Классный журнал

Когда вы попадете в Исландию, — а вы обязательно захотите попасть в Исландию, насмотревшись рекламных фото, чтобы собственными глазами увидеть эти фантастические поля лавы, эту чудную Голубую лагуну, эти феерические гейзеры и, конечно же, знаменитый вулкан с непроизносимым названием Эйяфьядлайекюдль, — так вот, когда вы попадете в Исландию и на выходе из аэропорта мокрый холодный ветер ударит под дых, собьет с ног, и вы скажете «ух!» и застегнете «молнию» куртки до самого носа, — тогда встретивший вас джентльмен снисходительно улыбнется и обязательно пошутит: «Если вам не нравится исландская погода, подождите пятнадцать минут — и станет еще хуже». Спорим, что он так скажет? Потому что это — любимая исландская шутка. Потому что в Исландии дождь идет чаще, чем не идет. А ветер дует всегда. А если нет ветра и светит солнце, значит, вы попали не в Исландию. И когда, едучи по безжизненной черной пустыне из аэропорта в Рейкьявик, вы не увидите по дороге ни единого рекламного щита, ни единой рекламной растяжки, и смутная догадка тронет ваше ударенное ветром сознание, и вы спросите встретившего вас джентльмена, отчего так, он снисходительно улыбнется и скажет: «В Исландии наружная реклама запрещена природой». Ибо ветрено. А еще добавит, что иностранных туристов здесь узнают по зонтикам. По вывернутым наизнанку зонтикам. Истинные исландцы не пользуются ими. Видите стайку японских туристов, летящих над Китовым фьордом на своих зонтиках? Не видите? Потому что в эту пору в Исландии темнеет рано. А светает поздно. Четыре часа день, остальное — ночь. И по дороге из аэропорта уже в кромешной тьме вы свернете к той самой чудесной Голубой лагуне, которая в ночи выглядит вполне себе серо, и на вопрос, должны ли вы купаться, встретивший вас джентльмен ответит решительно: «Непременно!» Ибо купанье в горячих источниках — исландская национальная традиция. Пытаясь избежать этой участи, вы сделаете жалостное лицо и попросите отменить купание или хотя бы перенести на потом, ведь уже темно, и так холодно, и вообще, ваши плавки где-то на дне чемодана. В ответ на это встретивший вас джентльмен бодро заметит, что вода в купели теплая, а плавки можно взять напрокат. Не желая сдаваться, вы пойдете своим главным, однако последним козырем: «И вообще, у меня насморк!» На что встретивший вас джентльмен пожмет плечами и озадачит вас, загадочно молвив: «Насморк? Это, в общем, неплохо». И вот уже вы шлепаете босыми ногами по деревянному настилу, обнявши руками свое голое тело, пытаясь защититься от ветра, и ныряете… Нет, вы плюхаетесь в теплую водицу, потому что нельзя нырнуть в купель, где воды по колено. И все эти люди, чьи головы торчат из воды, не плавают, как вам казалось вначале, а ползают по дну на коленках. И вы, как и все, ползаете на коленках, мажете лицо белой грязью и подползаете к тому берегу, где наливают пиво и где осела стайка японцев, и вы пьете холодное пиво, однако не такое холодное, как этот ветер, разгоняющий пар над водой, и рассказываете подвернувшемуся японцу, как в давние времена в далекой морозной Москве темным утром вы ехали на троллейбусе № 16 в бассейн «Москва», потому что первым уроком была физкультура, и было все точно так, как в этой Голубой, а на самом деле серой лагуне, только без пива и белой грязи. И перемазанный белой грязью японец, хлебнув еще пива, рассказывает вам что-то свое, на своем языке, — возможно, про такой же бассейн в Токио.
А потом вас повезут в ресторан, где подадут кусочек тухлой акулы, который следует положить в рот и запить тепленькой тминной водкой.
А темным ветреным утром, которое ничем не отличается от ночи, вас отвезут на берег фьорда и покажут дом великой певицы Бьорк, и встречавший вас джентльмен попросит не выходить из машины и не делать фото, чтоб не тревожить соседей. А также добавит, что великая певица давно не живет в этом доме, а живет в Лондоне, ибо великим певицам нечего делать в Исландии.
