Классный журнал

Сергей Петров Сергей
Петров

Запорошенное

15 января 2018 09:15
Сергей Петров, в прошлом следователь, а в настоящем писатель и радиоведущий, с помощью снега логично и метафорично и, что важно для творческого человека, кратко изобразил собственную карьеру. В прошлом. Но и для будущего подкинул снежку, пообещал целую метель, порошу и заносы.
Снег похож на карьеру. Ты ее ждешь, ждешь, и наконец она вываливает хлопьями, заметает все и вся, образует непроходимые сугробы. Все в ее власти, она тут главная, она — царица полей!
 
Но снег начинается со снежинок. А карьера берет свое начало с начальников.
 
Мне повезло с ними, с начальниками. Словно Деды Морозы, они меня обес­печили запоминающимися подарками, сложив которые в один я получил самый бесценный — опыт.
 
Первых серьезных начальников у меня было трое. А я был один. И все от меня чего-то хотели.
 
Прокурор, начальник следствия, начальник райотдела. Все домогались моих обязанностей настойчиво. Будто сексуальные маньяки.
 
Первый, Александр Иванович, походивший своей квадратной головой без шеи на рыцаря Тевтонского ордена, требовал неукоснительного соблюдения законности. Второй, толстый и невысокий, с вечно насупленными бровями, напоминал свирепого колобка и жаждал показателей. На соблюдение законности ему было наплевать. «Дела, Сережка, дела, где в суд дела?» Складывалось впечатление, что весь его словарный запас ограничивался существительными «суд» и «дела». Однако это было не так. Он еще обильно матерился. И грозил провинившимся подчиненным изнасилованием. «Я тебя…» — далее следовал соответствующий глагол. Этого начальника звали Сергей Петрович. У него имелась лысина.
 
И наконец, третий. Виктор Алексеевич. Роста небольшого, волосы зализаны, взгляд с хитрецой, почти с ленинским прищуром взгляд. А когда он начинал разговаривать, то становился похожим на Огурцова из фильма «Карнавальная ночь». Помните этого осторожного, но тупого бюрократа?
 
Виктор Алексеевич в определенных ситуациях тоже осторожничал. Но вот тупым — нет, тупым он не был. Он был хитрым и очень загадочным.
 
Встретив в коридоре райотдела какого-нибудь подчиненного, Виктор Алексеевич мог остановиться и вместо уместного «здравствуйте» в ответ на «здравия желаю» произнести: «А рожа-то твоя мне порядком надоела». Или: «Какой у тебя все-таки хреновый почерк». И самое загадочное: «Ну-ну».
 
Встреча с ним не сулила ничего хорошего. Разговор — тем более. Подчиненные пытались увиливать от такого разговора, но рано или поздно он все-таки происходил.
 
Был январь, и был он неимоверно снежен. В кабинете у Сергея Петровича проходило подведение итогов работы следственного отдела за прошедший год. Я года еще не проработал, но понимал, что, к бабке не ходи, претензии будут. Прокурор спросит: «Почему на вас пишут жалобы?», Сергей Петрович: «Где дела?» На оба вопроса ответ будет один: молодой специалист, исправлюсь.
 
А вот какой вопрос поставит передо мной Виктор Алексеевич, я не знал. И до последнего надеялся, что этот бравый полковник Огурцов никакого загадочного вопроса не задаст.
 
Но чудес не бывает. Особенно в райотделе милиции. Виктор Алексеевич любил пробовать молодых специалистов на зуб.
 
…Я отбился от «почему жалобы» и «где дела». Образовалась спасительная пауза, и я хотел было уже присесть, но Виктор Алексеевич остановил меня жестом пухлой ручонки.
 
— Петров, — произнес он мягко, — скажите мне, Петров… А почему вы относитесь к своей работе… без души?
 
Услышав это, Сергей Петрович удивленно шевельнул густыми бровями, а прокурор снял очки и внимательнейшим образом на меня уставился.
 
— Почему же без души? — сдавленно произнес я. — С душой.
 
— Да нет. Без.
 
Снегопад усилился. Снег валил хлопьями и не сулил, на первый взгляд, ничего хорошего, налипал на широкое оконное стекло начальственного кабинета, только и всего.
 
И вдруг эти снежные потоки отобразились какой-то дикой ассоциативной метелью в моей голове. В этом снеге, подумалось неожиданно, и есть мое спасение.
 
— С душой, — твердо повторил я, — именно с душой, Виктор Алексеевич! И я вам это докажу…
 
Прокурор вернул очки на свой мощный нос. Сергей Петрович тихонько стукнул кулаком по столу, а Виктор Алексеевич, ухмыльнувшись, молвил: «Попробуйте».
 
— Совсем недавно я завершил расследование одного дела. Фабула его такова. Трое безработных алкоголиков незаконно забрались на территорию садоводческого общества…
 
— Дело века! — ехидно прокомментировал Виктор Алексеевич, и его поросячьи глазки метнули в меня молнии презрения.
 
Но я не угомонился.
 
— Они стали вскрывать домик за домиком и вероломно воровать. Они набили похищенным шесть огромных сумок и отправились в пункт приема цветного металла…
 
— Это что — резонансное преступление, я не понимаю?
 
