел.

Счастье длилось три года. Август в Кафтинских местах — это белые грибы. Чудесные, крепкие боровички сотнями. Я взяла детей, Платона, и мы отправились за грибами. Волк не очень понимал этого дурацкого занятия, поэтому в лесу он сразу занялся своими делами, и мы чувствовали его присутствие только по редким шорохам в кустах. Мы уже повернули к дому, уже были полны корзинки, и вдруг я увидела крепенький боровичок за кустиком клюквы. Я присела, отвела куст и застыла. Вместе с грибом на меня смотрела уже напружиненная гадюка.

Ужас. Балующиеся рядом дети. Я вскрикнула: «Не шевелитесь!»

В этот момент между мной и змеей оказался Платон. Потом змеи не стало, а волк странно засвистел. Она укусила его в язык. Мы бежали сквозь лес с задыхающимся другом на руках и ревели в голос. Мы не успели. Он задохнулся. Аллергический шок. Он спас нас и задохнулся…

Несколько слов из интервью Ясона Бадридзе:
«— …Человек не очень многое придумал сам, во всяком случае, альтруизм — не человеком придуманная вещь. Животное способно на самопожертвование…

— А вы считаете, у волков есть душа?

— Я вообще считаю, что душа есть у всех мыслящих существ. Смысл жизни волков в отношениях друг к другу. Это семья, которая имеет высочайшую ценность…»

Моя душа и душа Платона до сих пор вместе. Я помню его прощающийся взгляд. Это был друг, отдавший за меня и детей свою жизнь и тем самым обязавший нас прожить спасенную жизнь достойно. Достойно настоящего ВОЛКА. В моем сердце живет взгляд моего Волка, зов моего Волка. И… мы с ним одной крови. В природе не существует необязательности выполнения законов жизни, законов любви и смерти. За нарушение этих законов животные отдают жизнь.

Человек, отрекаясь от природы, отдаляясь от нее, утерял очень многое. Мы общались с Платоном без слов. Взгляд глаза в глаза, и каждый знает, что должен делать. Профессор в своем интервью указывал на то, что люди в процессе эволюции практически утеряли телепатическую способность. Тогда как у волков она прекрасно развита. Но у человека ее можно пробудить. У меня она проснулась через год общения с Платоном. Это еще один его подарок мне: чувствовать опасность спиной, понимать движение в команде, моментально оценивать обстановку и собеседника — все это от моего Волка. Самонадеянное и чванливое человечество перестало учиться у природы. И потери, конфликты, войны, неконтролируемая агрессия стали только множиться на земном шаре. Мне кажется, единственный шанс к выживанию у нас остался, только если мы опять услышим в себе Зов. Зов природы.

И когда про самые высокие моменты моего существования меня спросят:
— Как вы ощущали себя в это время? —
я так же, как и Ясон Бадридзе, отвечу:
— Я ощущала себя ВОЛКОМ.

Колонка Ольги Усковой опубликована в журнале "Русский пионер" №90. Все точки распространения в разделе "Журнальный киоск".

Все статьи автора Читать все