Классный журнал

Роман Новиков Роман
Новиков

Закованный ручей

28 сентября 2018 11:35
У каждой дороги есть своя легенда. И вот все сошлось: в своей колонке легендарный строитель автодорог Роман Новиков, начальник Федерального казенного учреждения «Управление дорог “Тамань”», которое выступает заказчиком работ по строительству Крымского моста, рассказывает о легендах своих дорог. И это уже истории.



Время, проведенное на Дальнем Востоке, всегда вспоминаю с теплотой — даже несмотря на то, что проб-лем хватало: и с подрядчиками, и с вышестоящим руководством. Некоторые из них помогала решать нехитрая и простодушная смекалка дорожника.
 
 
Щегловка
 
Дело было в 2002 году, когда мы активно строили дорогу Чита—Хабаровск — стройка раскинулась на две тысячи километров. На многих отрезках пути сначала надо было строить временные (пионерные) дороги и только после этого класть основное дорожное покрытие со всеми прилегающими сооружениями. На одном из таких участков начальником был молодой дорожник Анд-рей Щеглов. Предстояло ему помимо пионерной дороги построить на своем участке металлическую гофрированную трубу длиной более ста метров, диаметром — шесть, да еще уложить ее под 15-метровой насыпью. Только так можно было «заковать» ручей, который протекал как раз в том месте, где строили дорогу. Весной во время половодья даже маленькие ручейки становятся довольно опасными для автомагистралей, и без дополнительных сооружений не обойтись.
 
Заказчик — ФКУ ДСД «Дальний Восток», — как и положено, следил за ходом строительства. С этой целью руководство ФКУ организовало рейд по всей дороге от Хабаровска до Читы, чтобы своими глазами увидеть, как продвигается стройка — какими темпами и с каким качеством. Участок Андрея Щеглова находился почти в самом конце трассы — на 2416-м километре. К тому моменту все участники поездки, как и начальник ФКУ ДСД «Дальний Восток» Валентин Константинович Иваненко, изрядно устали — и эмоционально, и физически. График проверки был очень напряженным, а общение с подрядчиками редко добавляло сил.
 
Подъезжая к 2416-му километру трассы, водитель от удивления начал притормаживать. В лучах заходящего солнца наша делегация увидела на стройплощадке среди дальневосточных сопок толпу нарядных и оживленных людей. Неожиданно от толпы отделились две фигуры — мужчина во фраке и женщина с фатой на голове. В руках у них был каравай хлеба, который они, как своему посаженному родителю, предложили отведать Иваненко. Этими жизнерадостными дорожниками оказались Андрей Щеглов и его молодая жена, которые решили отпраздновать день своей свадьбы, так сказать, без отрыва от производства.
 
Нас пригласили за стол, накрытый прямо на стройплощадке. Вокруг атмосфера праздника: шампанское, закуски, воздушные шары, цветы. Начальник проверяющей организации не только согласился ненадолго присоединиться к торжеству, но даже произнес тост.
 
А потом посетовал, что нет у него с собой подарка для молодоженов, и внезапно спросил Андрея:
— Андрюша, а как называется водоток, где ведется это строительство?
 
— Так нет у него названия, Валентин Константинович, — ответил Щеглов.
 
— Ну так вот. В честь вашей семьи, которая празднует свою свадьбу на этом ручье, я присваиваю ему название Щегловка! — торжественно заявил Иваненко.
 
И подрядная организация вместо дорожного знака, обозначающего безымянный водоток («ручей б.н.» обычно писали), изготовила знак с названием Щегловка.
 
Однако строительство трубы через Щегловку оказалось очень сложным делом, требующим почти титанических усилий. В очередную рабочую поездку по трассе начальник ФКУ ДСД «Дальний Восток» понял, что сроки сдачи объекта могут быть сорваны. Отчитывая Щеглова, Иваненко в сердцах сказал:

— Год назад я тебя тут со свадьбой поздравлял, а ты теперь подвести меня хочешь, сроки сорвать?! Смотри, Андрей, не сдашь вовремя — отберу название Щегловка.
 
