Классный журнал

Екатерина Истомина Екатерина
Истомина

Чокнулась с чужим

18 мая 2016 11:10
Авторы этого номера изрядно продвинулись в изучении и классификации чужих. Но колумнист «РП» и обозреватель «Ъ» Екатерина Истомина обнаружила и опознала чужого в самом неожиданном месте. Кругом вода.
По-немецки педантичный стук в дверь:
«Добрый день! Евреи здесь есть?»
«Добрый день, господин офицер. Евреев тут нет».
«Продолжайте обед. Приятного аппетита!»
 
Твердо, не дыша, стоит красная герань на окошке буржуазной квартиры Таллина, расположенной в роскошном доходном доме в том самом «знаменитом» квартале архитектуры ар-нуво, который возвел отец нашего великого советского кинорежиссера Эйзенштейна Михаил. Спокойно идут настенные часы. Серебряные ложки мерно постукивают о немецкие фарфоровые тарелки, украшенные вырождающимися купидонами и цветочными венками. Эстонский обед, проходящий в noire-тишине, которую стоило бы, возможно, счесть почтительной, завершается небольшим черным кофе с ликером. Служанка убирает посуду и складывает в лакированный комод скатерть, а сама хозяйка, взяв шляпу и зонт, не спеша, торопится к соседям.
 
Чтобы там — между скупых строк — узнать о молочнике и мяснике: а есть ли евреи у них? А у кого есть? А у кого совершенно точно есть. Совершенно точно? Собрав всю нужную информацию, она возвращается домой и начинает неторопливые приготовления к скудному семейному ужину.
 
Все, что я пишу выше, — это не политические галлюцинации какого-другого депутата. Это настоящая, кстати, гордая зарисовка о трагической, или, скажем, прошедшей большие испытания, судьбе своей семьи командира парома судоходной компании Tallinka. Командира звали Томас.
 
Я двигалась на этом пароме по маршруту Таллин—Стокгольм и познакомилась с капитаном этого огромного водоплавающего романтически — на одной из бесчисленных белоснежных палуб. Он был в белой форме и в каком-то «завязанном бантиком» достойном чине и совершенно нехорош собой внешне. Словно вся мужская плоть Эстонии вдруг вся разом и отвернулась от него.
 
Узнав из шутейного разговора, что я русская журналистка, капитан Томас жестом прибалтийского великодержавия не только показал мне свой «мостик», но и даже, где-то в кармане перекрестясь от проделок уж вечно неспокойного балтийского Нептуна (с которым смог схватиться лишь только Петр I), пригласил и на ужин тоже.
 
Ужин проходил в спокойной, дружественной обстановке. Во-первых, капитан Томас отменно знал сложный и запутанный мир птиц своей могучей родины: «Таких птиц, какие летают в нашей южной Эстонии, вы никогда! Слышите? Никогда не увидите в северной Эстонии». Так говорил мне Томас. Во-вторых, по его же словам, совершенно особые, невиданные рыбы плавают у западных берегов Эстонии (не надо путать наших эстонских рыб с какой-то там мелкобуржуазной прыткой латвийской шпротой, sic!), но они никогда не встречаются с совершенно особыми рыбами, которые, словно подводные лодки, свирепо охраняют, бороздят северные границы страны.
 
Между первым (рыбным) и вторым (птичьим) мне удалось узнать о непростом (а на самом-то деле простом, как пять копеек) жизненном пути капитана Томаса. Он окончил советскую школу в Таллине с углубленным знанием английского языка и — с золотой медалью. Зубрила и карьерист Томас еще в школьном возрасте понял, что ему нужно получить настоящее, профессио­нальное морское высшее образование, а вовсе не дрочить на мудреные семиотические формулы в университете Тарту, как смачно делают (следуя своему кумиру Юрию Михайловичу Лотману) москвичи и ленинградцы. Так как «геополитической катастрофы» еще не случилось, и между Эстонской ССР и Ленинградом не было границ, и рыбы плавали, в сущности, везде одинаковые, то Томас отправился с золотой медалью под мышкой в город на Неве, в великую «Макаровку». Куда и был зачислен — как значительный национальный кадр и золотой медалист. И благополучно ее окончил и ныне занимает — благодаря знаниям, выданным ему бесплатно во времена СССР, — столь высокий и важный пост капитана и зарплату в 5000 евро (что много в Прибалтике — если ты не засланный навеки засохнуть в этой чудесной глуши член Европарламента или Еврокомиссии).
 
И мой вопрос — в связи с чудесной волшебной карьерой Томаса — показался мне самой крайне логичным:
 
«Скажите, Томас, ведь СССР хоть что-нибудь дал вам хорошее? Бесплатное прекрасное образование, например… Где бы вы получили такие превосходные мореходные знания бесплатно?»
 
«Нет, моя бабушка рассказывала, как приходили в Таллин немцы. Немцы вели себя очень аккуратно, по-европейски, а Эстония — это Европа, и это в мире все знают. Тук-тук-тук — евреи есть? Евреев нет, отвечала бабушка. А что красные командиры?! Ногами дверь вышибут! Цветы испоганят. Посуду перебьют! Суп руками весь съедят, понимаете вы это? Ах, как боялась, а как плакала моя бабушка, что придут русские и побьют ее семейный фарфор, выдернут всю герань и сломают любимые дедушкины часы! Если бы вы могли представить себе этот ужас! Это же были азиаты!»
 
