Классный журнал

Дом с зеркальными окнами

27 марта 2017 10:00

Библеист, публицист и писатель Андрей Десницкий напоминает, что убедительнее всех появление Всемирной сети обосновал академик А.Д. Сахаров — и он же увидел главную ловушку Сети. Попались ли мы в нее или есть в интернете ловушки и пострашнее?

Сегодня интернет для нас — что-то вроде электричества или водопровода. Да, без него в принципе можно жить, и есть такие глухие уголки, куда его еще не провели, но это, конечно, дикость и отсталость. Сегодня мне трудно и день без него прожить, а двадцать лет назад, когда впервые предложили подключиться, я недоумевал: новости можно по телевизору посмотреть, а письмо в конверте с маркой отправить. Еле тогда меня уговорили.

Мы, по сути, стали свидетелями новой технологической революции. В шестидесятые-семидесятые-восьмидесятые едва ли не главным литературным жанром в СССР была научная фантастика, и мы, замирая от восторга, читали, как в юбилейном 2017 году краснознаменный космофлот после успешной колонизации Луны, Марса и Венеры отправится осваивать Галактику. И штурман на борту крейсера будет заправлять в планшеты космические карты, а в железный шкаф бортового компьютера — перфокарты. Картонные, с дырочками. Ведь именно так работают компьютеры?

Межзвездных перелетов не случилось — видимо, по той простой причине, что человечеству они ни с какой точки зрения не нужны. А вот появление интернета, насколько мне известно, ни один фантаст не предсказал. Видеотелефоны — да, конечно. Мощные системы связи — тоже. Но не более того. Может быть, причина в том, что фантасты слишком увлекались технической стороной дела?

Зато интернет предсказал ученый — трижды Герой социалистического труда и нобелевский лауреат академик А.Д. Сахаров. И, видимо, не только в силу своего недюжинного ума: академика с определенного момента интересовала не только физика как таковая, но и те изменения, которые вносит она в человеческую жизнь. А ведь интернет — это не про проводочки и компьютерные платы, это про образ человеческого общения.

В 1974 году, говоря о том, как будет выглядеть мир через полвека, Сахаров писал: «Особенную роль будет играть прогресс в области связи и информационной службы… я предполагаю создание всемирной информационной системы (ВИС), которая и сделает доступным для каждого в любую минуту содержание любой книги, когда-либо и где-либо опубликованной, содержание любой статьи, получение любой справки. ВИС должна включать индивидуальные миниатюрные запросные приемники-передатчики, диспетчерские пункты, управляющие потоками информации, каналы связи, включающие тысячи искусственных спутников связи, кабельные и лазерные линии. Даже частичное осуществление ВИС окажет глубокое воздействие на жизнь каждого человека, на его досуг, на его интеллектуальное и художественное развитие. В отличие от телевизора, который является главным источником информации многих из наших современников, ВИС будет предоставлять каждому максимальную свободу в выборе информации и требовать индивидуальной активности. Но поистине историческая роль ВИС будет в том, что окончательно исчезнут все барьеры обмена информацией между странами и людьми».

Вот, собственно, и ответ на вопрос о том, почему интернет не появился в стране, отправившей первого человека в космос. Высокие, героические достижения были в советском стиле — а вот бесконтрольный доступ каждого ко всей наличной информации подрывал советские основы самым возмутительным образом. Можно долго спорить о том, выжил бы СССР при других ценах на нефть в восьмидесятые, но мне очевидно другое: он бы в любом случае погиб от интернета. Сначала бы в него пускали по спецдопускам из особого отдела и отслеживали бы каждое нажатие клавиш. Потом убедились бы, что это чудовищно тормозит технический прогресс и увеличивает отставание… А когда эти барьеры приподняли бы хоть немного, рухнула бы вся система. Народ отчаянно ломанулся бы чатиться и эсэмэситься прямо на партсобраниях, а в топе стояли бы анекдоты про генсека.

И вот про опыт китайских товарищей с их специфическим интернетом рассказывать мне не надо. Там в основу общественного устройства положены выращивание риса и конфуцианство, а значит — синхронные действия огромного количества унифицированных людей. А у нас даже самые верные слуги режима, как известно, при любой погоде называют себя «казаками» — вольными людьми, если перевести это слово с тюркских языков.

Но вернемся к академику Сахарову. В качестве главной опасности такой системы (а кому, как не создателю советской водородной бомбы, говорить об опасной стороне технических новшеств!) Сахаров называл возможность «обесценивания искусства», которое окажется слишком доступным для каждого пользователя. Но при этом он был уверен, что личные библиотеки и коллекции обязательно сохранятся.

