Классный журнал

Чужое небо

16 февраля 2016 11:20

Рассказ Виктора Ерофеева — а это, конечно, не журнальная колонка, а литературное произведение — в художественной форме интерпретирует тему одиночества, которая главная в этом номере.

Занимались ли вы когда-нибудь групповым сексом? Не правда ли, это занятие развивает чувство коллективизма, можно даже сказать, соборности? Ведь люди делятся в данном случае самым дорогим, сокровенным, причем делятся шумно, весело, под музыку, с оптимизмом в глазах… Они полны хи-хи-хи и доверия. Они вдруг вскакивают, проносятся мимо тебя босыми ногами, не замечая, они при деле, а ты стоишь, прислонившись к дверному косяку, испытывая горькое чувство брошенности, ненужности, одиночества.

Ведь я же не только большая детская игрушка! Я — серьезный коммерческий проект. Я осуществляю глобальное пищеварение подарков. Начиная с ноября мир живет предвкушением встречи со мной, в мою честь зажигаются миллионы свечей и лампочек. Мои изображения повсюду.

Но вот раздается бой курантов, и — всё. Я вместе с елками в секунду падаю в цене. Девальвирую хуже рубля. Елки превращаются в палки, а я — в нелепицу.

Еще только русские, праздничные обжоры, тащат меня за бороду до середины января, я им невольно подыгрываю, изображая своего деда в доску, но и они с похмелья безжалостно сдают меня в чуланы, несут в пыль, к крысам, в забвение и тошноту.

Всех тошнит от меня, как будто меня переели, всем хочется меня забыть, я вызываю теперь усиленную иронию и брезгливость. И если где увидят мое изображение, то издеваются надо мною. Я лечу в пропасть всеобщего неверия. Чтобы не сойти с ума и не потерять квалификацию, я вожу ночные хороводы с бездомными собаками или сам с собой, в одно лицо. Меня закрывают на целый год, и всякий раз при открытии меня ожидают сюрпризы.

То запрещают вместе с елками на многие годы, то мне приписывают какую-то девицу, то от меня вообще отказываются, переименовывают, переиначивают, превращают в персону нон-грата, кипят споры, но для этого нужно дождаться осени, а весной и летом меня категорически не существует ни для детей, ни для стариков. Ни для никого.

И тогда, пошатавшись среди людей бесплотным призраком, наглядевшись их забав, позавидовав им, несмотря на их смертность, я тоже начинаю им мстить, я начинаю их ненавидеть.

Вы когда-нибудь занимались групповым сексом? Как отвратительны их рты и другие отверстия, как они все похожи на смрадных животных, как противны их голоса! А я стою у косяка, гордый призрак, мудрый кумир, добрый сказочник с опустевшим мешком подарков, которые я раздал вот этим лизунам и сосалкам!

Вон! Вон отсюда!

И вот я бегу, бегу от всех этих отвратительных рож, предателей моей праздничной веры! Я им все принес, а они мне в ответ: надоел! Даже покойник в зарытом гробу не так одинок, как я!

Я бегу.

Я вывожу из сарая свой небесный велосипед. Мой единственный транспорт. Девку мне приписали. Никогда у меня ее не было. У меня вообще никого не было. Меня надули, как мыльный пузырь. Я родился, вырос и лопнул.

Бежать. Бегу.

Я бегу от позора, но не на север, где слякоть и бессонное солнце режет мне усталые глаза. Нет. Я бегу на юг, на крайний юг, туда, туда, в ледяные пещеры Антарктиды.

Я кручу педали и взлетаю. Я взлетаю над последней страной, которая оказала мне уважение, а теперь прокляла меня. Я лечу над этой большой и плоской страной на юг, подо мной леса, которые после большой реки переходят в поля, лесостепи, суховеи, я набираю высоту, я кручу педали, я вижу выдвинутый в море полуостров, похожий на царский перстень, я пролетаю над ним, а дальше море, лечу над морем с легкомысленными барашками, а дальше я теряю последнюю связь с моим миром, я теряю даже право на одиночество, потому что меня тут знают как залетную чепуху.

Я лечу и думаю о детях. Я их люблю. Несмотря на их неблагодарность. Я все прощаю. Я всем прощаю. И взрослым тоже. Даже тем, кто занимается групповым сексом. Я бы сам присоединился к групповому сексу, но как-то надо, видимо, еще потренироваться… Теперь все фоткаются голыми, разные знаменитости, почему бы и мне не раздеться? Мне так иногда хочется, хочется присоединиться.

А впереди начинается чужое небо. Оно мне теперь везде чужое, но здесь оно ну прямо совсем чужое, и мне, беззащитному велосипеду нужно его проскочить, добраться до ледяных гор и пещер. Я лечу, кручу педали. И в этот момент меня сбивают. Ракета сбивает меня.

И я лечу вниз головой, и весь обгораю, и падаю на землю, лежу мертвый, голый. Какие-то люди, совсем не мои поклонники, ходят с оружием, обвешанные пулеметными лентами.

В общем, полный п…ц. Здравствуй, блин, запретный ИГИЛ!

Колонка Виктора Ерофеева опубликована в журнале "Русский пионер" №61. Все точки распространения в разделе "Журнальный киоск".

Все статьи автора Читать все