Еще вам покажут дом у шоссе, в котором жил великий писатель Лакснесс, но сейчас не живет, ибо давно почил. И встречавший вас джентльмен непременно скажет, что самое большое количество нобелевских лауреатов на душу населения — в Исландии: это единственный нобелевский лауреат Халлдор Лакснесс на триста двадцать тысяч исландцев. Спорим, что так и скажет? Ибо это еще одна любимая исландская шутка. И тут вы вспомните, что когда-то давно, в морозной Москве, читали Лакснесса в журнале «Иностранная литература» и тогда еще поняли, что вам не хватает исландской национальной закалки — читать саги. Однако нет такого исландца, который не читал бы романы Лакснесса, ибо Лакснесс для исландцев — это «наше все». И нет такого исландца, который сам не писал бы саги, ибо в Исландии пишут все — испокон веку. А что еще делать на острове, где ничего не происходит, особенно зимой, когда день длится четыре часа, а все остальное время — ночь? Остается писать. Долго, подробно, убористым почерком. Сюжетная линия не важна, главное — не сбиться с темпа. «В то время в Борг приехал Ингвар, чтобы пригласить Скаллагрима в гости, он просил приехать и дочь свою Беру, и ее сына Торольва, и всех, кого Скаллагрим хотел бы взять с собой. Скаллагрим сказал, что приедет, тогда Ингвар вернулся домой и стал готовиться к пиру — он велел варить брагу. А в тот день, когда Скаллагрим и Бера должны были ехать в гости, вместе с ними собрались в путь Торольв и их домочадцы, и всего их отправилось пятнадцать человек. Эгиль сказал отцу, что он тоже хочет поехать с ними…» Главное — не сбиться с темпа.
А еще вам покажут геотермальную станцию, и вы, прижавшись носом к стеклу, будете любоваться котлами и трубами, по которым течет подземный кипяток, греющий исландцев. Обозрев еще некоторое количество важных для местных жителей и совершенно не важных для вас объектов, вы наконец отправитесь на природу. На перевале вас накроет снежный заряд, и небо и земля перемешаются, сделавшись белыми, а встречавший вас джентльмен скажет так: «Слева находятся знаменитые вулканы Гекла и Катла, это очень красивые вулканы, и если б погода была получше, вы бы их увидали». Еще вы не увидите китов, потому что в такую погоду суда не выходят в море, а киты уходят на глубину, и не сунете в карман гальку с Черного пляжа, потому что это запрещено законом.
Но потом случится чудо — и взойдет солнце. Оно быстро нагреет океан, и длинная черная туча во весь горизонт, возникнув над водой, примется расти кверху, пока не закроет полнеба. Но в этот миг — между восходом и тучей — вы успеете разглядеть и Геклу, и Катлу, и водопад Гюдльфосс, и гейзер Строккур, и даже Эйяфьядлайекюдль с Эрайвайекюдлем. И тогда вы поймете фотографов, сделавших те самые снимки, из-за которых вы, собственно, и попали в Исландию. Вы поймете восторг фотографа, когда после дней, а может, недель ожидания внезапно моргнуло солнце — и он успел-таки нажать на спуск и сделать моментальное фото!
А на следующее утро, когда надо будет возвращаться домой, вы почувствуете, что у вас прошел насморк. Вы почувствуете это сразу, встав под душ и включив воду. И вы пожалеете, что обоняние к вам вернулось, если, конечно, вы не любитель тухлых яиц, и поймете, что имел в виду встречавший вас джентльмен, сказавши: «Насморк — это неплохо». Запах сероводорода — национальный исландский запах. Сероводородом пахнет вода из-под крана, им пахнет из канализационных люков на улицах, им пахнет Голубая лагуна, вулканы, ручьи, геотермальные станции, и только тухлая акула пахнет тухлой акулой.
Когда вы отправитесь в аэропорт, погода вконец перестанет быть летной. В одном из своих романов нобелевский лауреат Лакснесс написал так: «Стемнело, подул холодный пронзительный ветер, пошел град, надвигался шторм, и только ширококрылые чайки, зимние птицы, те, что весной кладут яйца на уступах гор, продолжали летать над фьордом». Исландские пилоты, подобно исландским чайкам, летают в любую погоду, пусть даже ветер перевернет самолет кверху брюхом.
Вернувшись домой и выйдя, пошатываясь, из самолета, вы расстегнете куртку, глянете в серое московское небо, подставите лицо под теплый дождик со снегом, вдохнете полной грудью и наконец поймете, что дома — хорошо. Вот ради этого и стоит съездить в Исландию.   

Редакция благодарит компанию «Джазз Тур» за помощь в подготовке текста.

Статья Дмитрия Филимонова "Насморк" опубликована в журнале "Русский пионер"N41
Новый номер уже в продаже.
Все точки распространения в разделе "журнальный киоск".