Классный журнал

Павел Астахов Павел
Астахов

Лазарева суббота

28 мая 2018 10:35
То, что случилось с нашим колумнистом Павлом Астаховым, — полноценный компромисс, да такой полноценный, полноценней которого не бывает. Потому что это компромисс Бога, который сначала решил так, а потом, посмотрев кое на что, перерешил. А бескомпромиссность самого Павла Астахова в том, что после этой колонки он сразу начал писать и даже уже написал целую книгу «Простые чудеса».
 
Шестая седмица Великого поста завершалась. В пятницу, накануне Лазаревой субботы, зашел разговор с моим водителем о предстоящем празднике, о чуде воскрешения Лазаря и вообще о чудесах…
 
Всей семьей мы собирались на утреннюю службу в субботу в наш храм Св. Пр. Сергия Радонежского в Бусинове. По субботам у нас обычно служит отец Петр и часто вместе с ним отец Павел. Оба молодые священники и образом и внешне весьма похожи на своих великих тезок — Св. Апостолов Петра и Павла. Отец Павел — жгучий брюнет, смуглый и черноокий, а отец Петр — светловолосый, голубоглазый, мягкий и добрый, отец четверых детей.
 
Мой водитель Михаил часто интересуется как простыми темами, типа какой сегодня праздник, с чем он связан, что можно есть в пост, а что не следует, так и более сложными: что ждет нас после смерти, и вообще, в чем смысл человеческого бытия…
 
Вот и накануне Лазаревой субботы, вечером в пятницу, поездку мы начали с вопроса о предстоящем празднике воскрешения Лазаря, а наутро продолжили разговор о том, что такое чудо и почему так мало их в наши дни. Отвечая на вопросы, беседуя, я и сам пытаюсь анализировать и объяснять то ли собеседнику, то ли себе, стараясь в меру своей ограниченной просвещенности. К своему стыду, далеко не на все вопросы я могу полно ответить, но то, что читал или слышал, стараюсь воспроизводить как можно «ближе к тексту».
 
Рассуждая с Михаилом по поводу чудес, которые являл людям наш Спаситель, вспоминаю, что читал где-то такое объяснение… Дескать, в те древние времена люди были не очень образованные, в особенности те, кто первыми видел и встречал Иисуса в деревнях и городах, по которым он путешествовал и проповедовал. И вот для полной убедительности Спаситель наш показывал народу примеры силы и могущества Господа, пусть очень простые, но крайне доходчивые. Например, чудо в Галилее о превращении воды в вино на свадьбе, где жаждущие веселиться крайне расстроились отсутствию виноградного напитка и вновь возрадовались после широкого жеста Христа. Не говоря уже о многочисленных исцелениях хромых, слепых и даже прокаженных, которых все в те времена сторонились и опасались. А уж история Лазаря (как и несколько чудесных воскрешений других людей), пожалуй, не только яркое событие конкретной жизни человеческой, возвращенной в уже бездыханное и смердящее четырехдневное тело, но и символично предвещающее само Воскресение Христово, что произойдет буквально несколько дней спустя. Очевидно, что для людей того времени такие чудеса были воистину неземным волшебством, которое заставляло их сперва поражаться и восхищаться, а потом уже осознанно веровать и поклоняться Отцу Небесному, именем которого и совершал Иисус Христос все чудесные добрые дела.
 
Говорили мы и о том, что сегодняшнему просвещенному и образованному человеку эпохи искусственного интеллекта и интернета не так и просто было бы объяснить, что именно по Воле Божьей прозрел этот человек или как вода вдруг превратилась в вино. Массу научных, физических, технических, фармакологических, синтетических и прочих аргументов и объяснений приведут вам современные скептики и останутся неубежденными и неразубежденными. Однако смерть и воскрешение человека, как то было с Лазарем, пожалуй, и в наши дни большинство восприняли бы с сакральным трепетом…
 
Утром в субботу литургия начинается рано. Пока ехали до храма в машине, мой младший восьмилетний сын Арсений начал задавать вопросы: «А кто такой Лазарь? А почему мы почти 2000 лет все так же вспоминаем и празднуем этот день? А как возможно, чтоб человек воскрес? И бывает ли такое в наши дни?» В общем, потренировал нас с моей женой по этому вопросу основательно. Так и прибыли на службу.
 
По благословению нашего настоятеля во время службы мы с Арсением находимся в алтаре. Пристраиваемся в уголочке, чтобы не мешать, но в то же время, если что необходимо, помочь. Бывает, что алтарник заболеет или записок много, надо почитать. Спаси, Господи, за все!
 