Здесь Виктор Алексеевич допустил тактическую ошибку. Совсем недавно он выступал на совещании в областном УВД, в присутствии товарищей из министерства, и говорил, что эти самые пункты самим существованием своим провоцируют захлестнувшие страну кражи. Невыносимо, мол, происходящее, стонут простые граждане. Давно уже пришло время и кражам положить конец, и этим паразитическим пунктам, принимающим похищенное.
 
Поэтому я продолжил еще увереннее.
 
— Злоумышленники, — сказал я, — были задержаны. Но! Разве в этом заключается наша главная задача?
 
И тут он попался в мой капкан.
 
— А в чем же еще, Петров? — изумился Виктор Алексеевич. — Задержать, привлечь к уголовной ответственности, разве нет?
 
— Нет! — нагло отрезал я. — Главное — защитить права простых граждан! А что важно для простых граждан в этой ситуации? Им по большому счету все равно, будут воры сидеть или нет! Гражданам важно защитить свои права! Получить обратно похищенное!
Услышав слова о защите прав, прокурор встрепенулся и неожиданно для окружающих произнес:
— Резонно!
 
Это стало переломным моментом сцены.
 
Сергей Петрович, минуты три уже желавший заткнуть мне рот, украдкой взглянул на прокурора. Поняв, что прокурор на мой разгром был явно не настроен, Сергей Петрович углубился в чтение первой попавшейся под руку бумаги. Насколько я помню, это была газета «Из рук в руки».
 
Виктор Алексеевич обвел ненавидящим взглядом обоих.
 
— Что бы сделал нерадивый следователь? — тем временем вопрошал у аудитории я. — Он бы вызвал председателя садоводческого общества и поручил ему найти потерпевших. И тот бы нашел. Но не факт, что именно эти люди являлись настоящими потерпевшими. На эту роль могли сгодиться его приятели, а то и он сам. И они с радостью бы присвоили себе все!.. Не тут-то было! Я поступил иначе! С председателем и задержанными мы выехали на место преступления. Бродя по колено в снегу, при морозе минус 18, я заставил преступников указать на каждый дом, который они обворовали.
 
— И, — победно выдохнул я, — истинные потерпевшие были установлены. Разве это не душевный подход к исполнению своих обязанностей?
 
Прокурор снял очки, сложил их и, погрузив в нагрудный карман, провозгласил:
— Вот как работать надо!
 
Оба моих руководителя были повержены.
 
После этого совещания я почувствовал себя увереннее. Я воспрял духом. Я научился показывать зубы.
 
И моя карьера стала обрастать сугробами. Это происходило не сразу, я даже не замечал. Но через какие-то лет десять ваш непокорный слуга стал работать… прокурором. И не просто прокурором. А прокурором одного из управлений Генеральной прокуратуры Российской Федерации.
 
Властью я не упивался. Наверное, зря. Изредка наслаждался — это да. С юмором подходил, как говаривал один мой друг из Генпрокуратуры.
 
Приедешь так в какой-нибудь регион — тебя встречают подобно государю императору. Депутатский коридор аэропорта, в гостинице — номер «люкс», а то и «супер-дупер-люкс» комнат в пять. Хлеб-соль. Запить.
 
И трепещут. Все трепещут. Прокуроры, полицейские начальники, прочий чиновничий люд.
 
— Сергей Павлович, — волновался один районный прокурор искренне, — скажите, меня же не уволят? Ну не уволят же, нет?
 
— Это ли в жизни главное? — пространно отвечал я.
 
Всматриваясь в их лица, я желал увидеть своих прежних руководителей. Они были похожи, все они похожи друг на друга, наши начальники. Они и в то же время не они. Жаль, но прокурорство меня на первое место службы так и не занесло.
 
Сергей Петрович ушел на пенсию. Александр Иванович тоже. И Виктор Алексеевич — следом, но не в небытие, хотя в небытие было бы лучше. Некогда зловещий и загадочный начальник «мусоров» стал заведовать свалкой. Судьба.
 
…Да, снег похож на карьеру. Он вываливает хлопьями, он образует непроходимые сугробы. А потом… эти сугробы сходят на нет, тают. И ни снежинки на тропе. Нет меня уже в Генпрокуратуре.
 
Жалею? Не жалею. Не случись ее таяния, не засыпало бы страницы «Русского пионера» моими колонками, не накрывали бы снежными шапками рукописи С. Петрова столы издательств.
 
Так что сыплет пороша. Вот-вот новые заносы образуются.
Все статьи автора Читать все
       
Сергей Петров, снег, карьера, начальники
Рекомендую
2 2745
Спионерить!
Оставить комментарий
 
Вам нужно войти, чтобы оставлять комментарии



Комментарии (2)

  • Я есть Грут
    15.01.2018 19:19 Я есть Грут
    А мы с Вами очень схожи.
    Те же расплывшиеся рожи.
    Тоже мечтаю завязать.
    И писателем вдруг стать.
  • Сергей Макаров
    15.01.2018 19:45 Сергей Макаров
    Читаешь и думаешь, интересно "ложатся снежные хлопья", даже есть сходство с биографией Салтыкова Щедрина, Михаила Евграфовича, ставшим в литературе "прокурором общественной жизни", и пишет тоже много в разные издательства, видно судьба автора такая.
78 «Русский пионер» №78
(Декабрь ‘2017 — Январь 2017)
Тема: снег
Другие номера и подписка
Честное пионерское
Самое интересное
  • По популярности
  • По комментариям
 
Новое