Классный журнал

Возвращаться — плохая примета. Но пришлось. Ох уж эти литиевые аккумуляторы! На «Тургояке» их было три. Они легче гелевых (литиевые — 10 кг, гелевые — 30 кг). При этом имеют сложную систему зарядки и контроля. Эта электроника и вышла из строя на третьи сутки похода. Аккумуляторы разрядились, лодка осталась без электроэнергии, следовательно, без связи, навигационных приборов, опрес­нителя… Выхода не было — пришлось буксировать лодку обратно в Конкон.

Для надежности теперь решили монтировать гелевые аккумуляторы. В Конконе их не было. Да и в Вальпараисо их не было! Только в Сантьяго. Чудом успели купить их в пятницу перед Рождеством, 20-го, пока еще не все магазины ушли на каникулы. Повторный старт назначили на 22-е. На этот раз обошлись без помпезности — провожатых было человек десять, включая представителей ВМС Чили. Они вручили обновленную декларацию убытия. Ветер — ноль узлов, пасмурно, моросящий дождь…

К обеду третьего дня уже пересек курс своего первого, неудачного похода. По-прежнему здесь, у побережья, дует северо-западный ветер, который сносит меня к берегу. Когда работаю на веслах, скорость лодки 1,5—2 узла, только перестаю грести — тащит на берег со скоростью 1 узел. Ветер встречный 10 узлов. Пока спал несколько часов, лодку отнесло на восток на 3 мили. Молотьба на месте! Первый раз использовал опреснитель воды. Наполнил три пластиковые бутылки по 1,5 литра. Скорость наполнения: одна бутылка — 3 минуты. Опреснитель воды — сердце лодки. Без него я не продержусь больше недели.

Первое впечатление от Тихого океана: очень тяжело оторваться от берега Южной Америки и попасть в попутное течение. Ситуация кардинально отличается от переходов через Атлантику от Канарских островов до Карибских островов. После старта с Канарских островов ты сразу попадаешь в попутное течение и попутные ветры-пассаты (Trade Winds), которые толкают тебя на запад. В 2002 году, я помню, первые сутки проходил по 40—50 миль. Здесь дай Бог за три дня пройти 40 миль по курсу. Моя задача — пересечь течение Гумбольдта и оказаться на его западной стороне, там дуют устойчивые ветра с южного направления.

Первую неделю было напряженно, ветер усилился до 30—35 узлов. Волна поднялась до 5—6 метров. Гребни волн, а это тонны воды, обрушиваются на кормовую рубку и палубу лодки. Я специально не откачиваю воду из кокпита, чтобы лодка сидела глубоко в воде. Сразу надо было ставить эти тяжелые гелевые аккумуляторы, они ведь добавили остойчивости!

Каждый день на лодке происходит много важных событий для меня. Наверное, на берегу они не выглядят столь значимыми, но здесь все имеет значение. На седьмой день пересек 30-й градус южной широты. Это прекрасное событие! Судя по карте, мы с лодкой ушли с континентального шельфа и сейчас под нами глубина 4500—5000 метров. Замерил течение — 2 узла с юга на север. Течение Гумбольдта демонстрирует свою мощь — ребята, это просто океанская река! И это еще одна отличная новость! Впереди у меня первая маршрутная точка — не­обитаемый остров San Ambrosio. До него по прямой 375 морских миль, или неделя хода при моей нынешней скорости.

…Вот и крайний день 2013-го. С момента старта я еще ни разу не спал в своей кормовой каюте, ни разу не вытягивался в полный рост. Отдыхаю сидя, в навигационной рубке. Все жду, когда ветер стихнет и океан успокоится, чтобы просушить одежду и навести порядок в каюте. Готовлю пока мало, в основном развожу кипятком растворимые супы, использую сухари. Количество пакетов сублимированного питания рассчитано на 6500 килокалорий в день, но пока я даже половину этих калорий не потребляю. Хотел выпить вина, но за десять минут до полуночи система AIS обнаружила танкер, идущий на меня. Пришлось отложить празднование и начать маневры по «уворачиванию» от судна, которое в итоге прошло в 3 милях от меня по корме.

В новогоднюю ночь попросил у Бога тихое и мирное житье, без потрясений. Я рад, что встретил Новый год в пути и мог в этот момент наблюдать величие Тихого океана.

Мой стандартный режим на борту: пару часов гребу, полчаса-час отдыхаю. На время сна завожу будильник. Этот режим не меняю ни днем, ни ночью. За сутки набегает 5—6 часов сна. Я и в Москве столько сплю, хотя в океане восстанавливаешься быстрее, кислорода в воздухе больше.