Видимо, терять такой подарок Щеглов был не намерен и объект сдал вовремя. Так что, если будете проезжать 2416-й километр трассы Чита—Хабаровск, обратите внимание на водопропускную трубу. Теперь вы знаете, что ручей, который бежит по этой трубе, назван в честь семьи дорожника Андрея Щеглова.
 
 
Освящение часовни
 
Следующая история тоже связана со временем, когда активно строилась трасса Чита—Хабаровск с 2001 по 2004 год. По поручению президента к 2004 году надо было сделать сквозной проезд по трассе Чита—Хабаровск, а это две тысячи километров, из которых полторы тысячи — сплошное бездорожье. На это были брошены все силы: где-то использовалась территориальная сеть, где-то пионерные дороги, где-то уже построенные участки. Все работы шли под бдительным контролем руководителя «Росавтодора», первого заместителя министра транспорта Игоря Николаевича Слюняева. Контролировал он постоянно: и в режиме совещаний, и видеоконференций, и, конечно, приезжал лично не меньше двух раз в год — с большим коллективом своих заместителей, начальников управлений, департаментов. Собиралась группа не меньше 20 человек, которая весной и осенью проезжала от Читы до Хабаровска, осматривая каждый участок. Слюняев в этих поездках был очень строг, требовал неукоснительного соблюдения всех графиков, старался снимать все риски. Рейды проходили по несколько суток, и вот одна из таких поездок в 2003 году выдалась особенно напряженной, потому что до часа «икс» оставалось все меньше времени, а стопроцентных гарантий, что сдадут дорогу в срок, подрядчики дать не могли — слишком много рисков, труднодоступный район, нет материалов, нет подъездных путей.

На третьи сутки стало понятно, что недовольство и напряжение среди руководства растет. В колонне ехало несколько машин: Слюняев с директором Валентином Константиновичем Иваненко в первой, я обычно ехал во второй машине с руководителем департамента строительства Николаем Петровичем Серегиным. И вот на третий день мне Николай Пет-рович говорит: «Слушай, Роман, надо что-то придумать, чтобы к итоговому совещанию в Хабаровске настроение у Слюняева улучшилось. Надо какое-то мероприятие организовать, которое его отвлечет, которое будет связано со стройкой, но пройдет в другом режиме — не как эти бесконечные разборки, совещания, эти постоянные заслушивания и спрос с подрядчиков (а Слюняев спрашивал очень жестко)». И у меня на ходу родилась идея.

Дело в том, что на 1688-м километре трассы Чита—Хабаровск в районе моста через реку Бурея строился памятный знак — стела Москва—Владивосток, которая символизировала трудовые успехи подрядных организаций. А возле этой стелы возводили часовенку, до сдачи которой оставались буквально считанные дни — может, неделя, может, дней десять. Я тут же набрал директора подрядной организации, которая строила часовню, и говорю: «Александр Васильевич, что у тебя с часовней?» Он говорит: «Мне надо еще дней 10». Я говорю: «Вот тебе сутки. Мы через сутки со Слюняевым и всей командой будем на этом объекте. Давай организуем освящение часовни». Александр Васильевич сначала возмутился: «Как так, да я не успею. Вечно вы, Роман Витальевич, задачи нерешаемые ставите». Но тем не менее успел достроить часовню до того вида, в котором ее можно освящать. Но возникла еще одна проблема: местный архимандрит не мог присутствовать в этот день для освящения. Пришлось его уговорить, чтобы он делегировал это право настоятелю местного храма в поселке Новобурейск, который был совсем недалеко от этого участка дороги.
 
В Хабаровске планировался крутой разбор полетов, мы понимали, что достанется всем — и подрядным организациям, и нам как заказчику. Но, когда мы подъезжали, и стела Москва—Владивосток, и освящение часовенки произвели впечатление на Игоря Николаевича. И когда на исходе четвертых суток он провел итоговое совещание, он был уже в другом настроении. Часовню освятили в честь Александра Невского — покровителя всех путников, дорожников, строителей дорог. Часовня действует, и все проезжающие могут остановиться на площадке отдыха в районе стелы Москва—Владивосток, зайти в часовню, помолиться, поставить свечки и продолжить путь.
 
