Классный журнал

Уединенность

26 февраля 2018 13:06

Композитор Александр Журбин, будучи человеком, безусловно, творческим, в своей колонке объясняет, что одиночество художника — это совсем не то, что одиночество человека не творческого: все у художника не так, как у людей.

Всякий, кто любит одиночество, либо — дикий зверь, либо — Господь Бог.

Фрэнсис Бэкон

Каким бывает одиночество?

Крутым, как свидетельствует Ахмадулина («Ах, одиночество, как твой характер крут…»).

А каким еще?

Тут гигантское разнообразие.

Одиночество может быть жалкое и царственное, угрюмое и величественное, гордое и безысходное. Если поднапрячься, то можно вспомнить еще 30–40 определений одиночества, и все они будут высвечивать разные оттенки этого состояния.

Кто только не рассуждал об одиночестве — философы, писатели, художники, ученые, политики, музыканты…

Вот что, например, сказал великий Эйнштейн: «Я живу в одиночестве, которое болезненно в молодости, но прекрасно в годы зрелости и старости».

А уж поэты и писатели? Практически каждый поэт, от мала до велика, как-нибудь отметился и что-нибудь написал про это. Существуют толстые антологии стихов об одиночестве, если погуглить — миллионы строк, от Пушкина до Бродского, от Шекспира до Одена.

Самый великий роман XX века называется «Сто лет одиночества», и он настолько замусолен, что о нем и писать не хочется…

То же относится к музыке. Пьес под названием «Solitude» известно более 100.

Именно поэтому постараюсь сегодня обойтись без цитат. Слишком объемен и доступен материал, текст развертывается слишком легко и охотно, как говорил Аркадий Белинков (чье имя сегодня помнит только Дима Быков).

Попробуем порассуждать об одиночестве на материале собственных наблюдений.

Итак, я считаю, что есть две главные категории одиночества: одиночество добровольное и одиночество вынужденное.

То есть вот то самое гордое одиночество, которое упоминалось, есть одиночество добровольное.

Человек уходит в монастырь, в скит, становится отшельником, путешественником по пустыне, переплывает в одиночку океан, и множество других вариантов. Причем высшей стадией такого одиночества будет уход навсегда, до смерти, до кончины. Суицид — высшая стадия подобного ухода. Ухода окончательного и бесповоротного. Каждый умирает в одиночку, самоубийцы особенно. У одра умирающего часто стоят люди, самоубийца всегда один, публичное самоубийство — большая редкость (напоминаю про случай Роберта Бадда Дуайера, кто не помнит, наберите в интернете).

Самоубийство среди отшельников бывает редко. Чаще человек, не выдержав одиночества, возвращается в мир людей.

Уход в монастырь — это не уход в одиночество. Напротив — это, скорее, уход в коллектив, в некое обобществленное сознание. В монастыре иноки живут по два–четыре человека в келье, вместе едят, пьют, молятся. Никаким уединением здесь и не пахнет. Скорее, это нечто вроде армии. Или тюрьмы.

Скит — более жесткая форма, это тоже монастырь, только маленького размера, иногда на 10–12 человек. Там часто бывают уединенные жилища-кельи, где живут отшельники. Но, насколько я понимаю, все-таки едят они вместе, у них есть моменты общих собраний, решение каких-то хозяйственных или духовных проблем. До полного одиночества здесь тоже далеко.

Подчеркну: жить одному очень трудно. Чисто физически, отбросим все духовные и психологические проблемы. Питаться, мыться, выполнять всякие гигиенические процедуры, уж не говоря об одежде, обуви, лекарствах. В теплом климате или в холодном, но без людей вокруг, без инфраструктуры человек может прожить в полном одиночестве не больше недели. Примеры Робинзона Крузо или Федора Конюхова не в счет, это исключения. Потом: у Робинзона был Пятница, у Конюхова есть рация.

Существует, правда, совсем крайняя степень монашеского уединения — те, кто принимают великую схиму: они называются великосхимники, и степень их уединенности от мира близка к абсолюту. И все же и они не достигают крайней степени одиночества: все равно кто-то их кормит, кто-то дает одежду, кто-то убирает грязь.

Впрочем, лично я великосхимника никогда не видел, и ничего про это прочесть не удалось.

Затворники-отшельники есть, конечно, и в других религиях. Вот, например, в буддизме желающий стать ламой проводит два полных цикла по три года и три месяца, как принято в тибетской традиции, в строгом затворничестве в Гималаях. После этого он становится ламой.

Добровольно отказался от жизни с людьми Гаутама Будда.

У евреев были также секты аскетов и анахоретов, а также секта ТЕРАПЕВТОВ, про которую мало что известно. Практически нет письменных источников. Известно, что они ели только ночью, не ели мяса, на праздники тихо пели и танцевали.

