Классный журнал

Андрей Бильжо Андрей
Бильжо

Заграничное состояние

13 февраля 2015 11:20
У каждого своя заграница, свой путь за рубеж. Из колонки Андрея Бильжо читатель узнает, что его заграница так или иначе связана с водой. От первых плаваний до нынешней Венеции с ее наводнениями. Но всегда можно выйти сухим из воды: Бильжо объяснит как.


ПРЕЖДЕ ЧЕМ ПОПАСТЬ на заграничные земли, я много раз был в разных заграничных водах. В заграничных морях и океанах. Но на заграничную землю нога моя не ступала. Было нельзя. Не велено. Не положено. Это была не просто несвобода, а квинтэссенция несвободы. Ее концентрат. Кстати говоря, уйти в заграничное плавание называлось «уйти в загранку». Согласитесь, немножко брезгливо это звучит.
 
Быть за границей и возможность поехать за границу — для меня это суть свободы. Может быть, самое главное ее проявление. В прямом и переносном смысле. Птицы же не знают, что такое границы. И они абсолютно свободны. Хочу — поеду за границу или полечу, хочу — нет, но я сам решу это. Сам! Потому что я свободен.
 
Само понятие границы — это ограничение. Это уже несвобода. Каждый раз, проходя паспортный контроль, я до сих пор подсознательно испытываю беспричинную тревогу. Я так и вижу, так и слышу…
 
— Бильжо, отойдите в сторону, не загораживайте проход!
 
— Простите, а в чем, собственно говоря, дело?
 
— Я же вам сказала: отойдите в сторону! Вы здесь не один! Я с вами буду чуть позже разбираться.
 
— Да как же так? Да у меня же все в порядке!..
 
— Следующий! Проходите! Живее, живее! Я же вам сказала, Бильжо, отойдите в сторону. Вы же мешаете работать…
 
Первый раз за границей я оказался в Болгарии. Помните, была пословица: «Курица — не птица, Болгария — не заграница»? Эта поездка была полна приключений. И в моей книге «Заметки авиапассажира» они описаны.
 
Скажу лишь, что из Болгарии я вез тяжеленный чемодан, набитый книгами советских издательств, которые продавались в болгарских магазинах и по загадочным причинам не продавались в советских. Принимавшие меня гостеприимные болгары, увидев мою непреодолимую любовь к книгам, на прощание подарили мне трехтомник болгарского классика под названием «Табак». Трехтомник в чемодан не помещался. И я его нес в пакете с оторванными ручками.
 
В аэропорту Софии я незаметно «забыл» этот трехтомник в мужском туалете. Интересно, что подумала уборщица, обнаружившая его там. Наверное, что русские — а книги были на русском языке — читают трехтомники даже в туалете.
 
Я был во многих странах, городах и уголках земного шара. Они были интересны, загадочны, прекрасны… Но потом я нашел то место, которое стало совсем моим. То, о котором я много и долго могу говорить, не замечая времени и надоедая собеседнику. Это место меня не отпускает. Это место, в котором я испытываю бурю эмоций, фантазий и где мне всегда хорошо, независимо от погоды и времени года.
 
Это место называется Венеция. Про Венецию я написал не один текст и даже целую книгу под названием «Моя Венеция».
 
Венецию я называю Негородом. Пишется слитно, с большой буквы и с ударением на первый слог. Негород. Так, мне кажется, точнее. Судите сами. По всем городам ездят машины, а в Венеции их нет. Не город. Существует только водный транспорт. И в то же время, как в нормальном городе, есть театры, много музеев и ресторанов. Город, да не город. Одним словом, Негород.
 
Я живу там регулярно более десяти лет. Но Венецию я не знаю до сих пор. Я обошел ее вдоль и поперек, но каждый раз открываю для себя все новые и новые места. Познать и разгадать Венецию, мне кажется, практически невозможно.
 
Больше всего я люблю там бывать зимой, когда город принадлежит только мне. «А какая там погода зимой? — спрашивают часто меня. — Ну, например, в январе?» — «Разная… — отвечаю я. — Может быть плюс 18, а может быть “высокая вода”. Так называется в Венеции наводнение».
 
Когда в Венеции «высокая вода», я достаю высокие зеленые, цвета венецианской воды, сапоги, подвязываю их к ремню и иду гулять. Японско-корейские туристы плотно, как анчоусы в банке, толпятся на специальных венецианских мостках и фотографируют меня, думая, что это гуляет в сапогах коренной венецианец. Они приветливо машут мне рукой, рискуя свалиться с мостков в воду. Думаю, что мои фото, где я стою посередине площади Сан-Марко в воде, находятся во многих фотоальбомах и во многих компьютерах семей в разных уголках земного шара. С подписями на разных языках, говорящими о том, что это типичная прогулка по воде типичного венецианца.
 
