Классный журнал

Хотела волю дать себе

22 февраля 2019 08:53

Актриса Ольга Аничкова не одна. Вместе с другой актрисой, Мустафиной, они то и дело собирают волю (во всех трех, а то и больше, смыслах слова) в кулак. С этим-то кулаком, в котором кроме воли еще и добро, они и идут к людям и дарят им радость. По стопам Аничковой и Мустафиной продвигается малоизвестная актриса. Иногда она оступается, но не унывает.

Воля бессильна, пока она не вдохновится желанием.
К.С. Станиславский

Я думала про то, как я буду писать эту колонку, целый месяц. Пока не спала ночами, пока таскала огромные сумки, рисовала эскизы, решала неразрешимые факапы и была близка к нервному срыву. Такой уж это период, любимый и ненавидимый всеми актерами. Мы называем его «предновогодка», мать ее, дай Бог ей здоровья. Такой период, который у нормальных людей существует для закупки подарков, наряжания елки, вырезания снежинок с детьми. И еще для прогулок, в поисках праздничного настроения, по красиво украшенным улицам, среди новогодних елок, в надежде встретить волшебство. Может быть, я сейчас разрушу чей-то мир, но это волшебство кто-то делает. Я даже могу сказать, кто конкретно. Те, для кого этот самый предновогодний период — пахота без пауз и выходных, работа рабочая, которая потом будет кормить семью еще пару месяцев, и, конечно же, наркотик, без которого уже невозможно представить свою жизнь. Я про артистов, как несложно догадаться.

Не спала, таскала и разрешала неразрешимое я, конечно, не одна. У театра «ДаМы» нехитрый, но стабильный состав: Аничкова и Мустафина. Ну то есть я и еще одна дама с постоянным рабочим давлением 80/60. Я всегда удивлялась, как она с ним живет. А она ничего, нормально, ползает. Накануне Новых годов даже бодрее, чем обычно. И еще у нее есть специальный такой предновогодний лозунг. Когда мы что-нибудь очередное тяжелое прем вдвоем по нарядным московским улицам, она, по традиции, останавливается, обводит всю эту красоту мрачным взглядом исподлобья и изрекает: «Елки — сжечь, лампочки — закрасить черной краской к херам…» И мы бредем дальше, продолжая что-то куда-то переть. И пока мы все это делали — а в этом году получилось даже дольше и труднее, чем обычно, — у меня было время подумать. И я точно поняла, что то, что мы делаем, и есть ВОЛЯ. Причем во всех трех значениях этого слова.

Первое значение слова «воля» для меня — это желание. Ну, когда хорошо одетый господин с лорнетом говорит даме в корсете и шляпке: «Воля ваша, голубушка…» Или когда глашатай читает на главной площади указ: «Волей батюшки царя…». Вот в этих вот смыслах. «Воля» как хотение, обязательное к исполнению желание. Ведь все, что мы делали, происходило по нашей воле, никто ж не заставлял. Мы так хотим делать свое дело, что мчим навстречу своим желаниям со скоростью и категоричностью паровоза. Ну, судите сами: можно было придумать тысячу разных вариантов новых уличных спектаклей. Умеем, любим, практикуем. И мы придумывали, куря наперебой на кухне, размахивая руками, отстаивая друг перед другом жизнеспособность своих идей, изображая в порыве вдохновения всех героев сразу и каждого в отдельности. Приняли у нас пять из них, и мы с вдохновением и надеждами бросились претворять их в жизнь. Рисовать, кроить, делать, закупать, репетировать и так далее. Забыла сказать: в один из спектаклей нам очень захотелось дракона. Только непременно такого, чтобы дух захватывало, чтобы по-настоящему волшебно и вот эта вот вся чушь, которая приводит к ранней седине и хроническим неврозам. Это же была «воля наша», и никак иначе. Мы решили, что семь метров — это вот как раз очень правильная длина для дракона. И чтобы башка полтора на метр. Ну, чтобы мурашки по коже, как мы помним. Чтобы чудо чудное и диво дивное… Обычно, когда «воля наша» граничит с идиотизмом, в игру вступает «воля Божья». Мне кажется, что в моей любимой высшей канцелярии делают ставки. Сидят там и спорят на перо из крыла — остановит ли этих двоих благоразумие или как обычно. А когда выясняется, что не остановит и нет края нашей богатой больной фантазии, то они там скидываются на пальцах, кому лететь и разруливать все это дело. Так получилось и в этот раз. Злые и почти потерявшие надежду, мы бродили по строительному рынку. Рассматривали трубки и соединители, непонятные штуки, которые могли бы стать при большом желании скелетом дракона. Ничего толкового не придумывалось, и мы уже были готовы признать поражение. В этот самый момент, не иначе как подталкиваемый крылатым, проигравшим на пальцах, к нам вышел продавец шлангов и утеплителей. «Что, — говорит он, — ищете?» А вопрос это плохой. Откуда, твою мать, мы знаем, что ищем? Найдем — сообщим. И ответили мы премерзким тоном, что вот, мол, очень нужен нам семиметровый дракон. Есть, спрашиваем, подходящие идеи? Продавец ничуть не удивился, а уверенно спросил: «Нарисовать можете?» Нарисовать мы могли. Пока рисовали, он успел сообщить, что вообще-то он не всегда продавал болты и гайки, а имел честь окончить ВГИК в качестве кинооператора, и мы стали догадываться, что чудеса начались. Повертев наш чертеж в руках, он сказал, что такое сделать не сможет. Но вот точно знает того, кто сможет. И написал на бумажке имя «Михаил» и мобильный телефон. Ну, и все закрутилось. Мы позвонили. Встретились. Михаил сказал, что он вообще-то инженер-сантехник и, может быть, мы шутим? Мы не шутили. «Воля ваша, голубчик…», мы не шутили. Через три недели под потолком на крюках, в как раз удачно еще не отремонтированной квартире гения Михаила уже висел семиметровый скелет дракона. И была готова голова, и шилась шкура. Еще через неделю он уже летал по улицам Москвы под восхищенными взглядами маленьких и взрослых детей. А мы смотрели, до конца не веря в произошедшее. Это немножко про ту волю, которая очень сильное хотение.