В эту субботу в алтаре служили отец Петр и отец Павел, помогали им аж три алтарника: мальчик Степан (12 лет) и два благообразных мужа (60+) — Александр и Владимир Иванович. Шла божественная литургия, вот уже приступили к чтению Апостола. В этот момент по разрешению священника можно присесть, особенно тем, кто прислуживает. Вижу, как справа от меня, метрах в полутора, на табуреточку присаживается седовласый Владимир Иванович. Расправив стихарь, сидит бледный и вроде как торжественный, отирает рукой лоб и слушает. Отец Павел на клирос вышел, отец Петр в алтаре возле жертвенника и Святых даров слушает задумчиво. Смотрю на них и радуюсь тихонько, что такое счастье быть в самом святом месте храма, да еще с сыночком младшим. Супруга моя тут же, в храме, возле канона молится, слушает чтеца. Врата Царские раскрыты… и вдруг вижу краем глаза, что алтарник Владимир Иванович наклоняется вперед и размашисто падает на пол возле алтаря…
 
Причем летит он сначала прямехонько на алтарь, но в последний миг как-то подворачивается и головой о главный подсвечник бьется и лицом об пол. Ба-бах!!! Аж гул по храму пошел. Все, кто был в алтаре, замерли и остолбенели. Как-то инстинктивно, а может, и по памяти военной я нырнул на пол рядом с упавшим и подтянул его на себя. Встал я на колени со спины к нему и на себя навалил — его спина на моей груди. Обхватил руками, голову держу, чтоб не заваливалась, а он хрипит, глаза жутко выкатились, пытается вдохнуть, а изо рта пузыри и свист… Страшная картина. Но пугаться некогда! Я понимаю, что человек умирает прямо у меня на руках: глаза закатываются, судороги, потом и хрип… Хрип страшный, тяжелый и как будто обреченный из него вырвался…
 
Лет десять назад мы снимали телепрограмму и после отснятой сцены вышли из раскаленной софитами студии на улицу — перевести дух и подышать свежим воздухом. Стоим шутим, разговариваем с нашими героями, и вдруг один из них, мужчина 65 лет, затрясся, захрипел и упал. Мы к нему бросились, подхватили, уложили, пытаемся понять, что происходит, а он страшно и жалобно вращает глазами, и вот тогда я услышал этот хрип, последний, как выяснилось позже. Прохрипев, его тело дернулось, он обмяк и затих. Мы тут же стали его реанимировать. Я через трубку воздух вдуваю в легкие через рот, видеоинженер Миша на раз-два-три толчки в грудь делает, другой Миша, продюсер, пульс проверяет. Девушки наши — режиссер Лена и редактор Оля — «скорую» вызывают. А дело было в воскресенье в центре Москвы, на Гоголевском бульваре. «Скорая» ехала к нам почти 40 минут… Они были самыми долгими в моей жизни. Все это время мы его «качали», и казалось, что он вот-вот оживет, откроет глаза и задышит сам… На приехавшую бригаду я чуть не с кулаками набросился: «Вы что так долго ехали!!??» Они развели руками: вызовов, мол, много. И добавили, что мужчина, которого мы пытались спасти, умер сразу и все наши усилия были хоть и благородными, но напрасными. Мы возмутились: «Но как же так? А укол адреналина в сердце? А дефибриллятор?..»
 
«Нет, — покачали они головами. — Это только в кино адреналин в сердце колют. Когда мозг умер, уже все поздно». А дефибриллятор они тут же трижды использовали… но безрезультатно.
 
Надо ли говорить, что тот случай я запомнил навсегда. И до сей поры виню себя, что не спасли мы того человека… Но главное, хрип его последний впечатался в память.
 
Вот так же захрипел алтарник наш Владимир Иванович у меня на руках в субботу. Глаза закатились, дыхания нет, пульса нет… Судороги… Подскочил батюшка Петр: «Что делать, Павел Алексеевич!?» Я говорю: «Массируйте ему сердце, а я голову подержу, язык выправлю, чтоб не запал, и если через 20–30 секунд не будет никаких признаков, начнем “качать”!»
 
Стучат в голове эти секунды… мысли роятся, батюшка сердце массирует ему и молится: «Господи, помилуй!», я ему вторю про себя, на автомате: «Господи! Не сейчас! Не сегодня! Верни его! Такой праздник! Пасха же через неделю! Господи, помилуй!»
Второй алтарник, Александр, открыл окно. Морозный ветер ворвался, свежий, бодрый, жгучий… Мальчик Степан к бабушке сбегал, принес нашатырь на ватке. Семьдесят пять секунд прошло, но отец Павел литургию служит — ничто не может остановить божественную службу, даже конец света!
 
«Иже херувими… тайно образующе…» — хор затягивает… И вдруг дернулся наш Владимир Иванович, как будто кто-то в него резко дух вдохнул, всхлипнул, еще раз дернулся и вдох сделал. Чувствую, тело крепнет, короткие вдохи делает… мы его держим, массируем, тормошим. Я на ухо шепчу: «Владимир Иванович, дышите, ровно, глубоко… выдох, хорошо! Молодец, Владимир Иванович!»

Отец Петр сидит на полу напротив меня у алтаря и пот обтирает, бледный, сосредоточенный: «Слава Богу! Слава тебе, Господи!»
 
