Классный журнал

Унесенные шансом

23 марта 2019 10:04

Директор AVRORACLINIC Лиана Давидян показывает себя в колонке наблюдательной натурой, для которой поведение соседей по ложе в Большом театре способно затмить и сам спектакль тоже, особенно если это не лучший спектакль в списке лучших спектаклей. Потом то же самое и в поезде происходит… Утраченные и использованные шансы в нюансах жизни, уловленные автором этой колонки, а больше, может, и никем, нам и дороги.

Помните ли вы состояние первой влюбленности? Когда смутный объект желания просачивается под кожу, проникает в клетки мозга, пробирается в печенку? Даже на расстоянии этот человек видится в каждом прохожем, слышится в каждом смехе, навязчиво возвращается в мысли. Нечто сходное не отпускало меня весь последний месяц. Только это был не человек, а идея. «Шанс» как тема номера журнала — это способ разговорить колумнистов. «Шанс» как тема колонки — это многослойные размышления о нереализованных возможностях, примеры которых преследовали меня на каждом шагу.

Эпизод первый.
Большой театр

В соседней ложе они сидели ко мне спиной, и поначалу я вежливо старалась не вслушиваться в их разговор. Первая в темном свитере и с неаккуратным хвостиком. Вторая, существенно старше, в элегантном «заслуженном» пиджаке с брошью на левом лацкане. Дочь читала маме либретто. Настолько громко, что я оставила свои попытки «погуглить» краткое содержание и стала вслушиваться. Голос ее звучал воодушевленно, она повторяла неясные пассажи и даже пыталась комментировать замысловатый сюжет Вольтера. Мать приглушенно задавала вопросы, и на какой-то краткий миг я им позавидовала. Уже шесть лет как у меня нет ни единого шанса пригласить мою маму в театр… Размышления прервал третий звонок, и дочь засобиралась. Оказалось, что им удалось купить билеты в двух разных ложах, практически на противоположных сторонах зрительного зала. Приобняв и поцеловав маму, она ушла. Погас свет, поднялся занавес, и я на некоторое время забыла о них.

Прямо скажем, спектакль был специ-фический, не лучший в репертуаре Большого, и я откровенно скучала. В антракте, как только умолкли аплодисменты и я всерьез подумывала уходить, в соседней ложе снова появилась дочь, и что-то заставило меня остаться и досмотреть мой личный спектакль. Мама была явно недовольна. Дочь оправдывалась. Маме не нравился стул, не нравилась музыка, не нравилось еще что-то, что невозможно было разобрать в какофонии звуков настраиваемых инструментов. В какой-то момент виновато понурившаяся дочь вдруг пошла в наступление: «Ну почему ты всегда недовольна? Все тебе не так! Посмотри, какой у тебя телефон шикарный!» Мама сначала от неожиданности согласилась: «Да, хороший». Но через мгновение вернулась «в образ» и стала жаловаться, что когда ей звонят, то ничего не слышно.
И вообще, все плохо. Они еще немного попререкались, и дочь, значительно ссутулившись, ушла в свою ложу. Мать проводила ее растерянным взглядом и погрузилась в свои мысли. Возможно, в воспоминания, где ей лучше, чем с собственной заботящейся о ней дочерью.
Эти двое уже не вызывали у меня ни умиления, ни зависти, а только сочувствие.

У мамы с дочкой была редкая возможность насладиться обществом друг друга. У них был шанс порадоваться еще одному дню жизни вместе. Но они этого не сделали. Может быть, потому, что не умели? Не замечать то ценное, что совсем рядом, — в природе человека.

Эпизод второй.
Поезд

Сначала на свободное сиденье напротив плюхнулась сумка с характерным коричневым логотипом с буквами L и V. Потом в поле зрения попали черные сапоги-ботфорты на длинных стройных ногах. Их обладательница протащила «старшего брата» сумки в отсек с багажом и облегченно расположилась в кресле. До отхода «Сапсана» оставалось две минуты. Ее сосед, голубоглазый, бородатый, высоченный газпромовский командированный, наконец оторвавший взгляд от экрана гаджета, попросил ее поменяться местами с его коллегой, сидящим в одиноком кресле. Девушка кивнула, встала, и… он тут же пожалел о своей просьбе. Он увидел ее ноги. Все следующие четыре часа он предпринимал неуклюжие и всем заметные попытки с ней познакомиться. Девушка отстраненно улыбалась. Но и только. Стоя у нее над головой, долгие беседы вести невозможно. Пересадить обратно коллегу — нелепо. Так он и метался по салону, периодически вздыхая и бросая на нее заинтересованные взоры. На подъезде к Москве он предпринял отчаянную попытку узнать ее род занятий, чем вызвал всеобщий интерес. Весь вагон напряг слух. «Домохозяйка», — прозвучало в ответ, и я сильно пожалела, что не могу в этот момент увидеть выражение его лица. Он вернулся, сел напротив меня и сосредоточенно уставился в гаджет.

Что это было? Шанс завести новые отношения или вляпаться в них? Удалось бы ему заинтересовать ее за четыре часа беседы в соседних креслах или через десять минут каждый из них предпочел экран своего телефона? Жили бы они долго и счастливо или ее «домохозяин» быстро положил бы этому конец? Многовероятность придает шансу его остроту, держит в напряжении и всегда будит воображение. Каждый наш шаг, каждое действие, каждое слово переписывают сценарий. Какой? Ответ неизвестен.

Эпизод третий.
Пушкин

Моя приятельница живет на две страны. Три недели там, две недели тут. Там дети, тут работа, которую нельзя бросить. Периодически в ее приезды мы устраиваем театральные вылазки. Выбираем не спектакль, а удобную дату. В этот раз замахнулись на Александра нашего Пушкина и знакомого почти наизусть «Евгения Онегина». Нетленные строки, старая актерская школа и завораживающий блюз обеспечили нам непревзойденное культурное пиршество. Но, когда я самозабвенно аплодировала в финале, меня не покидало чувство досады. Почти все великие произведения — это история упущенных возможностей. То ли это литературная иллюстрация реальной жизни, то ли это внутренний код поведения, программирующий нас со страниц книг. «А счастье было так возможно, так близко», — словно эхо сквозь века вторится и слышится во многих воспоминаниях и разговорах.

Шанс быть счастливым чаще всего распознается после его потери. Возможность избежать ошибок раскрывается только после их совершения. Каждое поколение пишет свою историю, но она оказывается удивительным образом похожей на предшественников. Может ли быть по-другому? Может ли жизнь состоять из просто хороших и очень хороших шансов? А может быть, она такая и есть, и мы просто не видим…

Колонка Лианы Давидян опубликована в журнале "Русский пионер" №89. Все точки распространения в разделе "Журнальный киоск".

Все статьи автора Читать все