Была в этот месяц у нас и другая воля. Воля в смысле «воля к победе», «сила воли», «волевой подбородок», в эту вот сторону воля. Все спектакли запустились вовремя в работу своим чередом, чудо на улицах города шло по плану, и из набора корвалол-капотен-глицин мы уже по-царски могли себе позволить оставить только глицин, в профилактических целях. Артисты работали превосходно, костюмы не рвались, дракон летал, четырехметровые куклы стойко переносили мороз, все шло отлично. Но вдруг выяснилось, что Москве нужны звери. Двадцать четыре обаятельных животных в исполнении отличных актеров. Кто может взять на себя? «Песчаные карь-еры, два человека? Я!» Ну ясен пень, театр «ДаМы» заявил, что нет проблем и через два дня звери будут. Пообещали, повесили трубку и тихо переглянулись. Твою же за ногу, зачем мы это сказали?! Но отступать было поздно, и пришло время силы воли. Сложность заключалась в том, что нужно было найти еще 24 артиста (хороших, прошу заметить, с другими не работаем!), в дополнение к нашим 35, которые уже прыгали сальто, жонглировали и играли вовсю к тому времени. Не надо спрашивать как, но через три с половиной часа правильные люди в нужном количестве были найдены. Чудесными костюмами медведей, пингвинов, козлов и чучундр мы были богаты еще с прошлого года, и все опять, похоже, получалось. Если бы не еще один телефонный звонок. Выяснилось, что звери должны выйти не послезавтра, а прямо завтра в 12:00. На четыре точки в центре. Пришлось экстренно возвращаться к схеме корвалол-капотен-глицин, потому что… костюмы зверей хранятся за городом. Мы как раз после спектакля вышли слегка уставшие и в центре. Улицы для подъезда к гримеркам перекроют ровно в 00:00, без исключений для всех машин. А, да, совсем забыла — на часах 20:30. Ну что там у вас, «ДаМы», с силой воли?

Наша стойкая и безотказная машина мчалась в заданном направлении уже через 15 минут. От соблюдения скоростного режима надежно защищали заляпанные грязью номера и адреналин. Хотела бы я, чтобы кто-нибудь скрытой камерой снимал, как мы пихали костюмы по сумкам, как пинали эти сумки ногами, чтобы они скатывались сами вниз со второго этажа колобками, как на минуту задумались, когда 24 огромных клетчатых баула выстроились в ряд около машины, которая, конечно, резиновая, но есть же предел и ее возможностям. Особенно хотелось бы, чтобы на крупных планах сняли следующий эпизод. К нам, стоящим в раздумьях возле всего этого хозяйства, подъезжает белая «тойота». Водительское окно опускается, водитель закуривает и внимательно на нас смотрит. «Мы знакомы?» — «Нет». — «Вы что-то хотели?» — «Да. Я, конечно, мог бы вам помочь, но мне интересно, как вы это все впихнете в машину…» Он курил, смотрел и не уезжал до тех пор, пока мы не запихали ногами в машину последнего пингвина. «Ну, вы, девчонки, красотки, конечно». — «Это несомненно. А вы, честно говоря, г… собачье. Хорошего вечера».

