Классный журнал

Царь-дева

30 мая 2018 11:40

Продолжает свое доброе (не побоимся этого архаичного эпитета) дело следопыт и обозреватель «РП» Николай Фохт. Былые поколения, и мы в этом не сомневаемся, весьма благодарны Николаю: многих незаслуженно павших героев он и спас, и реабилитировал. Бескомпромиссная Орлеанская дева была реабилитирована еще в XV веке, а вот теперь пришло время ей спастись.

История Жанны д’Арк из Домреми поразительна. Этот сюжет насколько невероятен, настолько и реалистичен, насколько легендарен, настолько и современен. Сегодня Жанна запросто могла бы стать «ключевым», «глобальным» и «премиальным» спикером, а то и бизнес-коучером на самом престижном тренинге: как добиться всего, веря в себя, в Бога и Отечество. История Орлеанской девы — краеугольный урок для каждого. Там все так просто, все так естественно — все это волшебство, все эти подвиги и преодоления. Лучшего примера реализации смелой мечты, пожалуй, и не найти. Жанна — универсальный герой. Франция почти ни при чем, почти никакой национальной специфики. Такое может случиться с каждым.

Понимаю, что ересь, но так оно и есть.

Жанна д’Арк многое доказывает.

Ну, например, что один человек может победить целое войско. Сначала собрать войско, гальванизировать оторопевших, опустивших руки бойцов, чтобы в два счета победить непобедимых врагов.

Или еще: женщина — лучший командир.

Или: девственность не фикция и не идея фикс, она очень важна.

А может, и это: Иисус, с именем которого Жанна прошла весь свой крестный путь, тоже когда-то был обычным человеком. Ну как обычным — таким же героем, как Жанна.

В общем, Жанна д’Арк, если разобраться, в свои девятнадцать лет совершила не просто великие подвиги — она совершила деяния уникальные. Она пошла таким путем, такую провернула вдохновенную комбинацию, которая никакому Макиавелли в голову бы не пришла. В ее осуществленном замысле есть какая-то завораживающая тактическая и стратегическая красота. Верный расчет, умноженный на невероятную, не то что не женскую — нечеловеческую храбрость. При том, что очевидно: она была именно девушкой, которой страшно, которой больно, которой обидно. Невзирая на всеобщее обожание, несмотря на незаслуженное презрение, сквозь неблагодарность и предательство она прошла к своему отрезвляющему костру.

И это, конечно, большая несправедливость, которую нужно исправить. А что было бы, если бы Жанна выжила, если бы она чудесным (а каким еще?) способом избежала казни, упорхнула из англо-бургундского плена? Наверняка Столетняя война между Францией и Англией закончилась бы на пару десятков лет раньше — а это немало. Это спасенные жизни, это целое поколение, рожденное в мире. Освободившись из плена, Жанна явила бы миру очередное чудо — и уже коронованному ею королю Карлу VII не отвертеться, сделал бы ее, не знаю, главнокомандующей регулярными войсками, а может быть, советницей. Так или иначе, безусловно, Жанна стала бы первой женщиной — не династическим, не сословным государственным деятелем. И мне кажется, это могло бы очень многое перевернуть, точнее, очень многое ускорить. Девушка, которая за пару лет поднялась из простолюдинки до неформального лидера нации. Такого человека, разумеется, необходимо спасти.

Но все-таки самое главное — несправедливо обошлись с этой девочкой; мимо этого пройти невозможно.

Как всегда, информации мало, но информации хватает. Практически никто не сомневается в том, что Жанна — это реальный человек, что все ее деяния достоверны, а ее роль в этих событиях сомнению не подлежит.

Она родилась в тысяча четыреста двенадцатом году в семье крестьянина, не рядового, а такого, сознательного — он, как я понимаю, был представителем сельских жителей, как бы общественным головой. То есть кое-какая политическая наследственность у Жанны все-таки имеется. Судя по всему, это была совершенно обычная девочка. В меру грустная. Когда надо, когда праздник и песни — смешливая. Она так и не научилась читать и писать, Священное Писание, наверное, знала изустно: от матери, из проповедей священника. И, судя по всему, была у нее отличная память: она не забыла врагов, она им отомстила.

