Классный журнал

 

С часами у меня сложились очень хорошие отношения, потому что с детства научили с ними дружить. В советское время покупка первых часов была большим событием в жизни. Тогда все дарили «под событие», и мои первые часы не исключение. Когда мне исполнилось 16 лет, родители подарили мне часы «Чайка». С тех пор не представляю свою жизнь без часов.

 

Часы меня никогда не подводили, будильник всегда звонил вовремя. Помню, как на первые сборы взяла с собой будильник «Слава» — тоже подарок родителей. Он проехал со мной все соревнования. Будильник и гэдээровский кипятильник в стаканчике — что еще нужно спортсмену?

 

Первые часы, которые я купила себе сама, были марки Seiko. На Олимпийских играх 1972 года купила себе часы и жемчужное кольцо — полный набор. Я себе сказала: так, как я себя люблю, меня никто не любит. Потом было много недорогих часов — мода на них менялась очень быстро: то носила крупные часы, то без циферблата, были какие-то ярко-зеленые. Но потом, конечно, в моей жизни появились уже более содержательные фирмы — Baume & Mercier, Vacheron Constantin, не часовая фирма Chanel делает удобные часы, Cartier — очень большой выбор, Bulgary. Часов у меня было много. Когда стали делать часы с бриллиантами, первое время меня это шокировало. Но сегодня часы — это уже не только механизм, это и украшение, и стиль твоей одежды, образа жизни, твоей позиции.

 

Я верю в приметы, связанные с часами. Говорят, подарить часы — к разлуке. У меня эта примета сбывалась несколько раз. По крайней мере, с мужьями именно так и было.
 

Контролировать время я научилась с самого детства. Ведь каждый день — как в цейтноте. Плюс у фигуристов особые отношения со временем. Длительность музыки, под которую катаешься, чувствуешь без секундомера. Очень часто на тренировках, когда нельзя включить музыку, так как на льду занимаются несколько пар, ритм все равно держишь, потому что в голове отсчитываются секунды.

 

Я всегда слежу за временем, можно даже сказать, контролирую его. Очень показательный момент был на тренировке в Канаде, когда я получила тяжелейшую травму — ушиб мозга. Помню, как тренер Станислав Алексеевич Жук сказал делать последний элемент и заканчивать. Я сразу посмотрела на часы — было 9:45. И следующий момент — я уже в госпитале. Я смотрю на часы и понимаю, что была без сознания более двух часов.
 

Когда в Братиславе в 1973 году во время выступления остановилась музыка, потребовались внутренние часы и метроном, которые за много лет тренировок были настолько натренированы, что очень помогли в такой непростой ситуации. Наша программа длится 5 минут 8 секунд, музыка останавливается, и мы в каком-то ажиотаже катаем дальше, и я говорю Зайцеву — не торопись, потому что по музыке у нас как раз начиналась медленная композиция. Мы немного сбавили темп, а когда закончили выступ­ление, то нельзя было посмотреть на часах длительность программы, потому что часы были остановлены сразу же, как замолчала музыка. Через две недели мы поехали в турне по Европе с показательными выступлениями, и нас пригласили на немецкое телевидение, чтобы провести один эксперимент. Они взяли наше выступление с чемпионата мира, где остановилась музыка, и наложили звук с других соревнований, с чемпионата Европы в Кельне, где мы выступали с этой же программой. Я сидела и думала, что готовится очередная провокация. Советские люди всегда же ждут какой-то провокации. И тогда я узнала, что наше катание в Братиславе длилось 5 минут 7 секунд. И я поняла, куда исчезла одна секунда. Дело в том, что между четвертой и пятой частями у нас была люфтпауза. Так как мы должны были кататься под разную музыку — по ритму и настроению, то иногда две разные по характеру мелодии было сложно соединить, и мы специально в записи делали небольшую паузу. И как раз эта секунда и «убежала», когда мы катались без музыки.

 

Композиция «Время, вперед» много значила в моей спортивной карьере, и всю свою жизнь, пожалуй, я иду только вперед, не пытаясь остановить время. Наверно, я не фантазер. Можно идти, как говорят, в ногу со временем, можно опаздывать или, наоборот, заглядывать чуть-чуть вперед, но нельзя быть вне времени. Иначе ты просто перестаешь существовать.

