Классный журнал

Песнь заполярного огурца

17 апреля 2018 11:45

Писатель Дмитрий Быков исследует вечную мерзлоту так, как он привык, а значит системно и с применением новейших технологий, то есть тех, что он сам изобрел только что специально для этого текста. И в этих технологиях личность Романа Абрамовича занимает, конечно, не последнее место. А может, даже второе: сразу после самого Дмитрия Быкова, конечно.

Вечная мерзлота занимает 25 процентов территории всей земной суши и 65 процентов территории России. Какой-нибудь не слишком осведомленный человек скажет, что это все клевета и русофобия. Бог с ним, пусть скажет. Абсолютный рекорд глубины залегания этой мерзлоты установлен у истоков реки Вилюй в 1982 году. Там земля промерзла на 1370 метров. Вот это да. Совершенно не хочется радоваться этому рекорду, и тем не менее он наш. Самое название «вечная мерзлота» изобретено в России в 1927 году, его автор — Михаил Сумгин, основатель советского мерзлотоведения. Нельзя сказать, чтобы мы сильно любили мерзлоту. Мы вообще чаще всего гордимся тем, чего не любим, вообще тем, с чем жить нельзя. С точки зрения фоносемантики, науки о связи звука со смыслом, «мерзлота» не очень приятное слово: в нем слышится мерзота, мразь, зло, хотя отчасти, конечно, и злато — именно в мерзлоте, скажем, удобнее всего добывать алмазы. Можно вырабатывать кимберлитовые трубки с почти вертикальными краями. Не знаю, почему это удобнее, но так написано. Именно в вечной мерзлоте были открыты крупнейшие алмазные месторождения в России — в Якутии, на Среднесибирской платформе.

Ну, собственно, и пусть себе.

По-английски она тоже звучит не очень красиво — permafrost, — но все-таки слышится какая-то сперма, и Father Frost, и поэт Роберт Фрост, и чуть ли не первомай, но это на русский слух. Наверное, их относительно спокойное отношение к собственным запредельным широтам связано с тем, что в эти ужасные края никто не ссылал простых канадцев, виноватых только в том, что другие канадцы успели донести на них раньше. Французский язык в Канаде тоже распространен, и на этом женственном наречии вечная мерзлота вообще звучит изысканно — pergélisol, но это потому, что во Франции, где этот язык изобретен, мерзлоты вообще не бывает, а только устрицы и яблони, устрицы и яблони. Именно эта изнеженность помешала французам сначала выиграть войну 1812 года, а потом достойно себя проявить во Второй мировой.

Если 65 процентов территории России находится в местах залегания вечного льда, то есть примерно начиная от 44-й широты и выше, вплоть до мест, где могут находиться уже только ребята семидесятой широты, воспетые Эдуардом Хилем, — то из этого совершенно еще не следует, что все остальные ребята должны вести себя аналогичным образом: носить кухлянки, заматывать лицо шарфами, смазывать его тюленьим жиром и петь песни, восхваляющие свои достижения. Остальным 35 процентам территории надо как-то жить, не придавая особого значения этому географическому чуду. Вот да, есть такая страна, где копать на достаточную глубину и заниматься каким-либо растениеводством, кроме тундрового, можно только на одной трети территории, а все остальное пространство для жизни не приспособлено и исчерпывающе описывается словами из другой песни: «Машины не ходят сюда, бредут, спотыкаясь, олени». Правда, в Канаде мерзлота занимает примерно половину территории, но там она почему-то тает, отступая на Север. За последние 30 лет она отступила на 130 км. Если так пойдет дальше, метан, вмороженный в эту мерзлоту, начнет поступать в атмосферу, и тогда глобальное потепление окончательно усилится. Так что протаивать ее — себе дороже. Но канадцы как-то живут, не жалуются на свою горькую долю и не считают, что остальная часть территории должна разводить у себя на приусадебных участках ягель и карликовые березы. У заполярников свои развлечения, у нас свои.

