Классный журнал

Петя с флюсом

19 апреля 2017 09:15

Для журналиста Екатерины Истоминой хитрость — это когда вместо «Гамлета» Смоктуновского получаешь жабу Пети Трофимова. Высококлассную жабу. Да еще триста долларов в придачу можно получить за просмотр. Екатерина не оценила, не приняла, списала все на хитрость студента. А если у человека нет ничего, кроме жабы?

Однажды мне довелось работать старшим преподавателем на кафедре западного театра ГИТИСа. В моем ведении были непрофильные студенты младших курсов. Ну, например, их величества актеры. Учиться западному театру — Метерлинку или Софоклу — они совершенно не собирались. Но учиться было надо, как ни крути. Поэтому передо мной каждый семестр, как на сцене, проходил цельный медицинский словарь: то флюс, то грудная жаба, то водянка, то какая-то зверская напасть. Активизировались все болезни, разумеется, к самому началу сессии. Многие приходили на зачет на костылях. Многие — с перевязанными конечностями. Больные и калечные изображали то лягушек, то птиц: именно такие этюды проходят на курсах актерского мастерства в ГИТИСе.

Мой любимый студент Петя не ходил вообще ни на один урок, но на зачет внезапно явился. У него, как и можно было ожидать, был гигантский флюс, перемотанный невообразимо цветастым платком.

Петя увлеченно что-то бубнил про готовые этюды: ему, по его словам, особенно удавалась старая жаба, и он готов был эту самую старую жабу сейчас же мне показать. Вот, мол, ее хвостик, вот скрюченные лапы, вот морда с хитрой улыбочкой. Лицо Пети растягивалось до неузнаваемости, а цветочный флюс готов был вообще выйти из всяких берегов.

По словам студента Петра, за этот этюд с жабой, страдающей радикулитом и падучей, профессор курса поставил ему пять с плюсом баллов. Так сильно актерское искусство Пети. Мне тоже предстояло его оценить по праву, но только вот для начала Петя должен был вытащить экзаменационный листок с вопросами к зачету.

— Петя, скорее же тащите билет!

— Ой! Ну можно не сейчас… Можно я в конце, когда все уйдут!

— Нет, Петр, ваша очередь сейчас!

Петя с флюсом вытащил билет, на котором первым вопросом стояли романтические комедии Шекспира.

Тут с Петей стали происходить какие-то незапланированные этюды. Он растягивался мартышкой на стуле, вился змеей по ножке, кудахтал, как петух, вышагивал по аудитории, как раненый фламинго, делал сплющенное, как у его любимой жабы, лицо.

— Петя, какие романтические комедии Шекспира вы знаете? Назовите хотя бы три, пожалуйста!

Петр взвыл.

— Хорошо, назовите две!

Петр закричал сквозь флюс больно-пребольно.

— Петя! Одна романтическая комедия Шекспира вам известна?

Петр свернулся по-кошачьи клубком на кресле.

— Нет, но я готов показать вам свой этюд. Он называется «Страдающая Жаба»! И это настоящая трагедия!

Чего же не сделаешь ради счастья студента первого курса? Я посмотрела этюд «Страдающая Жаба». Так себе кривляние. Не Качалов, конечно. Не Миронов.

— Так, Петя, теперь вернемся к Шекспиру! Какие пьесы этого великого драматурга вы знаете, может быть, слышали?

Петя весь скрутился узлом вокруг стула и стал напоминать диковинную тропическую лиану. Он молчал…

— Петр! Не молчите! Время идет! Какие пьесы вообще Шекспира вы когда-нибудь читали?

Петр молчал. Он даже бросил свои этюды, и их длинные, как у обезьяны, руки безмолвно свисали до самого пола.

— Петр. Мой последний вопрос: какие пьесы Шекспира вы знаете вообще, когда-нибудь что-нибудь слышали о них? Не молчите только!

Петя продолжал молчать. Он не хитрил. Он просто ничего не знал, и главная пьеса всего мирового театра — а именно «Гамлет» — счастливо прошла мимо него.

— Давайте я дам вам сто долларов, и вы поставите мне зачет, — вдруг решился на самое невозможное Петя.

Это было настоящей взяткой, первой настоящей взяткой в моей сознательной жизни. Я оторопела. Как легко быть преподавателем! Довольно лишь поймать в силки такого Петю, и вопрос с автомобильным кредитом положительно решен.

— За кого вы меня здесь принимаете?! Я что, тот человек, которому можно дать взятку?

— Нет-нет, я подумал, что лишними сто баксов оказаться не могут… — завертелся флюсом юный Петя.

— Петр, вы понимаете, что вы не знаете, как называется главная пьеса всего мирового театра? И вам, возможно, когда-нибудь предстоит сыграть Гамлета?

— Хорошо, триста долларов. У меня — вот правда, вот честно — больше нету… — заныл флюсом бедный студент Петя.

— Как твоя фамилия? — строго спросила я, взглянув в зачетку. — А, Петя Трофимов. Вечный студент Петя Трофимов. Так и будешь всю жизнь по зачетам ходить.

— Ну если так, вы хотя бы посмотрите мой этюд с жабой. Профессор поставил мне твердую «пять» за жабу!

Что говорить, голь на выдумки хитра. Жаба у Пети Трофимова была превосходной. Почти как Гамлет у Смоктуновского.

Пете пришлось еще трижды пересдавать мне зачет. Более хитрого студента я не видела за всю свою преподавательскую жизнь.

Колонка Екатерины Истоминой опубликована в журнале "Русский пионер" № 72. Все точки распространения в разделе "Журнальный киоск".

Все статьи автора Читать все