Тринадцатый день запомнил навсегда. Пару раз ночью волны прикладывали лодку так сильно, что думал — все, перевернемся. Вода в Гумбольдте очень холодная. Окажешься в ней — долго не выдержишь. Начало сказываться психологическое напряжение, я уже очень сильно устал. Невозможно расслабиться. Укачивает страшно, даже с моим опытом пяти кругосветок. Когда это закончится? Обстановка гнетущая. Спасает только молитва Иисусова. Признаюсь, не ожидал, что будет так сложно. Вообще, на «Тургояке» все продублировано. Запасной комплект весел, запасные уключины, запасное перо руля, дублирующие средства связи. Только лодка и я в единственном экземпляре, и нам нужно сохранить друг друга.
Есть и маленькие радости: ночью волнами занесло на борт трех маленьких кальмаров. Я их почистил и обдал кипятком. Получилось хорошее добавление к сублимированному меню, которое уже, признаться, поднадоело. Еще через несколько дней поймал маленького тунца — сантиметров 40 в длину. Как раз то, что мне нужно, большего размера не стоит, ведь на борту нет холодильника. Пока разделал, почистил и приготовил рыбу, ушло больше часа. В итоге уха из тунца и некое подобие сашими (тонко нарезанное сырое мясо) — обед гурмана с отличным видом на океан! Вообще, я освоился и даже стал разжигать газовую печку — примус. Обычно на рассвете пью кофе. Ночью еще раз разжигаю горелку, пью кофе или горячий шоколад.
На пятой неделе днем устроил себе небольшой отдых, смог почитать книгу. У меня на борту всего пара книг. Одна из них — «Несвятые Святые» Архимандрита Тихона. Увлекся, полезная книга. К реальности меня вернула сюрреалистическая картина: вокруг летают летучие рыбы и машут крыльями. Они, наверное, смотрят на меня и тоже думают: что за зрелище — человек машет карбоновыми веслами, как крыльями. Надеялся, что парочка рыб упадет ко мне на борт, но днем они хорошо видят препятствие и облетают лодку стороной. Ночью наблюдал метеоритный дождь, космические тела с шумом входили в нашу атмосферу. Слышен был даже шелест.

Почти 50 дней в океане. Мне снится, что я хожу по земле, по какому-то зеленому полю. Это так здорово! Когда прозвенел будильник, я не хотел просыпаться. Здесь, на лодке, я передвигаюсь на коленях, ползаю из каюты на палубу и обратно. В полный рост практически не встаю, и ходить здесь некуда — длина кокпита всего 3 метра. Сильно скучаю по возможности пройтись по твердой земле…

На подходе к Французской Полинезии на закате наблюдал зеленый луч. Солнце село в абсолютно безоблачный океан, и я увидел зеленую вспышку. Редко когда можно увидеть зеленый луч, это большая удача. По ощущениям, похудел уже килограмм на пять, больше нельзя. Первое время в плохую погоду ничего не ел, держался на внутренних запасах, а сейчас не могу, есть хочется 24 часа в сутки. Все время голодный.

Все чаще молюсь Николаю Чудо­творцу, чтобы сохранил меня в океане и позволил избежать встречи с тропическими циклонами. С ноября по апрель в Океании сезон циклонов, и для меня это угроза номер один.
На 62-й день рискнул и почистил днище лодки. Надел страховочный пояс и спасательный жилет. Спустился за борт и поработал щеткой и скребками. Лодка сильно обросла, но теперь ей будет полегче.
Шестьдесят девятый день — эпохальный. Пересек 140-й градус западной долготы — мы с лодкой перешли экватор нашего трансокеанского пути и до Австралии нам теперь ближе, чем до Чили. Начался обратный отсчет. И еще впервые увидел акул. У лодки покрутились два плавника. Случайно слева по борту заметил дрейфующий кокос, но не смог его поймать. Жаль. Очень хочется чего-нибудь свежего.

Давно заметил: всякие сложности происходят ночью. Вот и этой ночью, 79-х суток пути, попал в мощный грозовой фронт. Дождь был такой плотный, что даже я не мог работать на палубе. Просто стена воды. Убрал весла, положил лодку в дрейф и забился в каюту. Несмотря на усталость, уснуть не смог, капли дождя барабанной дробью лупили по рубке. Через какое-то время слышу: кто-то скребет по рубке. Мне стало не по себе. Ладно бы под днищем, но кто залез на рубку? Лежу в спальном мешке и прислушиваюсь. Скрежет слышен с разных сторон рубки, как будто кто-то пытается сорвать солнечные батареи. Делать нечего, надо выходить на палубу. Открываю люк, аккуратно выглядываю и вижу трех птиц, похожих на голубей. Их дождем и ветром забросило мне на лодку, и они пытаются пристроиться на арке, где установлены ветроуказатель и антенны, но ветром их сбивает и они скользят по мокрым солнечным батареям. Взял одну птичку в руки. Она худенькая, сердце стучит, одни косточки. Я ее положил в кокпит. Вернулся в каюту, включил плеер и надел наушники. Только так смог отключиться от шума внешнего мира и, надо сказать, отлично выспался.

С утра увидел кита. Точнее, я услышал шум выдыхаемого им воздуха. Он шел один. По размеру он был раза в два больше лодки.
Приборы говорят, что за кормой осталось 5000 морских миль. Примерно столько же от Москвы до Владивостока по автомобильным дорогам. Расслабляться нельзя, впереди еще более пяти тысяч километров. За свою жизнь я имел возможность много раз убедиться, что океан, горы, Арктику нельзя покорить, с ними нужно договариваться, встраиваться в их ритм и рассчитывать, что стихия тебя пропустит. Когда идешь в одиночку, быст­ро осознаешь, что твой шанс выжить — это слиться со стихией, стать ее частью. Надеюсь, что с Божьей помощью Тихий океан пропустит меня и в этот раз.