Верный борец за права человека, он проглядел, пожалуй, главную ловушку. И она заключается не в том, что произведения искусства подешевели — или, выражаясь точнее, опопсовели. На смену «Лебединому озеру» пришло мельтешение клипов, на смену шедеврам Родченко и Картье-Брессона — тонны фоток в стиле «я на фоне Парфенона». Попса, в конце концов, была всегда, даже когда называлась по-другому, будь то народные лубки или ярмарочные балаганчики.

Главным кошмаром двадцатого века стали тоталитарные режимы. Они были основаны на откровенном, показном насилии и такой же откровенной лжи. Сегодняшняя газета утверждала, что Океания всегда воевала с Остазией, и вчерашняя, где был назван другой противник, немедленно переписывалась. Тоталитаризм был основан на том, что всегда и везде есть только одна верная версия событий, один правильный ответ на любой вопрос.

Интернет похоронил саму возможность тоталитаризма (заповедник Северной Кореи оставлен как будто всем нам в назидание, каково это — жить без интернета). Но он породил новую угрозу — bigdata. Нет, я не параноик и не считаю, что какие-то кибермудрецы в своих силиконовых протоколах отмечают каждый мой лайк и репост в фейсбуке. Вообще-то при желании они легко могут отследить, как я перемещаюсь по миру или по московскому метро, что я покупаю в каком магазине и какие фильмы смотрю в кино. Билеты нынче покупаются онлайн, хоть в метро, хоть на самолет, скидочные карты привязаны к мобильному, и даже транспортную карту я пополнял с банковской — всё теперь может быть отслежено легко и удобно.

Я подозреваю, что лет через десять рядовой хакер сможет более-менее точно восстановить по этим многочисленным следам любой день из жизни любого горожанина, даже если он в этот день полностью воздерживался от посещения интернета. Но я прекрасно понимаю, что спецслужбам я лично неинтересен (надеюсь), а если бы и стал интересен, они все равно это восстановят, с киберпространством или без.

Нет, меня беспокоит другое — наступление дивного нового мира, где не будет одного тоталитаризма с общеобязательной идеологией и партсобраниями по пятницам. Мы будем придерживаться самых разных идей, делать множество повседневных выборов, а где-то большие и умные компьютеры будут подсчитывать, какую информацию и в какой именно момент нам следует подкинуть, чтобы изменить наши предпочтения в области потребления или бизнеса пусть даже с вероятностью в 0,01%. Просто таких информационных предложений мы будем получать сотни в день, незаметно для себя — и на больших отрезках времени гибко настраиваемые группы потребителей окажутся полностью управляемыми. Вы не заметили, к примеру, что лента фейсбука становится все более созвучной нашим настроениям, при этом многие старые знакомые пропадают из поля зрения?

Говорят, именно с помощью bigdata был избран в США Д. Трамп. Просто очень большому количеству людей в нужное время постоянно подкидывали информацию, которая вызывала неосознанную реакцию. Притом их отбирали не по политическим постам в блогах, а, к примеру, по тому, какую они заказывали пиццу и какие предпочитали купить кроссовки. Если эксперимент будет продолжен и расширен, мы будем жить в собственных матричных капсулах, причем в моей Океания будет всегда воевать с Остазией, в соседней она всегда будет с ней дружить, а в третьей таких стран и вовсе не окажется на карте мира. И кто будет управлять нашей виртуальной реальностью, не будет понимать даже технический обслуживающий персонал.

И не в том даже беда, что все мы окажемся жителями стеклянного дома, где всем будет виден каждый наш шаг и каждый жест. Хуже, если дом окажется с зеркальными окнами и мы, глядя на окружающий мир, будем замечать лишь отражение собственных пристрастий.

Очередная антиутопия? Вовсе нет. Я просто понимаю, в какой области понадобится со временем новый академик Сахаров. Прежний создал вместе с коллегами водородную бомбу — а потом сделал все мыслимое, чтобы ее никогда не пришлось применять. Напомнил каждому из правителей и граждан, что технический прогресс должен служить делу мира, демократии и прав человека — а иначе он утрачивает свой изначальный смысл, а затем и просто останавливается.

А впрочем, не следую ли я тут навязанному этой самой киберсистемой образу героя-одиночки, в одиночестве спасающего планету? Пожалуй, да. Но я просто точно знаю, что человечество сначала изобретает каменный топор, потом понимает, насколько он опасен для жизни, и затем изобретает: а) средства защиты от топора, б) правила пользования топором, которые могут снизить эту опасность. Правда, к тому моменту, когда правила приняты повсеместно, уже изобретено что-то новое, не менее хитрое и опасное.

Так, уверен, окажется и с интернетом.

Колонка Андрея Десницкого опубликована в журнале "Русский пионер" №71. Все точки распространения в разделе "Журнальный киоск".

Все статьи автора Читать все