Домреми страдала от Столетней войны, от англичан и примкнувших к ним бургундцев. Вообще, это был заключительный этап Столетней войны. Фактически Франции уже не было, да и формально корона перешла к сыну Генриха V Английского, малолетнему Генриху VI, за которого правил герцог Бедфорд. В общем, казалось, что французы окончательно проиграли войну и осталось выяснить, кто в новой двуединой англо-французской империи будет иметь большее влияние на хозяев — Арманьяки или Бургиньоны. То есть кроме войны с англичанами во Франции гражданская война, причем воюют представители одной династии — Валуа. Бургиньоны стали союзниками англичан, Арманьяки к началу описываемых событий засели в Орлеане, а их ставленник на трон Карл VII (которого собственная мать, пользуясь безумием отца, Карла, соответственно, VI, объявила незаконнорожденным) в изгнании, в Шиноне. Как всегда, запутанная ситуация — с одной стороны. С другой — проще простого: для полного разгрома Арманьяков и всецелого господства английской короны над Францией осталось полшага — взять осажденный Орлеан.

Ну вот тут и начинаются настоящие чудеса.

Голоса Жанетте (как ее звали в детстве) стали слышаться с тринадцати лет. А потом еще и видения — святой Михаил, Катерина и Маргарита. Призраки (или как их назвать уважительно?) настоятельно рекомендовали Жанне Девственнице (как она сама себя называла) обеспечить коронацию Карла VII в Реймсе (где традиционно короновали французских монархов). Разумеется, для этого надо было срочно, пока англичане не поднакопили сил, снять осаду Орлеана. И вот в шестнадцать Жанетта направляется в Вокулер, где дислоцировалась одна из военных частей Арманьяков. Капитан Робер де Бодрикур, местный военачальник, в грубой форме возвращает девочку домой, грозит выпороть. Но Жанна возвращается. Есть мнение, что она не просто взяла Бодрикура измором, она его убедила.

Во-первых, упирала на легенду, которая гласила, что придет дева из Лотарингии и спасет Францию. Это важно. Дело в том, что в это депрессивное для французской короны время в народе, да и в истеблишменте тоже (который в смысле суеверий от народа ушел недалеко) ходила такая присказка, такой парадокс: женщина погубила Францию, девственница спасет. Актуальной женщиной-погубительницей выступала, например, Изба, Изабелла Баварская, неверная мать Карла VII, жена Карла Безумного. Предательница, короче говоря. То есть первая часть предсказания, к сожалению, сбылась. Французы — здоровая нация, поэтому справедливо стремились к финальности действий: срочно нужна дева, Лотарингская дева. Бодрикур внял.

Во-вторых, есть мнение, что Жанна явила чудо: предсказала исход «Селедочной битвы» при пресловутом Орлеане. В двух словах: англичане направили обоз с продовольствием в войска, которые осуществляли осаду. Французы решили этого не допустить. Остроумная и проверенная тактика предводителя англичан Джона Фастольфа позволила отстоять груз и заставила ретироваться французско-шотландские вооруженные силы. Это предсказание — апокриф, но я верю. Потом скажу почему, это тоже важно.

Короче говоря, капитан отправил Жанну в Шинон, к дофину, к Карлу. Жанна смогла убедить и того. Там тоже есть версия: когда Карл потребовал очередное знамение, чудо, пророчество, Жанна рассказала ему, как дофин просил у архангела, чтобы тот сделал его королем. И, говорят, описала некоторые детали, обстоятельства этого события. И тогда Карл окончательно поверил Жанне, назначил ей тест на девственность (прошла), устроил ей экзамен по религии и святости намерений (сдала), приказал выковать специальные доспехи, соткать эксклюзивный стяг с арманьякскими лилиями, с Иисусом, с Девой Марией. Тут опять якобы Жанна обнаружила провидческий свой дар: она подсказала, что меч для нее надо взять у церкви Сент-Катрин-де-Фьербуа. Там действительно нашли меч, который был объявлен мечом Карла Великого (Жанна и объявила). Короче говоря, Жанна Девственница официально встала во главе французской армии, которая направилась бить англичан при Орлеане.

И она справилась. Расчет Карла VII на то, что солдаты воодушевятся, встряхнутся, поверят в божественную миссию Жанны, Лотарингской девы, полностью оправдался. Кроме чуда самого снятия осады Жанна явила как минимум еще одно. Во время боя за занятое англичанами стратегически важное укрепление супостата ее ранили — стрела вонзилась под пластину доспехов, в плечо. Англичане возликовали, что убили ведьму (слух о чудесной спасительнице проник в стан врага). Но Жанна очень быстро оправилась, превозмогая боль вернулась на поле боя и довела сражение до победы.

И проложила дорогу в Реймс. И присутствовала на коронации Карла.

