Классный журнал

Игорь Мартынов Игорь
Мартынов

Подорожники

02 сентября 2018 12:53
В своей аппроксимации главной темы номера — «Дорога» — шеф-редактор «РП» Игорь Мартынов утверждает, что для русской литературы дорога — не тривиальное перемещение тела в пространстве, а единственная форма существования. И выживания. Хотя по пути могут попадаться мертвые души.

 
Текст подобен дороге. Литература вьется, как путь: слово за слово, км за км, верста за верстой, и даже визуально — препинания знаки, как знаки дорожные. Провалы, проемы, ямская, сиречь ямбическая, гоньба.
 
Все лучшее на русском так или иначе имеет дорожную подоснову: от Радищева с Карамзиным до новейших номинантов. Гоголь сознавался, что лучше всего сочиняется в неусидчивом состоянии. В Петербурге за десять лет сменил восемь адресов. Во время путешествий жил или в гостях, или в оте­лях. Да у него и усадьбы-то своей не было, не было стационарного гнезда. Так что чичиковские заезды испытаны на себе, оттого и неподдельны те души, хотя бы и мертвые. «О России я могу писать только в Риме, только там она предстает мне во всей своей громаде».
 
Чехов, один из самых жадных до экстремальных вояжей писатель-подорожник, смело осваивает Сибирь: «Сила и очарование тайги не в деревь­ях-гигантах и не в гробовой тишине, а в том, что разве одни только перелетные птицы знают, где она кончается. В первые сутки не обращаешь на нее внимания; во вторые и в третьи удивляешься, а в четвертые и пятые переживаешь такое настроение, как будто никогда не выберешься из этого зеленого чудовища. Взберешься на высокий холм, покрытый лесом, глянешь вперед на восток, по направлению дороги, и видишь внизу лес, дальше холм, кудрявый от леса, за ним другой холм, такой же кудрявый, за ним третий, и так без конца; через сутки опять взглянешь с холма вперед — и опять та же картина… Впереди, все-таки знаешь, будут Ангара и Иркутск, а что за лесами, которые тянутся по сторонам дороги на север и юг, и на сколько сотен верст они тянутся, неизвестно даже ямщикам и крестьянам, родившимся в тайге. Их фантазия смелее, чем наша, но и они не решаются наобум определять размеры тайги и на ваш вопрос отвечают: “Конца нет!”»
 
А буквально через год открывает Сахалин: «Если внимательно и долго прислушиваться, то, боже мой, как далека здешняя жизнь от России! Начиная с балыка из кеты, которым закусывают здесь водку, и кончая разговорами, во всем чувствуется что-то свое собственное, не русское. Пока я плыл по Амуру, у меня было такое чувство, как будто я не в России, а где-то в Патагонии или Техасе; не говоря уже об оригинальной, не русской природе, мне все время казалось, что склад нашей русской жизни совершенно чужд коренным амурцам, что Пушкин и Гоголь тут непонятны и потому не нужны, наша история скучна и мы, приезжие из России, кажемся иностранцами».
 
Бунин столь же легок на подъем, пусть и вынужденный: «Человека делают счастливым три вещи: любовь, интересная работа и возможность путешествовать». Возможно, эмиграция — естественное продолжение той дороги, которую Бунин прошел бы при любом раскладе: «Опять будет запах газа, кофе и пива на венском вокзале, ярлыки на бутылках австрийских и итальянских вин на столиках в солнечном вагоне-ресторане в снегах Земмеринга, лица и одежды европейских мужчин и женщин, наполняющих этот вагон к завт­раку».
 
Но дорога — не только тривиальное перемещение тела в пространстве. Два поэта увидели предстоящую дорогу в 1937 году. Оба вышли. И не вернулись. Осип Мандельштам:
 
«Влез бесенок в мокрой шерстке —
Ну, куда ему, куды?—
В подкопытные наперстки,
В торопливые следы:
По копейкам воздух версткий
Обирает с слободы.
Брызжет в зеркальцах дорога —
Утомленные следы
Постоят еще немного
Без покрова, без слюды…
Колесо брюзжит отлого —
Улеглось — и полбеды!
Скучно мне: мое прямое
Дело тараторит вкось —
По нему прошлось другое,
Надсмеялось, сбило ось».
 
Даниил Хармс:
«Из дома вышел человек
С дубинкой и мешком
И в дальний путь,
И в дальний путь
Отправился пешком.
Он шел все прямо и вперед
И все вперед глядел.
Не спал, не пил,
Не пил, не спал,
Не спал, не пил, не ел.
И вот однажды на заре
Вошел он в темный лес.
И с той поры, И с той поры,
И с той поры исчез.
Но если как-нибудь его
Случится встретить вам,
Тогда скорей, Тогда скорей,
Скорей скажите нам».
 
Мы его встретим. Дороге этой конца нет.
Как и тексту. Литературе. 
Все статьи автора Читать все
       
Оставить комментарий
 
Вам нужно войти, чтобы оставлять комментарии



Комментарии (0)

    Пока никто не написал
84 «Русский пионер» №84
(Сентябрь ‘2018 — Сентябрь 2018)
Тема: дороги
Честное пионерское
Самое интересное
  • По популярности
  • По комментариям