Классный журнал

Риск бывает очень разным. Бывает, что человек рискует своей головой по глупости; по необходимости; по нелепой случайности; в силу непредвиденных обстоятельств; ради получения кайфа и драйва… Дальше сами продолжите этот ряд.

Бывает, что человек рискует чужими жизнями. И это тоже может быть по глупости; по необходимости; по нелепой случайности… Читайте предыдущий ряд в предыдущем абзаце. И дальше можете продолжить его сами.

Но человек может рисковать не только своей жизнью или жизнью окружающих, но и своей репутацией, своими деньгами, своим здоровьем… И этот риск тоже может быть по глупости; по необходимости; по нелепой случайности… Читайте предыдущие ряды в двух предыдущих абзацах, включая ваши дополнения.

Я много раз рисковал в своей жизни, но вот что удивительно: о том, что это был риск, я узнавал уже потом, спустя иногда довольно большой отрезок времени. Именно узнавал, то есть не сам это понимал, а мне об этом говорили посторонние люди.

И риски эти мои были иногда по глупости, иногда по необходимости и так далее (см. классификацию выше).

И началось это, когда я был еще в утробе.

Моя мама, беременная мной на шестом месяце, собралась на похороны Сталина. Мой папа, прошедший всю войну танкис­том и знавший, что такое риск, очень хорошо, находился на работе. Узнав о намерении своей беременной жены, он позвонил своей матери, то есть моей бабушке, и та заперла мою маму, беременную мной, дома, а ключ спрятала.

На пороге какого риска я был, решайте сами, заглянув в нашу совместную классификацию.

Ну вот еще одна история. Мне было 15 лет, и меня родители отпустили в Казахстан рабочим в геологическую партию.

К платформе товарного состава крепилась грузовая машина с крытым брезентом кузовом. В кузове лежали спальные мешки, палатки, кастрюли, баки для воды, какие-то ящики. В общем, геологический груз. Мне сказали, что я за него отвечаю. А за машину отвечает ее водитель — Костя Перов, или просто Перо. Костя три года отсидел вместо службы в армии, а почетной обязанностью потом ему Родина воспользоваться не разрешила. Да он и не очень хотел. Остальные члены партии НИЛЗАРУБЕЖГЕОЛОГИИ должны были прибыть на место назначения самолетом. А место назначения — город Чимкент.
Аббревиатура «НИЛ» в сочетании с «ЗАРУБЕЖ» и «ГЕОЛОГИЯ» для меня звучала как название реки.

На станции Москва-Сортировочная Перо не то чтобы выпил, а упился до состояния алкогольной комы. Милиционер, поднявшийся на нашу платформу, чтобы проверить груз и документы у сопровож­дающих, решение принял сразу: «Так, машину снимаем, водителя в вытрезвитель…» — «А я?» — спросил я. «А у тебя вообще еще паспорта нет…» Тогда, как молодогвардеец на фашиста, смело и нагло я посмотрел на него и отчеканил: «Я комсомолец! Даю вам слово, что доставлю груз и машину по назначению. Мы не можем допустить, чтобы экспедиция НИЛЗАРУБЕЖГЕОЛОГИИ, важная для страны, была сорвана!»

Милиционер отдал мне честь и лихо спрыгнул с платформы. Вскоре мы поехали.

О том, что я тогда взял на себя такую ответственность и, конечно же, рисковал, даже страшно представить себе чем, я не думал.

И вот на следующий день я ненадолго застал Перо трезвым. С одиннадцати часов он был уже готов. Состав то стоял, то ехал. Вокруг было родное Черноземье. Во время очередной остановки Костя решил пописать с платформы. Видимо, он считал, что струя, соединяющая его тело с Черноземьем, тверда, потому что он сильно наклонился вперед, но физика… Физика — это серьезная наука! У меня мама преподавала физику. Я знаю!

Костя лежал лицом вниз, раскинув руки, как бы обнимая и охраняя описанный им только что участок родной земли. Я соскочил с платформы, закинул руку героя себе на плечо и поднял его. Если бы у Пера была забинтована голова, то наша группа напоминала бы скульптурную композицию «Два бойца». Тем временем по составу прошла угрожающая судорога. Так бывало перед отправлением. Как я перевалил этот испачканный черноземом мешок через борт платформы, не знаю. Стресс дает силы.

Через семь дней водка, купленная Перо в Москве, кончилась. А с ней и мои ежедневные риски. Какие? Смотрите известную вам уже классификацию. Спустя пятнадцать суток мы прибыли на станцию Чимкент-Сортировочная.

Вообще, надо сказать, что алкоголь и риск вещи вполне совместные. Вот еще один пример.

Меня подвыпившего посадили в поезд Архангельск—Москва, снабдив дефицитной рыбой. Я — молодой врач с окладис­той бородой в модных тогда и очень дефицитных дымчатых очках каплевидной формы. Поезд тронулся. А окно в купе закрывается не до конца, а за окном апрель. Проводница, как выяснилось, в соседнем вагоне. Я пошел ее искать. Нашел. В купе накурено, сидит провод­ница — здоровенная баба — и при ней три мужика. Выпивают. «Садись к нам, борода». Это мне. Сбегал, принес рыбы: «Угощайтесь…» — «О! Вот это да!» Стали расспрашивать, кто да что. Москвич. Врач. Интересно. «А спирт будешь? Раз врач, должен спирт пить! Ты же мужик! Давай!» Это с подъе…кой. Мне наливают в стакан тонкого стекла, что предназначен для знаменитых железнодорожных подстаканников, чистый спирт. До краев. Тишина. Кадр из фильма «Судьба человека». Я — Сергей Бондарчук. Они — фашисты. (Что поделать, опять фашисты.) Медленно выпиваю стакан чистого спирта, периферическим зрением фиксирую, как меняются лица врагов. У них отвисают челюсти. Я их сделал! Ставлю стакан. Встаю. Главное — дойти до купе. Вспоминаю, зачем пришел. Что-то говорю проводнице. Цепляюсь с кем-то словами. Бац! Бац! Я получаю несколько раз в глаз, под дых и тихо отползаю. Все. Конец фильма.

На следующий день я проснулся с огромным фингалом под глазом, с разбитой физиономией и — о, ужас! — с разбитыми дымчатыми очками, которые были сделаны по фантастическому блату. На душе — витальная тоска. Стук колес синхронен стуку в висках: «Спирт, спирт, спирт…»

Какой это (!) риск? Здесь даже не надо заглядывать в нашу классификацию, ясно и так.

Первое, что я делаю, войдя в московскую квартиру, — звоню мастеру, который мне сделал очки. «Здравствуйте, можно Виктора Семеновича Кузина?» — «Виктор Семенович вчера попал под троллейбус… Похороны послезавтра». Я еще подумал некстати: «Это был его “Последний троллейбус”».

Виктор Семенович, наверное, рискуя собственной жизнью, переходил дорогу в неположенном месте и не перешел. К сожалению.

В нашей стране, кажется, риск сегодня каждодневный. Особенно когда говоришь то, что думаешь, когда делаешь то, что тебе нравится, и когда чувствуешь себя свободным.

Будьте здоровы и держите себя в руках.

Колонка Андрея Бильжо "Не всегда благородное дело" опубликована в журнале "Русский пионер" №45.

Новый номер уже в продаже.

Все точки распространения в разделе "Журнальный киоск".