«Скажите, Томас, выдранная герань и разбитый фарфор с дедушкиными часами — это, разумеется, плохо. Но это плохо — в каком-то определенном смысле — по-детски. Но вы же, вернее, ваша бабушка, вероятно, понимала, зачем немцы ищут в ваших квартирах евреев? Ужель чтобы отправить их на курорт в Хаапсалу? Нацисты отправляли евреев в Дахау, в Освенцим, Майданек, Равенсбрюк, Треблинку, многие другие лагеря смерти и концентрационные лагеря! Немцы искали у вашей бабушки в столовой мертвецов — по расовому признаку. Они искали их, чтобы убить, уничтожить, стереть, отправить в газовые печи или на чудовищные опыты. Вы не можете этого и тогда и сейчас отрицать, потому что это знает и не отрицает весь мир. И Европа, к которой вы себя страстно и настойчиво причисляете, — тоже знает».
 
Принесли кофе и ликеры. Для полной обстановки нам не хватало только музыки Вагнера, да погуще бы, погуще.
 
Томас ответил так: «Екатерина, и вы и Германия — очень могучие и большие народы. А мы, эстонцы, маленький народ, и у нас своя собственная память».
 
Томас!
 
Артиллеристы, Сталин дал приказ!
Артиллеристы, зовет Отчизна нас!
Из сотен тысяч батарей
За слезы наших матерей,
За нашу Родину — огонь! Огонь!
 
Я протянула рюмку через стол и чокнулась с чужим.

Колонка Екатерины Истоминой опубликована в журнале "Русский пионер" №64. Все точки распространения в разделе "Журнальный киоск".
 
Все статьи автора Читать все
       
Екатерина Истомина, Эстония, паром Таллин—Стокгольм
Рекомендую
1 3568
Спионерить!
Оставить комментарий
 
Вам нужно войти, чтобы оставлять комментарии



Комментарии (1)

  • Владимир Цивин
    18.05.2016 13:28 Владимир Цивин
    Не изменишь жизни основ

    Теперь тебе не до стихов,
    О слово русское, родное!
    Созрела жатва, жнец готов,
    Настало время неземное…
    Тебе опять готовят плен,
    Тебе пророчат посрамленье,-
    Ты - лучших, будущих времен
    Глагол и жизнь, и просвещенье!
    О, в этом испытанье строгом,
    В последней, в роковой борьбе,
    Не измени же ты себе
    И оправдайся перед Богом…
    Ф.И. Тютчев

    Есть в ветхости заветов Божьих,
    непостижимый смертным смысл,-
    что воплотиться полностью не может,
    но все же требует: стремись,-
    неминуемо мимо, ведь промчат времена,
    и промчимся мы с ними, как и всё, навсегда.

    Смещает в прошлое всё преходящее,
    ход времен, раз тут неотвратимо,-
    вмещая будущее в настоящее, право выбора необратимо,
    да коли нет гарантий возгораний, как здесь того велит закон,-
    то, и когда огонь не знает граней, и волей не обуздан он,
    все равно ведь, что и Рим, в мире един, времен ритм.

    Не так ли, хладом покорены, вдруг поредели кроны,-
    и в сквере, ветром разоренном, остались лишь вороны,
    пусть нипочем влюбленным, но время непреклонно,-
    есть в бренности всего, природный смысл,
    что постигается людьми с трудом,-
    увы, но там сама пасует мысль, где обретаются судьба и дом.

    И правильно, наверно, коль заболевая неверьем,
    теряем меру верно, злоупотребляя доверьем,-
    да нет ведь здесь, небес победительней,
    чем зимы после долгой вдруг, или грозы,-
    есть что-то, от судеб поразительных,
    так в пронзительности мартовской бирюзы.

    Так что-то есть, в чеканных профилях царей,
    что таит нечеловеческую тяжесть,-
    однако вдруг окажется всего живей,
    пусть погубит, но к бессмертию обяжет,-
    так в глубине планетных недр, огонь есть в холоде веков,
    который, как бывает щедр, так и коварен да суров.

    Но, не превратиться, чтобы вдруг в мишуру,
    пускай всё тут, имеет свою кожуру,-
    о жизни многое ли знаем, увы, слепым сродни,
    лишь, обнажая, обожаем, когда предмет любви,-
    коль всё сложное, так же просто, как всё простое, сложно,
    то, не в этом ли, мира остов, понять только и можно?

    Как вор громче всех, кричит: «Вора держи!»,
    так лжец громче всех, винит правду во лжи,-
    не так ли же, и национализму, совратить бы лишь,
    объявивши нацию высшей расой,-
    чтоб незаметно превратить, самим же созданный фетиш,
    вдруг в послушное пушечное мясо?

    Что бы такого сделать еще бы, в малой хотя бы толике,
    было поменьше чтобы чудовищ, в человеческом облике,-
    кто-то хочет, чтоб волки не ели зайцев,
    а кто-то, чтоб зайцы ели волков,-
    да вот только, сколько с мечтою ни знайся,
    увы, не изменишь жизни основ.

    Пускай проторены к тронам, давно народные тропы,
    однако с места не стронуть, менталитета Европы,-
    да подобно Солнечной Системе,
    на задворках Млечного Пути,-
    предстоит России непременно,
    у Европы на задворках расцвести.
64 «Русский пионер» №64
(Май ‘2016 — Май 2016)
Тема: Чужие
Другие номера и подписка
Честное пионерское
Самое интересное
  • По популярности
  • По комментариям
 
Новое