Да и сам Иисус НАЗАРЕТЯНИН (более известный как Иисус Христос, то есть Помазанник), вполне возможно, какое-то время своей жизни был отшельником-анахоретом (в те «темные годы» его биографии, от 12 до 30, о которых все Евангелия умалчивают). Франсуа Мориак, тонкий исследователь жизни Христа, пишет: «…В свободные часы Иисус любил уходить надолго в уединенные места, где среди тишины звучал в Нем небесный голос. Там, в одиночестве, на холмах Назарета, незаметно готовилось будущее мира…»

Впрочем, это лишь фантазия… На самом деле никто не знает, как проводил Христос эти годы…

Все, что было сказано об отшельниках, относится к верующим людям. Они уходят в одиночество добровольно, стараясь таким образом искупить свои грехи, отделиться от остального человечества и приблизиться к Богу. И таким образом гарантировать себе загробную жизнь в раю. Здесь нельзя не увидеть некое корыстолюбие: типа, я немного помучаюсь, но потом буду вечно кайфовать. Мне такая позиция не близка, но никого не осуждаю.

Какие еще причины, кроме религии, могут быть признаны уважительными для добровольного ухода в одиночество?

Это может быть связано с болезнью, душевной или физической, или личными семейными обстоятельствами, это может быть следствием какого-то профессионального исследования.

Все это было в человеческой истории.

Вот Сэлинджер, удивительный, пока толком не понятый казус мировой литературы. Успешный писатель, автор одного романа и девяти новелл, уходит в добровольное отшельничество, проводит так около 60 лет, так и умирает в возрасте 91 года. Насколько мне известно, ничего из написанного «в заточении» так и не опубликовано, и не ясно: или там гениальная проза, или записки сумасшедшего в буквальном смысле слова.

Есть еще похожая история с замечательным писателем Томасом Пинчоном, которым я одно время зачитывался: его много лет никто не видел, одно интервью он дал в самом начале пути, в 1969 году, тогда же появились его блеклые черно-белые фотографии, и всё — а книги продолжают выходить до сих пор.

Подобный миф творит себе и Пелевин. Я знаю нескольких людей, утверждающих, что они его родственники, живущих в разных городах и странах. Но на вопрос о писателе Пелевине они начинают как-то странно улыбаться и закатывать глаза. Что наводит на мысль: а жив ли он? И даже больше: а был ли он когда-нибудь? Но ведь книги исправно выходят (хотя они, на мой взгляд, катятся по наклонной плоскости, одна хуже другой).

Среди известных в России композиторов отшельником называли Исаака Шварца. Никогда с этим не соглашусь! Я имел счастье быть знакомым с Исааком Иосифовичем и могу засвидетельствовать, что он был человеком редкой витальной силы и очень любил общаться, разговаривать с людьми, сплетничать, рассказывать анекдоты, — словом, был как все мы. Как говорил поэт:

…И меж детей ничтожных мира,

Быть может, всех ничтожней он…

Но когда Божественный глагол касался его чуткого слуха, он выдавал свои чудные мелодии, и здесь, наверное, дух Сиверской (не путать с ИВЕРСКОЙ БОГОМАТЕРЬЮ: Сиверская — это деревня под Ленинградом, где он жил) помогал. Впрочем, записывал он музыку все равно на «Мосфильме», а не в «широкошумных дубравах» среди проводов, микрофонов и мониторов. И никакого духа отшельника в нем вовсе не было.

Художников-отшельников было много, и сейчас их много. Все они художники второго класса.

А художники первого класса все-таки всегда были в центре событий, общались с королями и принцами, олигархами и премьер-министрами.

Исключения — Ван Гог (был слегка, а может, и не слегка безумен), Марк Ротко (на время запершийся в своем доме в Ист-Хэмптоне и тоже проявлявший признаки безумия), Гоген (до конца жизни отправившийся на Таити), — но и они не были одиноки.

У Ван Гога всегда был брат Тео, у Ротко — его жёны, у Гогена — его таитянские любовницы.

А вот Энди Уорхол — он как раз подтверждение моего тезиса, он был первоклассным мастером и общался только с высшим светом, одиночество ему было незнакомо, его всегда окружал целый рой молодых любовников.

Что уж говорить о Дали или Пикассо — великих мастерах самопиара! Блестящая имитация безумия когда надо и холодная расчетливая голова.

А одиночество — никогда!

Резюмируя эту часть, могу сказать: одиночество — тяжелая участь. И те, кто выбирают это сознательно, делают это по какой-то экстраординарной (или экстравагантной) причине: фанатичная вера, психическое расстройство, проблемы в личной жизни. Просто так уйти в полное одиночество — такого не бывает. Это — пытка. Без серьезных причин на такое не пойдешь.

А вот вынужденное одиночество — это мрачная история.

Например, тюрьма, одиночная камера.

Или карцер на военной службе.

Или когда самолет падает, ты выживаешь, но оказываешься на необитаемом острове, в пустыне или в тайге.

Но гораздо более распространенная причина вынужденного одиночества — старость.