Вообще, раньше в Советском Союзе считалось, что малолюдные территории надо окультуривать, заселять, строить там парники, дома культуры, оранжереи, в которых могли бы расти, допустим, патиссоны. Однажды я был на Чукотке с Романом Абрамовичем, вовремя смекнувшим, что богатому еврею лучше поехать туда в качестве губернатора, а не в каком-либо ином. И вот его там повели в теплицу под Анадырем и поднесли огурец. Абрамович смотрел на него со сложным выражением. Это была смесь ужаса, брезгливости и восхищения. Обычный огурец вряд ли вызвал бы у него какие-либо чувства, но этот нечеловеческими усилиями был выращен в Заполярье. С таким выражением иногда смотрят на старца, прыгающего с парашютом или танцующего вальс. То есть сам по себе вальс не вызывает никаких чувств, но его исполняет фактически трость, ветром колеблемая. Смущает явное несоответствие усилия и результата, не совсем понятно, стоит ли с таким надрывом выполнять такую ерунду. Вот этот огурец был как танец старца, он вызывал горьковатое восхищение, ужасную жалость и чувство своей обреченности. Я потом спросил Абрамовича, как он намерен поддерживать какие-то чукотские производства, которые там есть, — он посмотрел на меня своими все понимающими глазами, в которых светилась мудрость бесчисленного количества денег, — иногда мудрость проявляется у человека, который приобрел очень много денег или познал очень много женщин, в глазах появляется бесконечная такая усталость от всего, — и сказал фразу, которую я сделал бы своим девизом, если бы у меня уже не было девиза:

— Бессмысленно поддерживать то, что не стоит само.

(Вероятно, вам интересно узнать мой девиз, но даже если неинтересно, я все равно скажу. Эту фразу сказала однажды Нонна Слепакова, великий поэт и мой литературный учитель: «Я знаю, как надо жить, но я так жить не хочу».)

И в какой-то момент вместо экспансии настала консервация, как это всегда бывает в осыпающихся империях; этот процесс можно иногда затормозить за счет внешней агрессии, сплочения вокруг престола и т.д., но на территориях вечной мерзлоты это никак не сказывается. Империя оттуда уходит, перестает их окультуривать и выращивать заполярные огурцы. Она также перестает обучать необучаемых, не пытается уже дотянуть их до сокровищ мировой культуры, не передает по радио «Маяк» произведения Ференца Листа, а заводит множество FM-радиостанций, поющих «Поцелуй меня везде, будет весело…». Она не озабочена больше формированием прослойки красных директоров, ей даром не нужна вся эта глубоко второсортная, но ужасно трогательная, как заполярный огурец, интеллигенция в первом поколении; все эти люди, которые читают собрания сочинений, выходящие приложением к журналу «Огонек», и слушают авторскую песню, этот заполярный суррогат Ива Монтана. Тогда эта интеллигенция вымирает, а 65 процентов территории — или, если хотите, населения — постепенно зарастает вечной мерзлотой. Или сорняками, если тонкий слой плодородной почвы позволяет выжить сорняку. Яблони в окрестностях Анадыря никого уже не интересуют, потому что яблок и под Орлом некуда девать, а завозить их из Средней Азии даже дешевле, чем растить. В Средней Азии живут желтые люди, рожденные, чтобы растить яблоки. Мы, белая кость, благодаря дедам и прадедам, обильно полившим наши земли кровью, потом и чем еще угодно, можем позволить себе угрожать миру и чесать себя везде, пока вечная мерзлота наступает, а Средняя Азия работает. В этом уникальность нашего исторического места. В результате вечную мерзлоту перестали окультуривать, и две трети территории — и соответственно две трети населения — больше не подлежат обработке. То есть они уже обработаны.

В создавшихся условиях те немногие огурцы, которые тут еще произрастают, и те немногие почвы, которые еще плодородны, не должны, по-моему, заморачиваться соседством вечной мерзлоты. Мерзлота, конечно, наступает, но ниже 44-й параллели все равно не заберется просто в силу климатических условий. Надежда засадить всю Сибирь яблоневыми садами, а в Якутии расселить морозостойкую мичуринскую сливу (тут, если помните, паче всех добродетелей любого фрукта почиталась морозостойкость) отошла в прошлое, как и мечты профессора Преображенского привить Шарикову любовь к опере. Конечно, если не окультуривать сад, он дичает, но это процесс медленный, и главное, не надо бояться, что по наши плоды придет иноземный завоеватель. Он уже знает, что встретят его тут пожар Москвы, остервенение народа, зима иль русский Бог, а за яблоками можно идти в Среднюю Азию, которая и так с ними рвется на мировые рынки. Ядерное оружие надежно защищает нас от любых иноземных культур, как садовых, так и огородных, а собственного нашего ресурса вполне довольно, чтобы прокормить остатки населения. Разумеется, пока его все еще больше, чем нужно для обслуживания власти и трубы, но излишек всегда можно отправить в Сирию, чтобы установить мерзлоту и там. Поскольку задача эта трудноосуществима, посылать туда желающих можно будет еще долго.

