Классный журнал

Соломоново

18 ноября 2015 11:30

Филолог и публицист Андрей Десницкий черпает ответы на вопросы о суете из первоисточника, то есть из Екклесиаста. И щедро делится ответами с нами. И мы говорим спасибо: во‑первых, сами бы, скорее всего, не разобрались, а во-вторых, он ведет нас за собой куда‑то даже дальше. А вот куда, разбирайтесь сами.

«Все суета и суета сует» — так сказал царь Соломон. Или так сказал не Соломон… Или он сказал не совсем так…

Эти слова взяты из библейской книги Екклесиаста (еще говорят «Экклезиаст»). В Библии есть несколько книг, которые обычно называются «книгами Премудрости», — в них рассказано, как устроен этот мир. Книга Притчей утверждает: если вести себя хорошо, у тебя все будет хорошо, и наоборот. Книга Иова на примере истории страждущего праведника показывает: нет, бывает и так, что ведешь себя очень хорошо, а тебе при этом очень плохо. А книга Екклесиаста говорит: хорошо ли ты себя ведешь или плохо, всех ждет один конец. Всё — суета.

Никакая на самом деле не суета. Суетой по-русски называется бесконечное мельтешение, судорожные усилия. А вот еврейское «хевель» — звукоподражательное слово, оно обозначает легкое дуновение. В нем нет поспешного топота, мельтешения рук, сбивчивых слов. Это неприметный ветерок, даже выдох — он сдвинет с места пушинку или листик, но не более.

Все в этом мире — легкое дуновение, все, к чему стремятся люди, — погоня за ветром. Это почти буддизм, но это Библия. «Летит ветер к югу, поворачивает к северу — кружится, кружится ветер и возвращается на круги своя. Все потоки бегут к морю, но море не переполняется, и где бежали потоки, там побегут они вновь». Кто-то видит в этом первое в мировой истории описание круговорота воды в природе, но книга эта не учебник естествознания — она, скорее, ворчание разочарованного жизнью старика. Впрочем, только на первый взгляд.

Старик был молодым и видел в своей жизни славу и богатство, он познал любовь многих женщин, наслаждался вином и весельем, он строил дома и насаждал виноградники, он приобретал рабов и рабынь, он сочинял песни и притчи, он наслаждался заслуженной славой, а теперь… настали дни, когда он просыпается от первого крика птицы, но больше не слышит песен.

Кто прежде молол, уже не мелет, кто прежде глядел в окна — ничего не видит, отяжелел кузнечик и осыпался каперс. Так поэтически описывается беззубая и подслеповатая старость со всеми прочими немощами (каперс, кстати, считался в древности афродизиаком). И вот уже скоро «человек уходит в свой вечный дом, и плакальщики по улице кружатся…».

А при чем тут царь Соломон? Да, в общем-то, ни при чем. Его имя ни разу не названо в книге. Слово «Екклесиаст» означает «проповедующий в собрании», оно заимствовано из греческого языка, а по-еврейски автор книги назван словом «Кохелет». О нем, правда, сказано, что он сын царя Давида и царь в Иерусалиме, но так мог назваться любой потомок Давида, сидевший на престоле, а не только его непосредственный сын Соломон.

А еще логичнее думать, что Соломон — лирический герой этой книги. Если нужно найти пример человека, который действительно испытал в этой жизни все мыслимые наслаждения и не платил за них сколь-нибудь серьезной цены, лучше царя Соломона никого не найти. Его отец, царь Давид, построил великое царство, его мать Вирсавия устроила небольшой заговор, чтобы сделать наследником именно Соломона, и даже печальные последствия его ошибок — раздел царства на две части — наступили уже после его смерти. А сам Соломон беспрепятственно наслаждался жизнью.

И главное, ему для этого совершенно не нужно было суетиться — едва ли не единственный подобный случай в Библии. Все было ему дано сразу, в готовом виде, причем бесплатно, и богатства он приумножил, а к славе предков добавил новую славу. Все было дано, кроме вечной жизни и вечной молодости. И все это… нет, не суета, а легкое дуновение ветра.

Но эта книга далека от мрачного пессимизма. С одной стороны, «в Божьей власти — праведники, и мудрецы, и их дела. Любовь или ненависть ждет его — ничего человек не знает». А с другой — «Пусти свой хлеб по воде — через много дней его найдешь. Раздавай, что имеешь, семерым или восьмерым: не знаешь, какая беда на землю придет».

Воды не могут наполнить моря и возвращаются к истокам — это образ нашей текучей и переменчивой жизни, в которой ничего на самом деле не меняется, если присмотреться внимательнее. Воды, их не удержишь в горсти, их не вернешь вспять, дважды не войдешь в одну и ту же воду — и все равно до конца своих дней будешь всегда и везде входить в ту же самую воду, потому что другой просто не существует.

И вот эта переменчивость, непредсказуемость, повторяемость жизни становится в книге Екклесиаста поводом творить добро другим людям. Пускать хлеб по водам — значит отдавать, что можешь, не контролируя, кому достанутся твои дары. Кому-нибудь они пригодятся, а через много дней — тебе самому. Невозможно предвидеть все беды: войны, мятежи, стихийные бедствия, — и хотя бы один из семерых или восьмерых воспользуется твоей помощью.

Чем такой подход к жизни отличается от привычной нам суеты? Пожалуй, твердым пониманием собственного масштаба в этом непредсказуемом и жестоком мире. Самый великий и могущественный царь ничего не может предвидеть — и делает то, что может сделать, спокойно, неторопливо. «Утром выходи сеять, да и вечером не давай отдыха рукам, ведь не знаешь ты, что на пользу — то или это, либо то и другое хорошо».

Позднее эти слова будут раскрыты в евангельской притче про сеятеля: он бросал семена куда попало, часть была растащена птицами, часть не дала всходов на каменистой земле, часть заглушили сорняки. Но те зерна, которые принесли урожай, оправдали все его усилия.

Может быть, суета — это попытка добиться урожая от каждого зерна?

Все-таки Библия — книга не о суете, а о Боге. О нем Екклесиаст говорит как бы между делом, но очень определенно, в совсем иной тональности: «С юности помни Творца, пока еще не настали злые дни и годы, о которых скажешь: не хочу их». Обычная, кстати, для нашей жизни картина: «пожив для себя», человек вспоминает о Боге в те годы, которые и доживать-то ему не хочется. Теперь наслаждаться поздно, пора подумать и о переходе в вечность…

Екклесиаст советует не откладывать. Казалось бы, тут ему нужно было бы подкрепить свои советы вескими аргументами: ведите себя хорошо, дети, тогда после смерти попадете в рай. Но ничего подобного в этой книге нет. «Выслушаем заключение: бойся Бога и заповеди Его соблюдай, ибо в этом — весь человек». Не потому, что потом тебе за это будет что-то особенно хорошее, а потому, что только так ты и станешь человеком.

Может быть, суета — это еще и попытка выгадать, выпросить, заслужить для себя что-то от Бога? «И прах станет пылью земною, которою был, дух же вернется к Богу, который его дал». Такой итог подводит человеческой жизни этот странный автор, проповедующий в собрании, и проповедующий вовсе не о суете.

Все статьи автора Читать все