Классный журнал

02 апреля 2019 09:10
Режиссер Марлен Хуциев просил перенести наш дедлайн. На два дня всего. И потом, в конце этой своей колонки, которая выходит уже после его смерти, признался, что написал — и полегчало. Но ненадолго. И свой собственный дедлайн он перенести уже не мог. Чувствовал ли он, что не перенести? Наверное, потому что иначе не была бы она вся, такая светлая, про некрологи. И мы скорбим, но мы знаем: Марлен Мартынович так долго писал колонки в «Русский пионер» и так на самом деле непрост был его замысел (о котором мы не всегда подозревали, считая, и по праву, его тексты прекрасными колонками, а не частью, например, большой повести), что очень много еще осталось и того, что он додумал и даже дописал. И поэтому мы вместе с его сыном Игорем Хуциевым еще напечатаем, надеюсь, две или даже три колонки, которые будут состоять из фрагментов его наблюдений, его мыслей. Из его слов. Так он и будет с нами. Андрей Колесников, главный редактор журнала «Русский пионер»
Передо мной — пять историй, пять начал, пять фильмов. И ничего из этого мне не нравится. А если мне не нравится, почему это должно понравиться кому-то?

__________________________________________________________
 
Весна. Раннее утро. Как-то она подкралась незаметно… Да нет, давно уже совершается невидимая проточная работа. Вот лужа у подъезда. И из нее вытекают сразу несколько стремящихся куда-то канальцев. Они легко приспособились к местности и уже буравят огромный рыхлый сугроб со слюдяным боком…
 
Все виды потоков, ручьев, водопадов, подземных рек представлены, предъявлены весной, вся жизнь в ее текучести… Я люблю весну, но сейчас она меня не радует. Потому что — не пишется. Буераки и омуты сознания пусты. Персонажи плоски, картонны и скучны… Не звучит струна в тумане… Ничто не тянет, не зовет марать бумагу… Да, положение… Клонит в сон.

__________________________________________________________
 
Телефонный звонок. Знакомый голос, второго такого нет:
— Два выдающихся человека ищут третьего!
 
Ну конечно, это Некрасов, Вика.
 
— Вика, ты?
 
— Да, это я. Имеется свидетель.
 
— Ты из Москвы?
 
— Из Москвы. А может — из Парижа.
 
Смех в телефонной трубке.
 
— Кто там с тобой?
 
— Небезызвестный тебе Шпаликов, Геннадий. Самурай.
 
— Рано начинаете, ребята.
 
— Все относительно.
 
Что-то припоминается… Кто мне это рассказывал — Шпаликов или Некрасов? Неважно. А история вот какая.

__________________________________________________________
 
На «Мосфильме» в своей комнатушке с вечным фикусом на окне сидел Цап и страдал. По двум причинам. Во сне у него сломался зуб, и это бы еще полбеды. Прибежала барышня из профкома: срочно нужен некролог в студийную газету, срочно. Ушел хороший человек. Типография ждет! И тут явились эти двое.
 
— Что вы там пишете, мой друг?
 
— Слова, слова, слова…
 
— О, некролог, — заходя за спину и вчитавшись, отметил Шпаликов. — Да, культура некролога на киностудии «Мосфильм» еще не достигла должных высокохудожественных высот.
 
— Напиши лучше.
 
— Извольте. — Шпаликов сел к столу и написал взволнованно и вдохновенно полстраницы о человеке, которого не знал.
 
Цап уже звонил в типографию…
 
— Не все ли равно, что писать, — философски заметил Некрасов. — Зов творчества, он же — литературный зуд…
 
— А что с заявкой моей? — спросил Шпаликов.
 
— Решается, решается вопрос. — Цап вынул рубль. — Выручил, старик… — Тронул языком обломок зуба, сморщился. — За труды!
 
Глаза Шпаликова сверкнули огнем предприимчивости.
 
— Как там, — обратился к Некрасову, — в книге этой… Путь самурая…
 
— …есть смерть! — закончил Некрасов.
 