И вот мы и упакованные медведи с пингвинами уже мчались по направлению к центру. Времени еще час до перекрытия, можно выдохнуть. Вернулась способность шутить, даже решено было включить радио, а не ехать с побелевшими поджатыми губами в звенящей напряженной тишине. Конечно же, нас тут же остановили сотрудники ДПС. Куда без этого — сказка не была бы интересной, не так ли? Сержант НеРазобратьНиИмениНиФамилии сурово заглянул в машину, забитую сумками, и поинтересовался, не пьяные ли мы и что в сумках. А так же можно ли взглянуть на права, ПТС и страховку? На права и ПТС взглянуть можно было без проблем, а вот со страховкой дело обстояло несколько хуже. Ее попросту у меня нет, и времени выяснять, почему так, категорически не было… «Товарищ сержант, мы — артисты, в сумках — костюмы, мы очень сильно опаздываем!» — предприняла отчаянную попытку спастись артистка Мустафина. Я же открыла паспорт, в котором лежали права и ПТС, уже понимая, что не проканает. «Ладно. Вижу, и права, и карточка страховки у вас есть. Проезжайте. Категорически с Новым годом!» И ушел. А мы поехали дальше, тихо думая, неужели зеленая карточка СНИЛС в темноте действительно похожа на страховку… Первый раз в жизни пригодилась. «Категорически с Новым годом!» — так и сказал. И мы успели. И назавтра в 12:00 звери пошли дарить настроение, обнимашки и радость всем, кто вышел на улицу в поисках чуда. И оставалось только гадать, кто на этот раз проиграл, скидываясь на пальцах в Высшей Крылатой Канцелярии. Его силой воли мы восхищаемся до сих пор.

Ну и, наконец, после всего пережитого наступила воля в третьем своем важном смысле. Воля вольная просто. Уже пару дней, как закончились все наши спектакли, звери упаковались и уехали обратно на склад, актеры, обнявшись и хряпнув заслуженный стакан, ушли по домам спать, есть и наконец-то запоздало и тихо праздновать Новый год. Ну или тот факт, что выжили, это, по сути, одно и то же в нашем случае. И вот мы сидим, я и та, у которой давление 80/60, вольные-вольные. Днями напролет смотрим в одну точку, курим и стараемся осознать: свобода! Воля! Ничего не надо тащить, никем не надо руководить, елки на улицах — и те потихоньку разбирают суровые мужики в комбинезонах. Но знаете что? Все в этом мире циклично — проверено. И совсем скоро «воля» в смысле тупого покоя уступит место «воле» в смысле «воля ваша, голубушка…», и мы опять начнем что-нибудь нескучное. И дай Бог сил, терпения и здоровья работникам Высшей Крылатой Канцелярии.

Малоизвестная актриса сейчас совершенно не в силах хорохориться. Тоже, видимо, где-то прыгала пингвином или медведем, я не знаю. «Предновогодка» — это ж целая маленькая жизнь…

малоизвестная актриса
предновогодку очень ждет
неделя потных унижений
гарант еды до сентября

малоизвестная актриса
всю волю собрала в кулак
но там не густо оказалось
и между пальцев протекло

малоизвестная актриса
вообще-то стойкий элемент
но после корпората в театре
стоит не очень хорошо

малоизвестная актриса
ваш подбородок волевой
шептала в ухо режиссеру
скрестив два пальца за спиной

малоизвестная актриса
хотела волю дать себе
но там не очень получилось
как оказалось в КПЗ

малоизвестная актриса
кричит что каждый волен сам
вершить свою судьбу на сцене
не надо было пить коньяк

малоизвестная актриса
решеньем сложным волевым
решила театр взять и бросить
дня на два или даже три

малоизвестная актриса
пока медведь лягушка жук
но скоро станет волей судеб
звездой театра и кино

Колонка Ольги Аничковой опубликована в журнале "Русский пионер" №88. Все точки распространения в разделе "Журнальный киоск".

Все статьи автора Читать все