А Владимир Иванович все живее и живее. Застонал. Я ему шепчу, успокаиваю. Отец Петр тоже почти успокоился. Встал, помогает служить отцу Павлу. Мы сидим-полулежим на полу у алтаря. Думаю, как Владимира Ивановича эвакуировать правильно, чтоб не нарушить порядок и людей не напугать. Только сейчас оглянулся на сыночка, который замер и смотрит во все глаза на то, что происходит перед ним. Вроде не перепугался. Перед ним все ответы на его недавние вопросы. Продолжаю говорить шепотом с алтарником:
«Все хорошо, сейчас врач приедет, посмотрит, поможет! Пасху вместе справим! А что болит у вас, скажите мне? Где больно?»
 
Он слабой рукой тянется к брови левой и переносице. Смотрю, ссадины серьезные, но без крови, что интересно. Тоже всплывают в сознании когда-то прочитанные истории и наставления о том, что кровь в алтаре под полным запретом! И если случается кому-то пораниться, то срочно надо покинуть святое место, и потом капли (не дай Бог!) убирать и даже огнем выжигать надо. Потому как это место исключительно Крови и Тела Господня.
 
Вот уже минут двадцать прошло, ждем «скорую», не дождемся. Прошу алтарника Сашу еще раз набрать им по телефону Службы спасения, поторопить…
 
Служба идет своим ходом. Святые дары выносят с жертвенника, все священничество и алтарники выходят на амвон, только мы с Владимиром Ивановичем на полу прячемся… Народ хоть и заметил, какое-то волнение прошло, вроде уже и успокоились. Тут от кого-то и таблетки валидола поднесли.
 
— Владимир Иванович, а у вас с сердцем как? Побаливает? Наблюдаетесь? Лечитесь?
 
— Да. Стенокардия у меня… замучила! Сегодня с утра что-то прихватывало-о-о-о-о-о-ы-ы-ы-ы-ы!!!.. — застонал, захрипел, задергался, вцепился мне в руку и обмяк…
 
И вот тут я, потеряв его во второй раз за последние 20 минут, не на шутку испугался. «Где ж эти врачи?! Господи! Молю тебя, не сейчас! Не здесь! Не сегодня! Спаси!!!»
 
Дары внесли. Отец Петр ко мне снова присоединился. По отработанной схеме поддерживаем его, массируем, тормошим… Батюшка чуть не со слезами молится: «Господи, помилуй! Господи, спаси!»
 
Секунд сорок все продолжалось… Дернулся наш алтарник и вновь будто кто в него жизнь вдохнул… Засвистел, задышал. Слава тебе, Господи!!!
 
Наконец и «скорая» приехала. Подхватили мы Владимира Ивановича, выводим. Уложили на носилки-кушетку в санитарной машине. Я врачу рассказываю все в деталях, как все было:
— Сегодня он дважды умер и… вернулся. Сердце первый раз не билось почти полторы минуты, второй раз секунд двадцать-тридцать…
 
Врач вежливо слушает, кивает.
 
Медсестра не выдерживает и скептически хмыкает. Имеет право. Они — профессионалы. Но спасибо, что приехали. Правда.
 
Пожимаю руку врачу и выхожу.
 
Захожу вновь в алтарь. Весь храм в этот момент поет «Символ веры»: «…Чаю воскресение мертвых и жизни будущего века…»
Встал на свое место, крещусь, молюсь и пытаюсь понять, что же такое произошло на глазах у нас всех…
 
Причастие началось, служба завершилась, крест целуем…
 
Тяжелая была ситуация, а на душе почему-то спокойно и легко. Необъяснимо…
 
Владимира Ивановича отвезли в больницу. Батюшка благословил, и мы поехали домой. Всю дорогу вспоминали не то, что произошло в алтаре сегодня, а то, что мы обсуждали накануне и утром перед службой. Лазарева суббота. Воскрешение четырехдневного Лазаря. Жажду чудес Господних в нашей современной жизни…
 
Ну разве не пример это любви Господа нашего Иисуса Христа к нам недостойным?..
 
Чудо — рядом! Сама жизнь — главное чудо!
 
С праздником вас, дорогие мои!
 
P.S. Владимира Ивановича обследовали. Подтвердилось, что был сердечный приступ. Ему сделали коронарное шунтирование, сейчас все в порядке.
 
Когда ты с Господом — у тебя всё будет в порядке.
 
Слава тебе, Господи, за всё!  
Все статьи автора Читать все
       
Павел Астахов, Лазарева суббота, воскрешение Лазаря
Рекомендую
1 2873
Спионерить!
Оставить комментарий
 
Вам нужно войти, чтобы оставлять комментарии



Комментарии (1)

  • Я есть Грут
    28.05.2018 17:30 Я есть Грут
    На Бога надейся, а сам не плошай.
    Вовремя с сердцем проблемы решай.
    Со всеми не сможет быть рядом Астахов.
    Вдруг попадётся "целитель" Малахов?..
82 «Русский пионер» №82
(Май ‘2018 — Май 2018)
Тема: Компромисс
Другие номера и подписка
Честное пионерское
Самое интересное
  • По популярности
  • По комментариям
 
Новое