Классный журнал

Больше чем сон

11 января 2019 09:12

Директор AVRORACLINIC Лиана Давидян в номере «Дар» решила, что то, для чего она создана в журнале «Русский пионер», — эссе из ее сна. Мы не против. И выходит, что ее сон — это и есть ее дар. И этим она, между прочим, отличается от всех колумнистов «Русского пионера». Хорошо, когда каждый из них чем-то отличается от остальных. И так и есть. Но настолько!.. В общем, для нас теперь все, что связано с Лианой Давидян, — как во сне. Или нет: это просто сон какой-то!

Ему вновь удалось закрыть глаза, но теперь он уже знал, что не проснется, что он уже не спит и что чудесный сон был тот, другой, нелепый, как все сны; сон, в котором он мчался по диковинным дорогам удивительного города…

Хулио Кортасар.
«Ночью на спине, лицом кверху»

Вечер ничем не отличался от предыдущего. Солнце, как обычно, садилось очень медленно, нехотя, словно цепляясь из последних сил за тончайшие облака, обагряя красным поле битвы с тьмой. Каждый день одно и то же, пора бы уже привыкнуть. Он сам не смог бы ответить, относилось ли это к солнцу или к нему самому. Нестерпимая липкая жара с заходом солнца должна была утихнуть. Но звуки вечернего, еще не заснувшего города ужасно раздражали.

Он наклонился вперед, чтобы подать носильщикам знак двигаться быстрее. От резкого движения голову пронзили тысячи стрел с тупыми зазубренными наконечниками, и он снова откинулся на подушки. Было уже недалеко, да и не пристало ему спешить. А уж тем более привлекать к себе внимание сейчас. Думать было тяжело. Каждый раз после посещения этого дома он давал себе обещание больше не приходить. Связь была странная и опасная. Он не хотел, чтобы кто-нибудь узнал о его слабости и обратил против него. Он бы точно не упустил такой возможности. В дворцовых интригах использовалось все, ему об этом было известно лучше многих.

Совсем рядом остервенело залаяла собака. Этот пес знал его, знал его носилки, знал его рабов, но каждый раз громко сообщал, что он на страже и им не рад. «Интересно, что такого возомнил себе этот пес, что тоже не любит меня. Ну и пусть. Пусть не любит, главное — пусть замолчит». В голове словно таран о городские ворота отбивался каждый звук собачьего лая.

— Кербер! Тихо! — раздался знакомый голос. — У нас гости.

Он вздохнул в предвкушении. Мучения скоро закончатся.

Исайя молча наблюдал, как опускались носилки у самых ворот. Двор дома был настолько мал, что носилки в нем просто не помещались. Дальше был тупик, и поэтому можно было не опасаться любопытных глаз прохожих. Исайя знал, что тайну посещений долго скрывать не удастся. Но, впрочем, это была не его тайна и не его забота. Его больше всего беспокоил человек, выходящий из носилок. Его напряженная поза не оставляла сомнений. Опять приступ. «Что-то часто в последнее время, — промелькнула и тут же испугала его мысль. — Вот решит, что я шарлатан, и не сносить мне головы». Исайя уже давно пожалел, что в тот шумный базарный день несколько месяцев назад столкнулся с ним. Но и пройти мимо он тоже не мог. Смотреть, как сильный и величественный мужчина превращается в беспомощное создание, было невыносимо. Исайя видел, что тот давно мучается. Бледное, несмотря на жару, лицо, высохшие губы, блуждающий взгляд из-под прищуренных глаз и попытки избегать резких движений не оставляли сомнений. Его поразило, что этот человек в таком состоянии еще продолжал стоять и даже что-то говорить. Но речь становилась все трудноразличимее, а паузы между словами все дольше. Он сам не помнил, как протиснулся сквозь толпу и в очередную паузу подал голос. Уже в первые мгновения своей речи Исайя понял, что будет сильно жалеть о своем поступке. Человек медленно повернул голову в его сторону и так же медленно сказал: «Ты дерзок и неучтив, старик. Но из уважения к твоей старости и занятию я выслушаю тебя раньше остальных. Подойди!» Исайя попросил разрешения вручить прошение и, передавая табличку, на которой был записан купленный им несколькими минутами ранее очередной и, видимо, бесполезный рецепт от мужского бессилия, прошептал: «Я могу приготовить средство, которое прогонит боль». Взгляд темных с синим ободком глаз резко захватил его целиком. Словно вокруг не было стражи, торговцев, просителей, всего этого шумного и обреченного города. Но Исайя слишком долго жил, чтобы не уметь выдержать такой взгляд. Глаза на короткое мгновение прикрылись неожиданно по-девичьи пышными и длинными ресницами, и последовал ответ: «Я рассмотрю твою просьбу, старик. Ответ будет вечером. После заката». Так бывший раб иудей Исайя стал лекарем великого Мардука, военачальника и наместника царя Ассирии и Вавилона Ашшурбанипала…

Сон этот я увидела несколько лет назад. Причудливым образом в нем переплетались люди, диалоги, звуки и виды Древнего Вавилона. Стройное сновидческое повествование, словно голливудский костюмированный фильм, рассказывало мне историю взлета и падения великой империи. Имена и ритуалы, поступки и события выглядели абсолютно убедительными, как все, что случается в снах. Я, как немногие счастливчики, запоминаю свои сны. Вот и в этот раз, проснувшись под впечатлением, как обычно, записала ключевые слова и имена. Но настоящее потрясение я испытала, обнаружив, что имена эти реальны. Пантеон богов Древнего Вавилона, история Ассирийского царства, культ богини Иштар — все это было на самом деле, или, по крайней мере, так рассказывают исторические монографии, которые мне удалось потом разыскать. Что это? Пробившиеся сквозь подсознание агглютинированные уроки школьной истории или дарованная свыше способность иногда прикасаться к тому, что мы привычно называем коллективным бессознательным? Честно говоря, я не хочу искать ответ на этот вопрос. Меня вполне устроит возможность увидеть продолжение…

Колонка Лианы Давидян опубликована в журнале "Русский пионер" № 87. Все точки распространения в разделе "Журнальный киоск".

Все статьи автора Читать все