Классный журнал

Ну что тут скажешь? Мы — страна самых необъятных надежд, такой другой не сыщешь: в других странах надежды укладываются в какие-то разумные схемы, выращиваются в теплицах, не претендуют на безумие, а у нас, наоборот, надежды безумные, и на обломках самовластья нам до сих пор хочется написать наши имена. У нас все построено на надеждах: и литература, и Чайковский, и вся живопись от передвижников до супрематизма, и политика, конечно, тоже бурлит надеждами. Но когда наши надежды выгорают, хотя им нельзя выгорать, остается страшная горечь, такая, какой нигде никогда не бывало. Надежда — наш суровый бич, она от беспомощности, от безысходности. Я вот, к примеру, весь сгорел от надежды, я верил, что все обойдется, но я не про самодержавие, а про свое, личное.

Вы когда-нибудь были на Алтае? Если не были, поезжайте скорее, это, несомненно, центр земли. И мы с женой тоже туда поехали. Моя жена — образованная девушка, она даже в философии разбирается, широкий профиль, от Киркегора до Фуко. Я из уважения к философии зову жену по имени-отчеству, она у меня Полина Семеновна. Полина Семеновна давно мечтала съездить на Алтай, встретиться, как говорится, с неведомым. И мы на Алтае искали неведомое, но нашли его не в горах или на дороге, не на зеленой реке Катуни, а в ресторане. Случилось так, что нас там немножко чествовали, и Полину Семеновну, за ее знание философии, и меня тоже отчасти, за все вместе. Чест­вовали нас на средства местного банка, прямо в банке устроили ужин и в качестве украшения привели певицу, горловое пение. Певицу звали Марина. Она была полукровкой. Кормили нас всякими загадочными кишками, и это было жутко, а вот Марина нам понравилась. Правда, Полина Семеновна фыркала. Марина была откровенная нашистка, обожала президента, души в нем не чаяла. Но когда она запела, закричала на манер разных зверей и птиц, мы просто обалдели. Мы даже забыли о ее политических пристрастиях. Даже Полина Семеновна сказала, что в провинции иначе не пробьешься. Мы к ней подошли, она была в меховой шапке огромного размера, красавица, смуглая, с огненными губами — нарождающаяся звезда. И я говорю: а вы не пробовали в Москве выступать?

В общем, она к нам вскоре приехала, и не просто приехала, но и поселилась у нас, в гостевой комнате. Полина Семеновна взялась за ее воспитание. Рассказала ей о Киркегоре, рассказала о французских семиотиках. Марина внимательно слушала, но я видел, что ей нравится не Киркегор, а длинноногая блондинка Полина Семеновна. Да, Полина Семеновна была тоже красавицей. Марина быстро развернулась в Москве. Она замелькала на телевидении, она съездила с горловым пением в Польшу. Она была смешная девчонка. Однажды в бокал красного французского вина она насыпала две столовые ложки сахара, размешала и выпила. Полина Семеновна негодовала, хохоча. Но мы ее потихоньку научили в вино сахар не класть, котлеты ножом не резать.

Мы ее всюду брали с собой в гости, выводили в люди, а ее уже многие знали по горловому пению. Однажды я пришел домой в хорошем настроении, собрал Полину Семеновну и Марину на двуспальной кровати и говорю: давайте делать друг другу массаж. Ничего страшного не случилось, но я первый раз увидел чудесные сиськи нашей алтайской подруги. А потом я устроил ей скандал, потому что она объявила либералов врагами отечества, и я потребовал, чтобы она убиралась из нашего дома, но тут Полина Семеновна за нее заступилась, и Марина с ревом ушла в свою комнату. Смотрю: Полина Семеновна за ней побежала. Утешать. А потом Полина Семеновна вернулась и стала ругать меня за то, что я обидел нашу певицу. Я удивился, но не придал этому значения.

Потом я уехал в Берлин читать лекции в Свободном университете, уехал на неделю, но каждый день звонил Полине Семеновне, интересовался. На третий день она трахнулась с Мариной на нашем голубом диване в столовой: Марина предложила ей массаж, стянула с нее домашние шорты, майку, только трусы оставила, а во время массажа обцеловала ее, облизала, залезла ей пальцами во все отверстия, оттянув трусы Полины Семеновны набок, и Полина Семеновна со страшной силой кончила. Ну хорошо, сказал я философски, кончила так кончила. Поздравляю.

— А чего ты не рад? — удивилась Полина Семеновна. — Кто собрал нас на кровати? Кто требовал массажа и жареных булочек?

— При чем тут жареные булочки? — возмутился я. Но Полина Семеновна уже повесила трубку.

Я вернулся в Москву, награжденный почетным дипломом Свободного университета, купил в duty free французского шампанского, и мы сели ужинать.

— Ты не волнуйся, — сказала Полина Семеновна, когда мы втроем распили бутылку, — но я с Мариной впервые почувствовала себя женщиной.

Ночью девушки ушли спать вместе. Я, как ученый либерал, пожал плечами и заснул на двуспальной кровати как убитый. Но на следующую ночь повторилось то же самое. Марина стала говорить сытым голосом и смотрела на меня победоносно, как настоящая алтайская охотница, застрелившая дикого козла.

— Ты почему к ней прикипела? — спросил я как-то Полину Семеновну. — Она же дура.

— При чем тут это? — удивилась Полина Семеновна. — Она — внучка шамана!

Я думал, что это у них пройдет. Пройдет быстро. Но у них, наоборот, все разгоралось. В дело вступила категория надежды. Я стал надеяться, что моя жена Полина Семеновна образумится и вернется ко мне. Но она не возвращалась. Я все больше и больше заболевал надеждой. Меня уже не волновали патриотические чувства Марины, я плевать хотел, что она была верной нашисткой, я в одиночестве ворочался на двуспальной кровати.

— Она меня любит, — сыто сказала Марина за завтраком.
Полина Семеновна смущенно кивнула.

Надежда — это самое страшное, когда тебя бросили и растоптали. Она сосет тебя, эта надежда, высасывает соки, ты надеешься, надеешься, а Полина Семеновна любит другую! Когда надежда перешла в страшную горечь, я задумал преступление, но они неожиданно уехали на Алтай. Оставили краткую записку на кухне. Полина Семеновна с Алтая мне не звонила. Обиженная на всю голову Марина тоже не отзывалась, естественно. Они пропали на Алтае. Я их больше не видел. Я надеюсь, что когда-нибудь они вернутся в Москву. Помогите мне их найти!

Колонка Виктора Ерофеева "Дочь шамана" опубликована в журнале "Русский пионер" №46.

Новый номер уже в продаже.

Все точки распространения в разделе "Журнальный киоск".