 

Спортсмены знают цену времени. Кто-то борется, чтобы это время уменьшить, как в легкой атлетике или в плавании, например, а для фигуриста важно все делать вовремя. В свое время мы очень страдали от того, как было организовано музыкальное сопровождение во время соревнований. Когда мы катались, были еще магнитофоны. И естественно, один магнитофон мог проигрывать пленку быстрее, другой — чуть медленнее. Нам приходилось каждый раз «выравнивать» время. Станислав Алексеевич Жук для соревнований всегда делал разные записи. Если программа длилась 5:08, то была музыка 5:09, 5:10, 5:11 и даже могла быть 5 минут 12 секунд. Магнитофон отрегулировать гораздо сложнее, и лучше после проверки дать немного замедленную или ускоренную запись, которая на магнитофоне будет соответствовать пяти минутам и восьми секундам.
 

Конечно, одна секунда не может сорвать выступление, но может сбить фигуриста и сильно осложнить ему жизнь на льду. Вот еще один случай из разряда «не думай о секундах свысока». На чемпионате СССР в Ленинграде в 1970 году в самой сильной группе мы катались с Улановым первыми. И когда мы заканчивали первую часть нашей программы, мы уже опаздывали по элементам на 2–3 секунды. Музыка заканчивается, а у нас еще остаются движения. И дальше мы всю программу гонялись за фонограммой. Как только мы вошли после выступления, первое, что сказал нам Жук, — катали не в музыку. А я показала на часы, и действительно, музыка проигрывалась на целых шесть секунд быстрее. После нас выступали Белоусова и Протопопов, и для них эти секунды оказались тяжелым испытанием. Это был первый чемпионат СССР, который они проиграли.
 

Спортсмены живут олимпийскими циклами, каждый год расписан до последнего дня. Даже когда я закончила выступать и пришла работать в ЦК комсомола, отношения со временем остались спортивными. Там часто проводили летучки, или пятиминутки, как их называли. Смотрю, а эта пятиминутка длится уже сорок минут. В спорте так не получится. То, что должно длиться пять минут, будет длиться пять минут, потому что все нагрузки рассчитаны и четко расписаны. Если я решу увеличить тренировку вечером, потому что утром что-то не успела, то я не восстановлюсь к соревнованиям. Спортивный режим очень хорошо дисциплинирует. Я совершенно четко знала, сколько минут я потрачу в раздевалке, сколько времени у меня уйдет на разминку. До выхода на старт у меня был расписан весь день по минутам: подъем, завтрак, тренировка, автобус… В какой-то степени это делалось специально, чтобы всякие дурные мысли не лезли в голову.

 

Это помогает мне и в сегодняшней работе. Без графика и плана жить не могу. Я искренне до сих пор не понимаю, как люди могут оправдывать свои опоздания плохим трафиком и вбегать на совещание, когда оно уже идет. Если ты понимаешь, что будут пробки, а в Москве всегда пробки, то выезжай на полчаса раньше и лучше подожди на месте. Но многие предпочитают, чтобы их ждали, хотя это неуважение к тем, кто пришел вовремя.
 

Говорят, что время с возрастом бежит быстрее. Я бы сказала, что время сейчас убыстряется независимо от возраста, потому что ритм жизни задает и ритм времени, поэтому ты должен успевать все больше и больше. Я помню, как однажды мама Гарика Каспарова Клара Шагеновна сказала ему: «Как же я, Гарик, устала». Он ответил: «Устала? Тогда сходи с поезда». И она рассказывала, что так четко представила, что сошла где-то с поезда, он уехал, а она так и стоит со своими чемоданами. И самое главное, она даже не на вокзале, а где-то в поле, и непонятно, куда вообще идти. Очень сильная метафора: или ты сходишь с поезда, или ты движешься дальше. Самое большое удовольствие для человека — двигаться со временем сегодняшнего мира, твоей страны, со временем, которое диктуют современные условия.

 

У меня никогда не было любимых часов, но есть двое главных. Первые — это часы в спорте, которые отсчитывают время выступления. А вторые знают все матери: когда рождается ребенок, ему на руку вешают бирочку, на которой написано время рождения. Так вот я до сих пор храню первые «часы» своих детей.