Если же кого-то из теплолюбивых сограждан огорчает соседство мерзлоты и подавляющее ее количество, хочу сказать, что огорчаться тут совершенно незачем — разве что вы очень уж любите огорчаться и не можете без этого жить. А так-то все норм, и перед этими двумя третями территории вы ни в чем не виноваты. Они перед вами, впрочем, тоже. Ну вот они так живут. Они совершенно не посягают на вашу нишу, потому что не умеют и не хотят делать того, что умело и с удовольствием делаете вы. А что они из своей мерзлоты постоянно вам грозят кулаками и обещают вас уничтожить, заслать в мерзлоту и пристроить своих детей на ваше место, — так они все равно ничего этого не сделают, даже и не очень хотят. Почему же тогда грозятся? А вы попробуйте пожить в вечной мерзлоте, да еще без заполярных огурцов. Обязательно надо грозиться. И никуда они без вас не денутся, еще и оберегать будут — потому что если жить в мерзлоте и никому не угрожать, вообще с ума сойдешь.

Ничего не поделаешь, утопические проекты кончились, остров доктора Моро опустел, Преображенский уехал, Руссо умер. Растопить мерзлоту — значит затопить планету. Надо учиться просто существовать рядом с тем, что непригодно для развития и жизни. Надо просто запомнить, что мерзлота никогда не придет в Орел, от осины не родятся апельсины, а вода не смешается с маслом. Вы при всем желании не станете ими, они никогда не будут вами, держитесь 44-й широты и не мечтайте о большем.

А мы, последнее поколение заполярных огурцов, экзотический продукт, никому особенно не интересный, как-нибудь дотянем свой век, глядя на все ваши игры с тем же тихим ужасом, с которым Абрамович когда-то глядел на нас.

Все статьи автора Читать все

Дмитрий Быков, вечная мерзлота, Роман Абрамович, выращивание овощей за полярным кругом

Рекомендую

2 4828

Спионерить!

Оставить комментарий

Комментарии (2)

17.04.2018 19:00 Я есть Грут
Про французов очень точно.
Записать в анналы. Срочно.
Так же в Сирии воюют:
Втихаря от всех лютуют... -:)
18.04.2018 17:42 Сергей Макаров
Вот ведь не задача, 69-я параллель северной широты проходит через Скандинавию, Россию, США, Канаду. В США и Канаде на этой широте не был. Как там обстоят дела с огурцами не знаю.
В Скандинавии с огурцами все в порядке и с помидорами, и с зеленым разнообразием салатов выращиваемыми в теплицах тоже.
Вероятно у северных народов что-то "приморожено", причем с детства, детей с младенчества не кутают как России в коконы теплой одежды и шапки при минусовых температурах, все в меру, хотя у всех детей в таком возрасте теплообмен организмов не такой как у взрослых.
Наверно поэтому они завозят к себе только экзотические тропические фрукты, а овощи предпочитают свои, домашние из местных теплиц. Да и "прикорма" химического, такого как в Турции и Иране для тепличных овощей они не делают, берегут нацию от отравы химической.

Да уж, каждый божий день россиян пугают "врагами", как раньше;
- Вот придут европейцы, захватят российские просторы и ... начнут вас всех эксплуатировать!
Кто придет? Куда? Кому охота? Ведь они поражены гуманностью, а если придут и захватят, то кормить ведь надо будет местное население. А кто работать будет на полях и в теплицах?
Их рук на всех не хватит, а как местные могут осваивать технологии они уже за 20 лет в течение которых пытались какое-то производство организовать они уже убедились, себе дороже.

Так что, пора задуматься профильным министрам от сельского хозяйства, как страну своими огурчиками и помидорчиками кормить. Краснодара на всех не хватит, а турецкими помидорами питаться опасно и азербайджанских тоже на всех не хватит, хотя лучше эти их нет на российском базаре.
А Трубу Мира уже закрыли, все нерентабельно стало алмазы из вечной мерзлоты добывать и рядом открытое месторождение тоже пока не освоено. Да и не освоят без "потерь" при освоении, уж на космодроме "потери" были, а там, даже трудно представить как можно было "потерять" что-то да в таких количествах.
А чем "кто" не шутит и газ при отступлении мерзлоты в воздух уйдет и нефть уже не так струится из разработанных в СССР скважин. Новые то опять проблематично открывать, "потери" пойдут и на теплицы опять денег не найдется.
В общем; "денег нет, но вы держитесь" и как-нибудь дотянем свой век, глядя на "игры" в мировую гегемонию и мультики про ракеты.
Или все же попробовать, как скандинавы на 69-й параллели, просто начать с огурцов и помидоров свои просторы необъятные осваивать, витамины все таки.

Р.С.
«Человечество не погибнет в атомном кошмаре — оно задохнется в собственных отходах»
Нильс Бор