Вообще-то миссия, я считаю, выполнена, но Жанна, теперь уже Орлеанская дева, остановиться не смогла. Она требовала ковать железо — и, в общем, была права. Пока англичане деморализованы, пока они в шоке от того, как ни с того ни с сего, на ровном месте те же французы, которые не могли отбить повозки с селедкой, вдруг выиграли ключевое сражение, пока они в панике, надо их добивать. Жанна прекрасно понимала свою роль, она знала, что «фактор Жанны» способен творить чудеса — но именно сейчас, нельзя делать долгих пауз.

Но Карл решил пойти по дороге компромиссов, решил развить успех на дипломатической ниве. Синицу, так сказать, в руке. Можно понять: объективно, биться с превосходящими количественно и качественно силами англо-бургундской коалиции безрассудно. Победа при Орлеане была именно чудом, которое совершил один человек, девочка, простолюдинка. Да, они в своем дворце все правильно рассчитали — но второй раз может не сработать. Надо выиграть время, перегруппироваться, нарастить мышцы, подсобрать золотишка, усилиться — и тогда ударить. Что бы там ни говорили, Карл не был дураком. В конце концов он выиграл эту Столетнюю войну, отыгрался, находясь у последней черты, прижатый к самому краю пропасти. Как ни крути, тактика компромисса принесла успех.

Но и Жанна была права. Взятие Парижа, цитадели предателей и коллаборационистов, после Орлеана выглядело вполне реалистично. И если бы Жанна отправилась туда с нормально укомплектованной армией, все могло бы получиться. Но она взяла небольшой отряд и провалила кампанию. Она опять получила ранение — в ногу. Но, оправившись от поражения, Жанна д’Арк решается на свой последний поход, в Компьень — местные жители призвали Освободительницу снять осаду и с их города. И опять отправилась воевать неподготовленная, на одном энтузиазме решила. Карл не помог и в этот раз. Ну и, разумеется, предательство: ворота города закрыли, отрезав Жанне путь к отступлению.

Жанна д’Арк попала в плен к бургундцам. Те продали ее англичанам. Англичане затеяли судебный (церковный) процесс. Им было важно, чтобы Жанну осудила именно церковь, чтобы уличила ее в колдовстве или еще в какой-нибудь серьезной ереси — тогда коронация Карла VII тоже будет дискредитирована. Ведь это Жанна все устроила.

Три месяца шел суд в Руане. По-хорошему инквизиторам ничего не удалось от нее добиться. Жанна вела себя очень умно, ловко обходила инквизиторские ловушки, отвечала смело и остроумно. И да, несмотря на весь этот чрезмерный боевой энтузиазм, который очень походил на религиозный фанатизм, пленница не выглядела безумицей. Она была рациональна, в меру осведомлена, последовательна.

Просто она была очень храброй девушкой, это стало совершенно ясно. И это самое главное чудо, конечно.

Разумеется, ее засудили. Придрались к мужскому платью: в Библии-де написано, нельзя женщине носить мужскую одежду — от дьявола это. Хотя церковная комиссия Карла VII как раз разрешила, нашла оправдание в Священном Писании (во-первых, удобно воевать в мужской одежде, во-вторых, так она не будет смущать солдат, с которыми ей приходилось проводить недели в походах). Жанну заставили отречься от ереси. Она отреклась — потому что ей показали сложенный костер, на котором в случае отказа ее бы сожгли. Она, после трех месяцев в общем-то пытки, смалодушничала. Но после взяла свои слова обратно, преодолела себя.

Англичане и святоши продолжали выполнять свой подлый план: у Жанны отобрали женскую одежду и подсунули ее прежнюю, мужскую. Как только она в нее оделась, стража призвала судей — колдунья снова вступила на греховную дорожку. Сжечь.

И сожгли. А через двадцать лет Карл, который палец о палец не ударил, чтобы спасти Жанну, затеял оправдательный процесс.

И святоши, разумеется, оправдали — ведь иначе легитимность коронованной особы под сомнением.

А еще через пятьсот лет Жанну канонизировали. Она святая. Хотя и без этой святости безусловный национальный герой. И не только для французов она символ, она безупречная икона для всего цивилизованного человечества. Такая же безупречная, как, например, Гагарин.

