Классный журнал

Четыре года назад на Олимпиаде в Ванкувере, в тот день, когда я выиграл бронзовую медаль, я давал интервью Анд­рею Колесникову. Оно получилось одним из самых интересных. Андрей сказал тогда, что Иван в начале своей карьеры открытый и веселый человек, жизнь его еще ничему не научила, но через некоторое время он изменится. За эти четыре года я прошел большой путь.

Много ли событий произошло в моей жизни? Очевидно, что очень много: были интересные события и не очень, были взлеты и падения. Но, мне кажется, я не изменился, как и мое отношение к людям. Свою открытость я оставил на прежнем уровне. Даже не то чтобы я ее оставил — это просто форма моей жизни, и я не собираюсь в ней что-то менять из-за каких-то серьезных побед или больших денег, которые, безусловно, я заработал за это время.

После Олимпиады в Ванкувере мы с братом отдыхали в Майами, и после определенного отмечания моих медалей Артем затащил меня в тату-салон «Майами инк»:
— Давай! Надо увековечить нашу встречу и твои медали, давай сделаем татуировку!

Меня называют Скуби, поэтому я попросил изобразить знаменитую собаку из мультфильма — только на коньках, с ванкуверскими медалями и олимпийскими кольцами. Мне не столько хотелось саму татуировку, сколько было желание побывать в знаменитом салоне. Не знаю, стал бы я делать что-то подобное сейчас. Конечно, с появлением двоих детей появилось больше ответственности, да и задачи стали серь­езнее по жизни. Наверно, изменилось многое, но суть моя все равно осталась прежней.

Прошедшие четыре года не обошлись без скандалов. Не секрет, что мои родители живут в Америке, и уже довольно давно. Они уехали, когда мне было 15 лет, как раз в тот год, когда мне предложили выступать за Санкт-Петербург и пригласили в училище олимпийского резерва. Они строили свою жизнь там, я строил свою карьеру в России. Конечно, родители еще помогали мне на протяжении трех-пяти лет. Хоть в училище меня кормили и поили, на карманные расходы мне высылали деньги родители. Не скрою, что возникали вопросы, где все-таки лучше тренироваться и жить — и для меня, и для семьи. В итоге я выбрал Россию, но часто бываю в Штатах, люблю начинать там тренировочный сезон. Как-то на одной из тренировок (я со своим итальянским тренером работал на обычном школьном стадионе в городишке Норфолк) ко мне подошел местный коррес­пондент и спросил (я был в российской форме):
— Я тебя видел. Ты случайно на зимней Олимпиаде не выступал?

— Да, — говорю, — участвовал. Я конькобежец.

Разговорились, вышло большое интервью на английском языке. Один из последних вопросов был — какие остались несбывшиеся мечты, на что я ответил:
— Было бы здорово выиграть «золото» на Олимпиаде в Сочи, а также иметь возможность почаще приезжать к своим родителям, находиться в США.

Я это сказал с намеком на то, что было бы неплохо получить американский паспорт. В итоге РИА Новости перевели, что Скоб­рев мечтает выиграть «золото» на Олимпиаде в Сочи с американским паспортом, имея в виду американское гражданство. Передернули. Был определенный скандал, но, мне кажется, это только добавило внимания к моей персоне. Конечно, это, может быть, не совсем положительный пиар, но при этом я стал узнаваем, но также, надеюсь, доказал свою узнаваемость не только вот этими слухами и непонятными новостями, но и победами на чемпионатах мира и Европы уже после Олимпийских игр.

За пределами дорожки все мое время и силы я отдаю семье. Шутка ли — за недолгий срок стать отцом сразу двоих детей. Если с медалями для меня все более-менее понятно, я знаю, как делать свою работу и делать ее на том уровне, который позволяет добиваться успеха, то вот воспитанию детей мне еще учиться и учиться. Я не стесняюсь советоваться как со старшими товарищами, у которых уже есть взрослые дети, так и со своими родителями. Иногда читаю статьи в Интернете, потому что это нечто особенное, когда ты не можешь совладать с двухлетним ребенком. Филипп пытается все крушить и ломать, настаивает на своем, диктует свои правила. Правду говорят про генетику. Мама рассказывала, что так же сложно было со мной. В два с половиной года Филипп переплывает 50-метровый бассейн, стоит на коньках, он сознательный молодой человек, с которым надо находить общий язык. Так что завоевывать медали для страны, наверно, проще, чем воспитывать детей.