А бывает, что в Венеции в январе выпадает снег, и тогда она напоминает старую малоэтажную Москву. Да-да, именно Москву. Москву напоминают особенно те венецианские места, где нет каналов.
 
Кирпичные дома или дома с облупившейся штукатуркой в сочетании со снегом — это старая Москва. Во всяком случае, для меня, потому что именно в такой Москве я родился. Может быть, именно поэтому я так люблю Венецию. Кто знает, ведь все из детства. Из глубин подсознания.
 
В моей венецианской квартире зимой у меня стоит елка и под этой елкой стоит русский Дед Мороз. Из ваты. Его я купил на венецианском блошином рынке, и как его туда занесло, для меня абсолютная загадка. Он как будто приехал за мной в Венецию из моего московского детства. Елка с Дедом Морозом стоят до февраля. До венецианского карнавала, который я, кстати, не люблю.
 
Как-то я был в гостях как раз во время этого нелюбимого мной карнавала. Пока я выпивал в уютной комнате, вода в Венеции поднялась очень высоко. И в ней плавали в большом количестве льдинки. Я был в сапогах, но в сапогах обычной высоты. Шел я домой один далеко за полночь. Вот это было страшно!.. Мне впервые было очень страшно. Представьте себе: ни одного человека. Я не мог понять, где кончается набережная и начинается канал. Границ не было видно. Сплошная вода. Сапоги были полны этой самой холодной воды. Я шел вдоль стен домов, боясь оторвать от них руки. Только алкоголь в крови не давал мне впасть в панику. А это, как знает каждый путешественник, каждый психиатр, самое опасное. Я имею в виду панику.
 
В моей книге про Венецию каждая глава носит имя какой-нибудь венецианской точки общепита. Ну а потом в этой главе я рассказываю разные венецианские байки. И не только венецианские. Некоторые туристы используют мою книгу как путеводитель по венецианским ресторанам. Это можно. Писал я честно про то, что хорошо знаю. Книга эта стала очень популярна, особенно среди ее героев. То есть венецианских рестораторов и официантов. Они раздавали автографы русским туристам направо и налево. На время мне показалось, что я стал звездой в узких венецианских кругах.
 
И вот как-то раз со своей знакомой я захожу в ресторан «Аква и Пацца». Один из лучших, на мой взгляд, ресторанов в Венеции, о чем я и написал. Улыбаясь и раскинув руки для приветствия, я иду навстречу хозяину. И вдруг вижу очень недоброжелательный его взгляд.
 
— Ты обидел мою семью! Ты обидел моего сына!
 
А надо сказать, что этот ресторан амальфитанский. А это юг Италии. Я продолжал улыбаться как идиот. Я понял, что он ждал меня, он ждал этого момента, чтобы сказать мне это. Сейчас я получу пулю в лоб или кинжал в сердце. Я даже представил себе заголовок некролога в журнале «Русский пионер»…
 
«Наш постоянный автор, художник и писатель Андрей Бильжо был зверски убит в венецианском ресторане, и мы обязательно отомстим за тебя, наш дорогой друг! Не забудем, не простим! Мы все едем в Венецию мстить за тебя…»
 
Вот что было написано в моей книге. Судите сами… «Крупный синьор, с очками на носу и вторыми на шее, — хозяин этого ресторана. Гигантский его сын — его помощник. Рост сына приблизительно 2 метра 20 сантиметров, а вес более 150 килограммов уж точно. Когда папа стоит рядом с сыном, папа кажется маленьким. Когда папа стоит рядом с официантами, папа кажется огромным. Когда сын стоит рядом с официантами, сын кажется гигантом. Но по сравнению с отцом сын нерасторопен, и создается ощущение, что отец хочет передать ему свое дело, а тот не хочет его взять…»
 
Этот кусок текста хозяину перевел официант из Белоруссии. Писал я его, честно говоря, без всякой злобы и с легкой иронией. В тот раз мне удалось выкрутиться. Я объяснил хозяину, что юмор у разных народов воспринимается по-разному. Но не исключено, что в следующий раз пуля достанет меня. Ужас заключается еще и в том, что огромного сына хозяина я еще не видел. А ему ведь даже не нужно оружие. Его один щелбан в мой широкий лоб — и я перелечу через площадь Сант-Анджело, где находится этот ресторан, и упаду в канал. Так что придуманное начало некролога, которое я написал, может еще пригодиться.
 
Будьте здоровы и держите себя в руках.

Колонка Андрея Бильжо опубликована в журнале "Русский пионер" №52. Все точки распространения в разделе "Журнальный киоск".
Все статьи автора Читать все
       
Оставить комментарий
 
Вам нужно войти, чтобы оставлять комментарии



Комментарии (0)

    Пока никто не написал
52 «Русский пионер» №52
(Февраль ‘2015 — Февраль 2015)
Тема: ЗАГРАНИЦА
Честное пионерское
Самое интересное
  • По популярности
  • По комментариям