 
Сказ о колотом унитазе
 
И снова трасса Чита—Хабаровск. Начало двухтысячных, стройка в разгаре, возводим очень много мостов, и главное действующее лицо — одна из мощнейших организаций, легендарный бамовский «Мостотрест», который выставил для строительства не меньше десяти мостоотрядов. На 812-м километ-ре один из отрядов (которым руководил Петр Майстренко) строил железобетонный мост из 24-метровых балок. Меня как главного инженера компании-заказчика прежде всего волновало качество работ. И вот приезжаю я на этот мост в одну из своих рабочих поездок: мост — более 100 мет-ров (пять пролетов по 24 метра), и в одном из пролетов, крайнем, все балки уже смонтированы — все до единой, темпы работ обнадеживают. А ведь перед подрядчиком всегда дилемма — либо успеть построить в срок, но поступиться какими-то требованиями к качеству, либо сорвать сроки, но сделать все хорошо. У ответственных подрядчиков таких вопросов не возникало, они всегда принимали правильное решение, но некоторые все-таки шли на поводу у собственных эмоций. Перед такой дилеммой оказался и Петр Майстренко. Одна из балок — то ли в ходе перегрузки, то ли в ходе транспортировки — повредилась, ребро раскололось как раз в том месте, где балка опирается на опорную часть. Начальник участка, не согласовав свое решение ни со стройконтролем, ни с заказчиком, отдал распоряжение смонтировать эту бракованную балку.
 
Когда я приехал на стройку, стройконтроль мне эту историю доложил. Майстренко начал меня убеждать: «Да что вы, Роман Витальевич! Да мы сейчас привлечем науку, разработаем регламент, прямо здесь, прямо в месте монтажа, и будем продолжать последующие работы по устройству мостового полотна. А ребро балки, по рекомендации компетентной научной организации, мы отремонтируем, и все будет хорошо».
 
Меня это возмутило, но я спокойно, без излишних эмоций задал Майстренко один-единственный вопрос: «Уважаемый коллега, а давайте разберем такую ситуацию: вы купили новую квартиру, хотите для жены сделать сюрприз, организовали евроремонт, сделали идеальную отделку из самых высококачественных материалов, поставили самую хорошую сантехнику, которая только имеется в продаже, и вот вы приводите супругу в отремонтированную квартиру и говорите: вот я закончил, смотри, как мы теперь будем жить в новой квартире с новым евроремонтом. Вы открываете дверь в уборную, а там стоит унитаз — новый, красивый, дорогущий, но на нем поперек идет трещина. И жена вам говорит: дорогой, а почему здесь трещина? И вот теперь ответьте мне, уважаемый коллега, как вы сможете объяснить в этой ситуации жене, что вы эту трещину заделаете, привлечете всех умелых сантехников и все будет хорошо?» Майстренко помолчал, повернулся к своему начальнику участка и спокойно сказал: «Меняйте балку». Вот такое простое сравнение помогло без лишних споров переубедить подрядчика. Если уж мы делаем новый объект, то и сдавать его надо новым, не отремонтированным. А эта легенда о колотом унитазе моментально разлетелась по всей стройке, и потом еще на протяжении многих лет подрядчики, когда готовились к рабочей поездке главного инженера ДСД «Дальний Восток», говорили своим прорабам: «Давайте-давайте, готовьте все, проверяйте, перепроверяйте, а то приедет Новиков и будет вам рассказывать про колотый унитаз».  


Колонка Романа Новикова опубликована в журнале "Русский пионер" №84. Все точки распространения в разделе "Журнальный киоск".
 
Оставить комментарий
 
Вам нужно войти, чтобы оставлять комментарии



Комментарии (0)

    Пока никто не написал
84 «Русский пионер» №84
(Сентябрь ‘2018 — Сентябрь 2018)
Тема: дороги
Честное пионерское
Самое интересное
  • По популярности
  • По комментариям