Я вот не думаю, что она была религиозной фанатичкой. И уж точно не шизофреничкой, о чем говорят многие, ссылаясь на «голоса». Голоса в то время многие слышали, да. Многие пытались стать избранными, пророками, ясновидцами. Голоса и провидчество — своеобразный социальный лифт. Но и лотерея. У меня не версия даже, ощущение, предчувствие, что Жанна д’Арк, может, и не слышала никаких голосов. Она была мотивирована местью англичанам и бургундцам, которые терроризировали ее деревню, местных жителей, ее семью. И в ее голове созрел грандиозный план, сложный, но, как оказалось, осуществимый. Она знала, разумеется, про Лотарингскую деву — и решила, что у нее есть шанс ею стать. Один из козырей — девственность. Другой — апелляция к легитимному христианскому мистицизму. Третий, я предполагаю, — отличный ум, великолепная память, безупречное логическое мышление. Я думаю, она умела собирать информацию. Предсказание исхода «Селедочной битвы» — элементарный анализ и сопоставление сил противников плюс везение, конечно. То, что она знала о молитвах Карла сделать его королем, — я думаю, об этом рассказывали в городах и деревнях; подробности интерьера — ну наверняка это тоже не было тайной, про королевские покои судачили в трактирах и на базаре. И везение, конечно. А эта история, когда при первой встрече король посадил на свое место другого, а Жанна двойника не признала и отыскала среди гостей настоящего Карла, — так ведь тоже ничего сверхъестественного. Основные приметы дофина передавались изустно, наверняка были какие-нибудь яркие приметы, детали туалета, перстень какой-нибудь. Эта история, наоборот, говорит о хладнокровии Жанны, о ее умении концентрироваться и очень быстро принимать решения. И ссылаться на голоса.

И да, немного повезло.

Но уж точно не было никакого везения с мечом Карла Великого. Современные исследователи раскусили трюк: в той церкви проезжие рыцари делали приношение разными предметами, преимущественно боевыми мечами. Любопытная Жанетта знала об этой традиции. Вы хотите чуда — ну получите. Хотя по примеру Иисуса она не стремилась демонстрировать чудеса. Зачем вам мои чудеса, судите меня по делам моим, в них, в этих делах, мое предназначение и моя миссия.

Так говорила Жанна.

— Сколько весишь? — Это первый вопрос, который задал мне Марти.

— Думаю, восемьдесят шесть.

— Так, плюс, думаю, пятьдесят… Ну ладно, запас небольшой есть.

— А какой максимум?

— Сто пятьдесят, но лучше килограммов двадцать в запасе иметь.

Мы посреди Руана, рядом с башней имени Жанны.

— Ну ты в курсе? Что это не та башня?

— Разумеется, Марти. Скажи, а правильно Марти на «а» или на последнем слоге? Какое-то не совсем у тебя французское имя.

— Я в Канаде родился, в Ванкувере. Ванкувер английский, мама француженка, отец англоговорящий. Меня и назвали Марти, в честь Марти Макфлая.

— «Назад в будущее»? А с какого перепугу?

— Ну как, Майкл Фокс, который его играл, из Ванкувера ведь. У нас лет пятнадцать после первого фильма мальчиков Мартинами называли. Вообще, дебилизм, конечно. Ну а потом родители развелись, я с мамой вернулся во Францию.

— Стой, так эта штука, получается…

— Ага, — ухмыльнулся Марти, — ирония судьбы. Ладно, уже скоро темнеть начнет, надо начинать. Башня не та. Та, в которой допрашивали Жанну, справа была. Но эта почти точная копия. Тебе нужно подняться вон к той бойнице. Или вон к той балюстраде. У тебя всего минуты три, чтобы найти Жанну. Все, поехали, работы еще непочатый край.

Эти десять минут, которые я провел у донжона руанского замка, точнее, того, что от него осталось, вымотали меня. Ноги, поясница, плечи — какая-то нереальная крепатура. И это несмотря на два месяца занятий на тирексе, немного жесткого пилатеса, месяц акробатики — все, что прописал Марти перед тем, как я приехал к нему в Руан.

Марти изобрел флайборд. Четыре реактивных двигателя. Время в полете — десять минут, максимальная скорость — сто километров в час. Это не самоделка какая-нибудь — заводской экземпляр, во влагоустойчивом кофре, стильном, удобном для любых перемещений, в том числе перемещений во времени. Марти никак не может его зарегистрировать — не подходит ни под одно известное средство передвижения. Но сам изобретатель уверен, что это козни военных: хотят прибрать к рукам его флайборд, созданный по мотивам, как он сам признался, летающего скейтборда из «Назад в будущее». «Дева Жанна нам поможет», — кивает он без тени иронии. Во время операции у меня на шлеме будет «гоу про»: из видео похищения Жанны д’Арк смонтируют ролик, который решит все проблемы с регистрацией на территории Франции.