Кому из нас не знакома ситуация, когда кто-то из стариков остался один? Когда папы уже нет, а мама живет еще долго?

Подобное случилось в моей семье. Папа ушел, а мама пережила его на 25 лет. И конечно, ей было очень непросто. Мы — я и мой брат — как могли старались скрасить ее дни. Но как подумаешь, что происходило, когда дверь за нами закрывалась и она оставалась одна… не пожелаю никому.

Удивительный клип мелькнул на днях в ютюбе… Про старика, который известием о своей смерти заставил всех своих родных, чтобы они приехали к нему на Рождество.

Да, неизбежно, глядя на этот ролик, сердце заходится и набегает слеза… (Для тех, кто не видел, даю ссылку: http://2x2.su/rest/news/rolik-so-starikom-vstrechayuschim-rozhdestvo-rastr-87680.html.)

Вообще, жизнь одиноких людей — грустная тема. Даже тех, которые утверждают, что они так живут по собственной воле. И как бы ни хорохорились «убежденные холостяки», этакие вечные жеребцы, как бы ни развлекались «веселые вдовушки», а все-таки лучше, когда у тебя кто-то есть. Друг или подруга, тетя или племянник, кум или сват — но все-таки какая-то живая душа. Хотя бы собака или кошка! Но кто-нибудь! И чтобы всегда, а не иногда.

Нет, без цитат все-таки не обойтись.

Вот как по-разному относились к одиночеству великие.

Мягко: Бунин.

Что ж! Камин затоплю, буду пить…

Хорошо бы собаку купить.

Трагически: Мережковский.

Стремясь к блаженству и добру,

Влача томительные дни,

Мы все — одни, всегда — одни:

Я жил один, один умру.

Издевательски: Маяковский.

Единица! — Кому она нужна?!

Голос единицы тоньше писка.

Кто ее услышит? — Разве жена!

И то если не на базаре, а близко.

Все сказанное выше относится к людям. Обыкновенным людям. Человекам. Человечеству.

Но есть и другие люди. Назовем их Художниками. У них отношения с одиночеством совсем иные.

Об этом есть целая библиотека, миллиарды умных слов.

Но лучше всех выразил это Пушкин.

Обращаясь к Художнику, он твердо сказал:

Ты царь: живи один. Дорогою свободной

Иди, куда влечет тебя свободный ум…

Тут уместно вспомнить строчки Евтушенко из его прекрасного стихотворения «Одиночество».

Спасибо женщинам, прекрасным и неверным,

за то, что это было все мгновенным,

за то, что их «прощай!» — не «до свиданья!»,

за то, что, в лживости так царственно горды,

даруют нам блаженные страданья

и одиночества прекрасные плоды.

Ведь творчество (если мы говорим о creative art, а не performing art) почти всегда происходит в одиночестве. Поэтому для Художника, для Творца одиночество не только возможно — оно необходимо.

«Творческий Человек» должен иметь жену, детей, имущество и т.д., но нужно также «приберечь для себя какую-нибудь клетушку, которая была бы целиком наша, всегда к нашим услугам, где мы располагали бы полной свободой, где было бы главное наше прибежище, где мы могли бы уединиться» и «вести внутренние беседы с собой и притом настолько доверительные, что к ним не должны иметь доступа ни наши родные, ни приятели, ни посторонние. Только так создается искусство».

Это сказал не я, а Мишель Монтень.

На этом и закончу.

Все статьи автора Читать все

Рекомендую

2 2936

Спионерить!

Оставить комментарий

Комментарии (2)

26.02.2018 23:32 Я есть Грут
Я одинок, ибо велик!
Ибо достигнутый мной пик
Вместит лишь только одного,
Другого сбросив вниз, на дно...
28.02.2018 12:24 Сергей Макаров
Лишь на минутку я замечу;
Возможно это и не так, но все же,
Что если есть талант — она же одаренность,
«Медаль» у них - двуликий Янус.

Так действует закон природы;
Лик Одаренности на стороне одной,
А на другой — Безумства лик ликует.
На дуализм добра и зла медаль похожа.

И если Одаренностью был кто-то наделен,
То и проявится при нем другая сторона «медали».
Как два в одном — особенностей разных,
Одних понятных, а других ужасных.

Кого мы одаренным понимаем,
Писателя, художника, поэта?
Правителя чей нам в истории оставлен след?
Кого и как мы можем полюбить?

У всех найдутся свойства для такой «медали»,
Но помним мы лишь, то, чего остался след,
В истории, искусстве и литературе.
И смотрим с "умилением" на бюстов их скульптуры...

И мир спасть уж весь не приведется,
Спасение его удел отдельных,
Одно нам остается.
Не быть такими, чем другие были.

У одиночества есть свой удел,
Научит понимать кого-то суть вещей,
Защитою от Зла — оригинальность мысли,
Для одаренности всегда есть эксцентричность;
Любовь Сердец - спасение от гибели!