Классный журнал

Не мед с молоком

14 октября 2018 15:36

Родители президента ФИДЕ Кирсана Илюмжинова работают до сих пор (мама — ветеринар, а папа работает в Республиканском фонде ветеранов войны и труда), а сам он считает, что возраст 60+, то есть пенсионный (особенно для дам), — лучшее время для самореализации. Доказывает это если не всей своей жизнью, то, по крайней мере, своей колонкой уж точно.

Попробую высказать свое мнение о возрасте, когда тебе 60+. И даже 50+. Я считаю, что это лучший возраст для самореализации. Но для меня — это семейное. Мои родители работают до сих пор. Хотя я нисколько не осуждаю тех, кому приятнее встречать свою осень на лавочке, за партией в домино. Или в шахматы.

Несколько лет назад на одном из сайтов, посвященных литературному творчеству, появилась статья, начинавшаяся примерно такими словами: «В 1997 году в современную калмыцкую литературу вошел молодой автор…» В тот год «молодому автору» стукнуло без малого семьдесят лет: речь шла о моем отце, Николае Дорджиновиче. Именно в этом возрасте он издал свою первую книгу «Предки. Факты. Время».

Кочевая жизнь, которую калмыцкие роды вели в прежние времена, понятное дело, не мед с молоком. Поэтому каждый, кто доживал до зрелого и тем более пожилого возраста, по умолчанию пользовался заслуженным уважением. До сих пор у калмыков сохранились поговорки «Старшего брата уважай на аршин, а младшего — на вершок», «У человека есть старшие, а у шубы — воротник».

И уважение это — до сих пор — деятельное. Старшему всегда уступят дорогу, пропустят вперед при входе в дом, предложат лучшую порцию за столом, первую чашку чая. Младшие ни за что не вступят в разговор, который ведут старшие, пока их не спросят. Традиционные застольные благопожелания-йорялы во время праздника также первыми произносят старики.

Такое почитание не имеет ничего общего с полурелигиозным слепым поклонением. У калмыков, наверное, уже на уровне генетической памяти сформировалось понимание, что советы, слова и дела старших по возрасту обусловлены их жизненным опытом. А его не купишь, не получишь в университете, будь у тебя хоть три красных диплома.

Недаром любимый комический персонаж калмыцкого фольклора — Старик Кеедя, ему даже памятник в Элисте стоит. Из имущества был у старика один рыжий облезлый баран, но мудрость, смекалка и знание человеческой природы помогли ему сменять животное на семь верблюдов, доху и лошадь.

Даже сегодня, выбирая новое место для пастбища, чабаны просят стариков благословить его, устраивая для них особое угощение. Опять же, не из пус-того суеверия, а потому, что опытный человек может углядеть то, что пастух не заметил и из-за чего пастбище может оказаться не столь хорошим.

Еще совсем недавно, в советские времена, руководители разного уровня, когда легко, а когда не очень, были вынуждены отказываться от людей с порою бесценным жизненным и производственным опытом. Советский закон был непреклонен: выработал стаж, достиг определенного возраста — иди «заслуженно отдыхать».

Многие из тех, кого столь любезно выпроводили на пенсию, так и не сумели привыкнуть к безделью, не нашли себя в новой жизни. И на нашей улице, где я вырос, было несколько таких, кто чувствовал себя выброшенным за ненадобностью старым башмаком. Буквально за полгода-год крепкие и бодрые еще вчера старики сгорали, теряли интерес к жизни и уходили.

Те же, кто, напротив, сумел как-то удержаться при любимом деле или увлекся новым, показывали и показывают чудеса долголетия. Моей маме Римме Сергеевне, дай ей Бог здоровья, уже 85 лет, но она продолжает работать ветеринаром. Более того, она успевает серьезно заниматься и своим хобби: после животных она больше всего любит цветы. Ее клумбой, которую она по всем правилам флористики разбила у нашего элистинского домика, восхищался даже такой многое повидавший ценитель, как Патриарх Московский и всея Руси Алексий.

Отец, Николай Дорджинович, как я уже упомянул, нашел себя в литературе. В своих очерках и романах «Абиль», «В таежном крае», «Хлеб горьких лет», «Солдатские судьбы» он пишет о том, что довелось пережить лично: о войне, депортации, радостном возвращении на родину, до которого дожили не все, и о нелегких послевоенных годах.
Конечно, в советское время проработавший всю жизнь на ответственных постах человек был вынужден держать в себе свои размышления и переживания. Теперь отцу 89 лет, но он по-прежнему активен. Работает в рес-публиканском фонде ветеранов войны и труда, много пишет.

С другой стороны, я могу понять и тех, кто живет мечтой о том времени, когда больше не понадобится ходить на опостылевшую работу. В свое время был у меня знакомый, который мечтал стать художником, но, продолжая семейную традицию, стал инженером. И хотя он был одним из лучших в своем конструкторском бюро и неплохо зарабатывал, я не мог бы назвать его абсолютно счастливым человеком. Все наши разговоры постоянно съезжали на тему: «Вот выйду на пенсию, возьму этюдник и махну на Волгу на все лето!»

Но, конечно, есть и те, кому достаточно посиделок у подъезда и бесконечных турниров в домино (хотя я рекомендовал бы шахтеннис — шахматы в комплексе с пинг-понгом, лучше с привлечением молодежи). Что ж, все люди разные, и для кого-то покой и отдых — панацея от всех болезней.

Но себя я на пенсии в таком понимании, само собой, не вижу. Есть много проектов, много интересных дел, которыми следовало бы заняться, но постоянно находится что-то более важное, срочное. То, что отодвигает личные мечты на второй-третий план.

Вот когда «выйду на пенсию», когда закончатся срочные обязательства и горящие дела, обязательно займусь давно отложенной самореализацией. Чем именно? Потом расскажу.

Колонка Кирсана Илюмжинова опубликована в журнале "Русский пионер" №85. Все точки распространения в разделе "Журнальный киоск".

Все статьи автора Читать все