Оба ребенка названы, как я считаю, русскими именами, но при этом эти имена приняты на всех языках мира, во всех странах, где бы потом детям ни пришлось жить и работать. Как Филипп, так и Даниил — Фил, Дэниел — эти имена везде созвучны, так что мы преследовали определенную практичность.

За эти четыре года я достроил дом, где у каждого члена семьи есть свой уголок, большая кухня и гостиная, где мы можем собраться вместе, и небольшой кабинет для решения будущих задач, которые будут стоять передо мной после окончания спортивной карьеры. Думаю, я невыносим в быту, потому что я человек, от которого на работе требуют очень много дисциплины. Задача одна — добиться результата. Я такой же и дома: люблю, когда у меня все по порядку, все запланировано, все лежит на своих местах, когда я понимаю, что, где и как происходит. Я даже свой первый небольшой дом отчасти сам строил: таскал кирпичи, красил, штукатурил. Строительство второго дома благодаря IT-технологиям я контролирую по Интернету дистанционно. Мы в процессе переезда: по окончании Игр мы вступим в новую жизнь в новом доме. Моя жена Ядвига — по-настоящему семейный, домашний человек, вытащить ее куда-то на вечеринку практически невозможно. Мне даже не удалось ее уговорить пойти на встречу с Дмитрием Анатольевичем Медведевым в Кремле после Олимпиады в Ванкувере, что уж тут говорить о каких-то тусовках.

Своеобразный она у меня человек, за это, наверно, я ее и люблю. Хоть я триста дней в году и на сборах, я могу быть спокойным за свою семью.
Наверно, все помнят, как Ядвига умеет болеть на трибуне. В Ванкувере ее сняли все каналы. С рождением детей она стала еще более эмоциональной, теперь болеет не только она, но, как минимум, и Филипп понимает, чем занимается папа. Пока не решили, повезем ли мы детей в Сочи: Ядвига хочет посвятить все время вне соревнований мне и моему настрою, а также тем эмоциям и переживаниям, которые ждут ее на трибуне, когда я буду бежать. Так что не исключено, что дети останутся смотреть нас по телевизору.

Я бы с удовольствием проводил больше времени с моей семьей, но пока это невозможно. Вы не поверите, но я люблю готовить. В новом доме я сразу решил, что нам нужна просторная кухня. Когда я был маленький, я любил с мамой печь торты и готовить всякие вкусности к праздникам. Когда у меня будет больше времени, я обязательно займусь своим хобби. Иногда Ядвига может меня удивить: она любит рыбу и иногда что-то делает в духовке, но делает не часто. Порой выручает няня-узбечка — она готовит вкусные манты и другие свои национальные блюда, которые я с удовольствием ем.

Дом построил, сыновей родил, осталось только олимпийское «золото». Это та медаль, которой мне не хватает, это то, ради чего трудился четыре года, безумно интересных четыре года, самых интересных в моей жизни. Конечно, хочется их достойно завершить. Дорожка, дорожка… Мысленно я тысячу раз проходил олимпийские дистанции, но я даже думать не хочу, взойду я на пьедестал или нет. Я как-то сказал, что хочу это сделать вместе с сыном, но сейчас, за несколько дней до Олимпиады, я думаю лишь о том, как показать наилучший результат. А там уже можно подняться и с сыном, и с женой, и со всей страной.

Колонка Ивана Скобрева "Скуби" опубликована в журнале "Русский пионер" №43.

Новый номер уже в продаже.

Все точки распространения в разделе "журнальный киоск".