Классный журнал

Владимир Чуров Владимир
Чуров

Из деревни Шаганино

17 января 2016 12:00
Эту колонку председателя Центризбиркома России Владимира Чурова можно смело назвать исторической — потому что обращается он в ней к истории — и своей семьи, и своей страны. А эти истории во многом совпадают.
Для старого Змея Горыныча Чурова с начала двухтысячных годов чудом стал интернет, помогающий людям преклонного возраста освежить память, проверить и уточнить даты тех или иных событий, происходивших на протяжении долгой их жизни.
Сейчас мало кто помнит цветной французский фильм 1952 года «Фанфан-тюльпан» с красавцем, но и настоящим актером Жераром Филипом. Случаются ведь на экранах и красивые мужчины, совсем не умеющие играть.
 
Мама рассказывала, что я познакомился с Жераром Филипом в двухлетнем возрасте. В вязаной красно-белой шапочке с большим помпоном, сером в черную крапинку двубортном драповом пальтишке, в шерстяных рейтузах и коричневых кожаных ботиночках на ранту, я гулял, крепко держась за мамину руку, по набережной Невы вдоль «Морского дома» со скульптурами матроса и рабочего. Мы тогда жили в этом доме, в одной комнате коммунальной квартиры в парадном, выходящем на «Аврору».
 
Неожиданно моя ножка, весьма малого в то время размера, попала то ли в щель между гранитными плитами, то ли в яму на асфальте и прочно в ней застряла. Я заревел, а мама испугалась.
 
От шедшей навстречу по стандартному для туристов маршруту — от домика Петра I к «Авроре» — группы иностранцев отделился мужчина и, слегка крутанув, безболезненно освободил меня из плена. После того галантно представился моей тогда молодой и весьма привлекательной маме. Это и был Жерар Филип.
 
Про коричневый, крепко зашнурованный (не мною, я этому научился лет в пять) ботинок — помню. Во что был одет — посмотрел по фотографии. Дом помню, маму помню. Жерара Филипа — не помню! Но вот интернет подтвердил, что в октябре 1955 года в Москве и Ленинграде проходила Неделя французского фильма и Жерар Филип участвовал в ней. На улицах его всегда узнавали. В Ленинграде французам показали Эрмитаж, Петропавловскую крепость, домик основателя города и революционный крейсер «Аврора». Рассказ мамы правдив.
 
Я родился 17 марта 1953 года, так что мое полностью, без всяких кавычек и брюзжания, счастливое детство прошло во времена Булганина, Хрущева и раннего Брежнева. О тех годах нынче в основном сказки рассказывают. Вот недавно журналистка, верно из молодых, насмотревшись постановочных фотографий из почившего в бозе американского журнала LIFE о прогулке по Москве в 1959 году французских моделей в нарядных платьях и шляпках от Кристиана Диора, посмеялась над советскими женщинами в ситцевых платочках и сандалетках с носочками.
 
Сравнение дикое, поскольку даже и сейчас редко встретишь парижанку в модном вечернем туалете, особенно когда она идет на рынок. Фотографы не без умысла снимали французских красоток с профессиональным макияжем среди приехавших в Москву простых жителей ближних и дальних городков и деревень; приехавших в открытый для них только с 1955 года Кремль, за покупками в вож­деленный ГУМ, торговать на колхозных рынках. Сами москвички уже до войны, потом в эвакуации и в послевоенные годы одевались и выглядели иначе.
 
Лучшей, по крайней мере корректной, с моей точки зрения, стала фотография отлакированных парижских манекенщиц на фоне таких же блестящих новеньких красно-белых автоматов с газированной водой, недавно появившихся на московских, ленинградских, киевских улицах.
 
Магазины наши были беднее парижских, модные ателье — дороги, поездки за границу — редки, но моя мама и ее столичные подруги из семей военной интеллигенции, литературных и театральных кругов одевались вполне по-европейски, различая деловой стиль, одежду для дачи, для театра или вечера в ЦДКА, Доме литераторов, Доме журналистов. Другие москвички по мере возможностей подражали им, но чаще примером служили прехорошенькие артистки кино. Платья и костюмы шились из натуральных тканей, в крайнем случае — из вискозы. Мало-помалу появлялась синтетика: нейлон, капрон, дергал.
 
Выезжая на прополку или уборку в подшефный колхоз, все без исключения выбирали вещи попроще — длинную теплую юбку или лыжные штаны, голову повязывали платком или косынкой. Ценили связанные собственноручно или мамой, бабушкой, тетей, за малую плату — соседкой шерстяные свитера разной толщины с геометрическим узором.
 
Вспомню-ка я кое-что еще.
 
Опыт двух последних веков показывает, что «красный», «белый», «зеленый» или «полосатый» интернационализм заканчивается перед границами молодого национального государства. Поскольку считаю Россию многонациональным государством с древней историей, могу позволить себе редкое по нынешним временам доброе отношение к людям разного происхождения и вероисповедания.
 
История же страны есть всего-навсего сумма семейных историй и скрещений судеб, например, описанных в замечательной книге Марии Иосифовны Белкиной («Скрещение судеб». М., 1988, 1992, 1999, 2008) или у меня в «Тайне четырех генералов» (М., 2005).
 
Расскажу о трех женщинах, чьи судьбы пересеклись с историей нашей семьи. Они участвовали в моем воспитании, и я запомнил их на всю жизнь.
 
Приключенческий фильм о советско-афганских отношениях в двадцатые годы «Миссия в Кабуле», с братьями Стриженовыми и Ириной Мирошниченко, заканчивается сценой передачи в дар Афганистану самолетов. На поле у своих аэропланов по стойке «смирно» выстроились советские летчики.
 