Я на все согласен. Флайборд, похожий на реактивную табуретку, достался мне бесплатно, а снять на видео всю эту историю мне самому интересно.

Кофр с флайбордом мы заложили в подвале старого дома на улице, которая теперь называется улицей Жанны д’Арк, — в двух шагах от нужной нам башни…

Жюль получил от меня только половину суммы: знаю я этих нормандских хитрецов — им только покажи пару су, вместе с рукой оторвут. Проинструктировал подробно: ждать всю ночь, кобыла чтобы сытая, часов в семь вечера задай — ей всю ночь скакать. И уши ей закрой, чтобы не шарахалась от звука. Вот этот черный короб спрячь под кустом, вот так. Как только заслышишь рев, готовь лошадь, появлюсь через десять минут, не позже. Все понял? Повтори!

У меня были сомнения насчет флайборда — уж слишком шумный. Я присмативался к квадрокоптерам, но бесшумными их тоже не назовешь: противный звук, как у газонокосилки. А потом подумал, что рев даже лучше: стража остолбенеет, когда увидит меня на этой летающей табуретке: во лбу фонарь от «гоу про», на флайборде яркие габариты, отражатели на специальных ботинках, которые крепятся к доске наподобие горнолыжных. Да точно, обделаются супостаты.

Главное, чтобы сама героиня не струсила. Но в нее-то я как раз верил. А что еще мне оставалось?

Кофр с флайбордом я расконсервировал еще утром. Теперь осталось только затащить двадцатикилограммовую штуковину на дощатую крышу одноэтажной постройки — овощехранилища замка, как я понял. Я воткнул ноги в ботинки, поправил визор на шлеме, камера работала уже минут пятнадцать. Проверил бак с керосином за спиной. Пора.

Рев в средневековом Руане оказался в несколько раз страшнее, чем в нашем, современном. Я запустил секундомер. Пару дней я болтался в городе и выяснил, где сегодня будет ночевать Жанна, на каком этаже башни. Через тридцать секунд я был у окошка ее камеры. Окно было пустое, без стекла, но узнице надо было к нему спуститься по винтовой лестнице.

Как я и предполагал, любопытство взяло верх: из бойницы на меня смотрели два испуганных глаза.

— Ты кто? — крикнула она.

— А ты кого ждала? Михаил, конечно. Архангел. Давай руку, прыгай!

Я даже не успел договорить, Жанна ловко запрыгнула на ботинок, обхватила меня, прижалась. Я перехватил ее брезентовым фалом, защелкнул карабин.

— Ну, полетели, дева из Лотарингии.

Все случилось быстро, две тридцать четыре по моему секундомеру — у нас есть хороших пять минут, чтобы добраться до Жюля. Я заложил левый вираж, набрал высоту (периферическим зрением заметил, что расчет лучников занял исходную) и взял курс на юг.

— Постой! — Жанна дернула за рукав.

Я посветил ей фонариком в лицо. Она плакала. А может, это от ветра. Скорее всего, от ветра.

— А ты можешь пролететь над собором? Он такой красивый, говорят. А я даже не видела.

Все правильно, это Жанна.

Я лег на правый бок и двинул рычажок скорости на джойстике до упора. Табуретка взревела и рванула вперед. Через пятнадцать секунд мы летели над ажурным собором. Я приблизился к одному из шпилей, подсветил. Жанна протянула руку и дотронулась до каменной кладки. Все, времени в обрез, Жюль может сбежать.

Удивительно, но мой сообщник был невозмутим, как будто полжизни прожил рядом с аэродромом и звук реактивных двигателей для него обычное дело. Я быстро отцепил Жанну, Жюль помог ей запрыгнуть в седло, жестом показал на притороченную к седлу кожаную сумку с провизией. Смачно шлепнул кобылу по крупу, и та с места пошла галопом.

Мы с ней даже не попрощались.

Я расплатился с Жюлем, дождался, пока он сгинет, запаковал флайборд в запасной кофр, закинул его с помощью специальных лямок, как рюкзак, на плечи и сошел на обочину. Я бежал трусцой в глубину руанского леса и улыбался как идиот. И знаете, чего мне хотелось в этот момент больше всего? Посмотреть видео, там, где Жанна дотронулась до собора.

И время как будто очистилось, как будто оно стало правильным, точным и добрым.

И вот поэтому я улыбался.

Все статьи автора Читать все