— А кто такой режиссер? — сам себе задал вопрос Шпаликов — и сам же ответил: — Тот же самурай! Следовательно, путь режиссера…
 
— …есть смерть! — тряхнул седой челкой Некрасов.
 
— Так, так, так! — Шпаликов потирал руки. — Очень хорошо! Вика, садись! Пишем некрологи! Впрок! Сколько режиссеров на «Мосфильме»?
 
— Стоп, стоп, ребята! — замахал руками Цап. — Отставить это дело!
 
— На самом высоком уровне! Малая проза по сходной цене! С кого начнем?
 
— Ну ясно с кого!
 
— Хватит! — крикнул Цап.
 
— С директора студии.
 
Хлопнув дверью, стремительно вошел новый худрук Молодежного объединения. Он был в отличном настроении, прямо с конференции по вопросам молодежной политики, где выступал и имел успех.
 
— Работаете? Работа… — Он не закончил. — Это хорошо…
 
— Вы хотели сказать «работа освобождает»? — не отрываясь от бумаги, заметил Некрасов. — Этот лозунг нам знаком!
 
— Нет, нет! Вы меня не так поняли!
 
— …И руки тянутся к перу, перо к бумаге… Минута — некролог готов! Стильно, трогательно, от всей души!
 
— Что здесь происходит? — несколько растерянно спросил Цапа молодой худрук.
 
— Они пишут некрологи. Впрок…
 
— Что?! — Худрук пробежал глазами написанное… От фамилий зарябило в глазах… И от каких фамилий!
 
— Прекратить! Моментально!
 
— Ты на кого голос поднял, щенок! — отложил ручку Некрасов. (Конечно, они позволили себе с утра — тут сомнений нет.) — Милый гуттаперчевый мальчик! Тут творится История! По зову сердца! Мы хотим сказать своим товарищам то, что, может быть, не успеем сказать, — а ты хочешь помешать нам? Нам, вынесшим Сталинград, нам, освободившим… — не договорил, закусил губу. — Родина позвала нас, и мы приняли в сердце ее зов… Пронесли, как знамя… Как писал Толстой — Е.Б.Ж.! Таким, как ты, от нас прощения не будет!

__________________________________________________________
 
И все-таки их выгнали. Скандал получился крупный…
 
Через несколько дней Цап получил два письма, два конверта. В одном был некролог студии «Мосфильм», в другом — всему советскому кинематографу. Подписано было так: «Хранить вечно».

__________________________________________________________
 
…День заканчивался. В пивной на Киевском было малолюдно.
 
— Вика, а что такое Е.Б.Ж.?
 
— Генка, неуч ты, неуч! Стыдись.
 
— Я суворовец бывший.
 
— Ты дневники Толстого читал?
 
— Частично…
 
— Частично! Разъясняю вам, господин бывший суворовец: Е.Б.Ж. — это «если буду жив». Старик постоянно слышал зов смерти. С ума сходил… Боялся. Хотел дать ей знак: готов всегда, врасплох не дамся!
 
— Самурай, — подумав, сказал Шпаликов, потянулся за кружкой с нахлобучкой не осевшей еще пены.
 
— А ты думал! — Некрасов был печален. — Ты в Ясной Поляне был?
 
— Нет.
 
— Ну, съездим как-нибудь… Е.Б.Ж…

__________________________________________________________
 
Такая вот история вспомнилась.
 
Записал. И легче стало… 


Колонка Марлена Хуциева опубликована в журнале "Русский пионер" №90Все точки распространения в разделе "Журнальный киоск".
 
Все статьи автора Читать все
       
Оставить комментарий
 
Вам нужно войти, чтобы оставлять комментарии



Комментарии (0)

    Пока никто не написал
90 «Русский пионер» №90
(Апрель ‘2019 — Апрель 2019)
Тема: зов
Честное пионерское
Самое интересное
  • По популярности
  • По комментариям
 
Новое