Классный журнал

Константно

25 февраля 2017 10:30

Актриса театра «Современник» Дарья Белоусова забилась в угол. Пьет виски и экстази. Вызывает зависть у Кастанеды. Наблюдает. Подглядим и мы. За ней.

Я сижу в «Детях Райка». В углу сижу — давняя привычка. В углу ты защищен с трех сторон. А главное, защищена спина. Знаешь, в детстве меня иногда преследовало ощущение, что еще секунда… вот-вот… и выстрелят в эту самую спину. Дежавю такое. Как будто когда-то давно мне уже стреляли так. А теперь спина защищена… Хотя бы в кафе. Пусть только в кафе. Ну вот… Сижу и думаю: а ведь есть в этом какая-то звериная затравленность. Я — это животное, когда-то гордое и красивое, а сейчас… испуганное, могущее сидеть только в углах. В углах скрыта моя безопасность. Углы — это моя личная шкатулка Кощея. Сижу себе. Наблюдаю.

У меня ведь, знаешь, отходняки еще не кончились. Проклятая таблетка экстази оказалась с «секретиком». Лизергиновой кислотой, наверное, разбавили, суки. Ну, знаешь, так делают, когда таблетка старая, а ее нужно продать… капают сверху кислоту, и привет! А мы — гребаные биомашины. Ощущения, конечно, не дай бог. Кастанеда бы позавидовал. Спасибо, что живой! И мир… Мир — это матрица, вариант проекции. Только кем-то заброшенной давным-давно. Сделал кто-то, а потом ему надоело. Пошел другие проекции осваивать. Просто стало скучно или неинтересно. Или и скучно, и неинтересно вместе. Как любимая когда-то кукла, лежащая в луже под дождем. Измятый вкладыш от Дональда — мир. Нет ни добра, ни зла. Равнодушие есть. Серое, таежное, глухое. Пустота. Ни Бога тебе, ни дьявола… Одно концентрированное одиночество. Так-то.

И вот сидишь ты, израненный весь, с трясущимися руками. Руки трясутся не от таблетки и не от количества ежедневно потребляемого виски, ты не думай. Таблетка была две недели назад. А виски — позавчера. Но это не важно. Никакого открытия не приносит. Я давно поняла про мир. Сама поняла. Руки от бессилия трясутся… И думаешь: а может, уже все? Может, все у тебя уже было? Свалилось на твое восприимчивое сердце такой неразбавленной дозой ощущений. Сразу volume на максимум. Все краски спектра. Газ в пол. Красная «феррари». Любовь, страсть, влюбленности, потери, разочарования, даже домашний уют был…

Уют! Как давно я не вспоминала это слово. У-ю-т. С первой «у» — еще почти собранной, на уровне губ, как когда тянешься к поцелую… проваливаешься в теплую негу «ю»… как если с высоты семнадцатиэтажного здания обрушиться в несуществующее пуховое одеяло… и закрываешься, как щитом, «т». Фиксация «т». Как замыкающим, утверждающим основы звуком конструкции. Кофе в этих «Райках» невкусный, кстати. С тобой когда пила, вкусный. А тут г…

Свет приятный, джазок играет, люди такие… парами за столиками в предрождественской приподнятости. Как шарики на елке в детстве. Красивые, разноцветные, сверкающие… Бах! — разбился шарик, и никакого цвета нет. Пустота внутри шарика-то. Компроми‑и‑и‑иСсы. Вот и в жизнях у них компромиссы. Полые они все внутри.

Барабанный бой. Только ритм. Ритм и зона комфорта. Елка, оливье, камин, собака… дом. А есть ли он, дом-то? И где он? Мне кажется, я давно потеряла его ощущение. И было ли оно у меня когда-то? И нужно ли было оно мне тогда? И нужно ли сейчас? Не знаю. Не знаю.

Путник, который долго идет и привык идти, вдруг останавливается в какой-то точке, где ему тепло и ясно, где его ни о чем не спрашивают, не знают, он здесь и сейчас, в презент индефинит. Он поймал время. Время отдыха, спокойное время остановки в долгом пути. И это сейчас его дом. А завтра его домом может стать изнуряющая обезвоженная Сахара или крайняя точка полюса. Кто знает? Ведь дом — это очень просто. Никакой теории взрыва. Дом — он там, где тебе константно хорошо.

Колонка Дарьи Белоусовой опубликована в журнале "Русский пионер" №70. Все точки распространения в разделе "Журнальный киоск".

Все статьи автора Читать все