Одним из настоящих участников перелета из Ташкента в Кабул был Георгий Игнатьевич Арватов, военный летчик-истребитель, воевавший в офицерских чинах еще на Германской войне. Позднее награжденный тремя орденами Красного Знамени Георгий (Юрий) Арватов женился на сестре Тухачевского Елизавете Николаевне и занял весьма хорошо оплачиваемую, частью в валюте, должность технического директора концессионного Русско-Германского общества воздушных сообщений «Дерулюфт». Его непосредственным начальником был директор общества с советской стороны Михаил Осипович Арнольдов. Арватова расстреляют первым — в декабре 1937 года. Арнольдова — в сентябре 1938 года. Жен отправят в лагеря.
 
…Начиная с середины пятидесятых годов в Ленинград стали понемногу возвращаться люди из лагерей. Очень добрые, они любили погреться на солнышке, повозиться с чужими детьми.
 
Своей дачи у нас никогда не было, на лето родители снимали «комнату с верандой» в деревянных домиках на Карельском перешейке или в Усть-Нарве. В 1959 году в Комарово — мне 6 лет, через год пойду в школу — вторую половину дачи снимала вернувшаяся после 14 лет лагерей и ссылок Нэма Наумовна Рабинович с мужем, которого она подобрала во время лагерной жизни. Отбитая и совершенно высохшая рука висела у него вдоль тела. Нэма Наумовна учила меня читать по книжке Льва Николаевича Толстого «Рассказы для детей», а ее муж — делать солдатиков из желудей и спичек. Первым, расстрелянным, мужем Нэмы Наумовны был Михаил Осипович Арнольдов.
 
Лет через десять отец познакомился с полярным летчиком Михаилом Николаевичем Каминским и семьей хорошего писателя-фантаста Зиновия Юрьевича Юрьева, женатого на Елене Михайловне Кореневской — дочери Нэмы Наумовны и Михаила Осиповича Арнольдова. Их сын Михаил Зиновьевич Юрьев — бывший заместитель председателя Государственной Думы.
 
В другое лето, кажется в 1956 году, мы жили в Усть-Нарве. Тогда это было не так дорого и не так далеко, не за границей. Усть-Нарва считалась дачным пригородом Ленинграда. Соседкой нашей стала Варвара Карповна Эльб, эстонка, военный врач. В войну была начальником госпиталя на Ленинградском фронте. Она приучала меня к порядку и гигиене — регулярно мыть мордочку и ладошки, но больше того занималась воспитанием моей молодой мамы — как правильно беречь и лечить мальчика. С той поры запомнил я замечательный рецепт, подтвержденный позднее ленинградским детским доктором Тумаркиным: для профилактики и лечения ангины следует регулярно покупать детям мороженое.
 
Сейчас это называется, если не ошибаюсь, криотерапией.
 
Благодаря интернету и проекту «Бессмертный полк» я теперь знаю, что отец Варвары Карповны, «не имевший духовного образования пюхтицкий диакон» Карп Эльб, определен был в столичный приход строившейся православной Свято-Исидоровской церкви в петербургской Коломне. В 1918 году он стал настоятелем храма. Священномученика протоиерея Карпа расстреляли в сентябре 1937 года. Красивый храм сохранился и возвращен Церкви.
 
…В начале девяностых годов, навещая маму в ее старой квартире в Гавани, слышал, как она по телефону утешала рыдавшую в трубку университетскую подругу Русико Мхеидзе — Русудан Георгиевну Мхеидзе. В 1949 году они вместе окончили филологический факультет Московского университета на Моховой. Русудан Георгиевна происходила из рода грузинских князей Мхеидзе. Ее отец, Георгий Георгиевич, работал директором Батумского ботанического сада на Зеленом мысу.
 
После университета мама пошла работать редактором в издательство «Молодая гвардия», а Русудан уехала в Тбилиси, вышла замуж за осетина Сослана Шалвовича Габараева; много лет преподавала иностранные языки в Цхинвальском педагогическом институте. Сослан Шалвович стал первым осетином — доктором философских наук, занимался, вместе с женой, и историей осетинского эпоса «Сказания о нартах». Умер рано — 3 апреля 1982 года.
 
Я уже впал в детство, покупаю и читаю для удовольствия только детские книги. Зато теперь знаю, откуда у меня осетинские нартские сказания для детей среднего и старшего возраста «Яблоко нартов» издания 1954 года Северо-Осетинского книжного издательства в Орджоникидзе, снова ставшем Владикавказом. Иллюстрировал книгу дальний родственник поэта Владимир Владимирович Лермонтов (Лерма) и я — в трехлетнем, или несколько ранее, возрасте, карандашом на форзацах. Книгу подарили нам Русико и Сослан.
 
В 1991 и 1992 годах первый раз грузины воевали с осетинами. Первый раз в распадавшемся Советском Союзе, но далеко не в первый раз в истории соседних народов. Цхинвали-Цхинвал обстреливали из орудий и стрелкового оружия, отключали электричество, морили голодом и холодом. Дочь Русико с ребенком бежала в Россию. На горной дороге автобус перевернулся, но Бог сохранил их. Следует ли пояснять, почему грузинская княжна Русудан Мхеидзе, вдова осетина — доктора наук Сослана Габараева, плакала, дозвонившись в Ленинград?
 
 
Журналистка спросила у меня: «Когда ЭТО кончится?» ЭТО кончится, когда все народы примирятся и станут жить дружно. Но это вряд ли когда-нибудь случится.
Все статьи автора Читать все
       
Оставить комментарий
 
Вам нужно войти, чтобы оставлять комментарии



Комментарии (0)

    Пока никто не написал
60 «Русский пионер» №60
(Декабрь ‘2015 — Январь 2015)
Тема: чудо
Честное пионерское
Самое интересное
  • По популярности
  • По комментариям