Классный журнал

Вы боитесь смерти? Только честно. Боитесь-боитесь. Все ее боятся. Ну, как минимум, опасаются. Мы же не африканцы какие-нибудь, не мексиканцы. С песнями-плясками в последний путь не провожаем. Кладбища стараемся стороной обходить. Ну разве что чувство долга перед почившими родственниками может нас заставить туда отправиться. Попробуйте предложить знакомым прогуляться на кладбище. Посмотрят на вас болезненно, заподозрят неладное, может быть, даже решат, что вы эмо...

 

И совершенно зря. Нигде так  хорошо не приводятся мысли в порядок, как на кладбище. Именно во время неспешной прогулки. А как на кладбище пьется! Вы попробуйте. Подберите кладбище посимпатичнее, отправляйтесь туда тихим пасмурным днем, не забудьте любимый напиток. Совсем чуть-чуть. Буквально пара глотков, и вам обеспечена и тихая экзистенциальная грусть, и легкий сплин, и невероятный покой. Все, что нужно для отменной работы мозга.

 

Очень я люблю такие прогулки. У меня уже даже сформировался свой рейтинг прогулочных кладбищ. На первом месте, of course, кладбище Нью-Йоркское. Итальянская часть. Хорошо гулять среди могил мафиози, поглядывать на Манхэттен и виски прихлебывать. На втором — Смоленское кладбище в Петербурге. Это с водочкой, конечно. Там же друзья. На третьем месте кладбище на гавайском Биг-Айленде. Ну, тут только холодные шипучие вина подходят. Жарко. Далее следуют: заброшенное кладбище в Феодосии на Карантине, Парижское, только не то, на которое все едут на экскурсию, а маленькое, монмарт­ровское, и обязательно Джанкой.

 

Когда этим летом в Венеции одна милейшая барышня предложила мне съездить на кладбище Сен-Мишель, я ни минуты не сомневалась. Я и так собиралась туда поехать. У барышни была конкретная цель. Обязательно выпить просекко на могиле Иосифа Бродского. Мне эта конкретика не особо нравилась, я бы предпочла просто выпить на кладбище. И ведь не какая-то экзальтированная поэтесса меня пригласила, вполне нормальная девушка, но у нее что-то там личное именно с Бродским связано, в подробности я не вдавалась. Предложение было принято. Просекко купили дорогое, я бы даже сказала — дорогущее, но с 50-процентной скидкой, поэтому обошлось оно всего в 17,99 за бутылку. Взяли одну дорогую и парочку обычных, ну, тех, что все посетители Венецианской биеннале выпивают огромное количество. Загрузили в холодильник на ночь. Утро выдалось нежнейшее — прохладное и пасмурное. Взяли мы с собой хорошую бутылку и поехали. Вапоретто домчало нас до Сен-Мишель. Желающих прогуляться было немного: кроме нас были две итальянские старушки в черном и мужчина с мальчиком — они явно приплыли навестить родственников, еще была девица с фиолетовыми волосами с бейджем биеннале и долговязый молодой человек с восточным разрезом глаз. Все сразу разбрелись по кладбищу, никакой толпы туристов, которую я, конечно же, опасалась увидеть, и было так прекрасно и безлюдно, что душа почти пела уже. Я бы тут же и приступила к распитию, но барышня явно была педантичной особой, и я решила потерпеть. Тем более что количество просекко в крови практически всех участников и посетителей Венецианской биеннале всегда на грани ПДК, можно было особо и не торопиться.

 

Сначала мы неспешно гуляли в самой старой части, потом перешли в условно современную. Она оказалась фотографическим раем. Я никак не могла оторваться от могил, рассматривая фотографии. А еще эти дивные имена. Сразу подобрала не меньше десятка потрясающих псевдонимов. Мало ли, пригодится. И любимую фотографию: улыбающийся мужчина с чемоданами, годов так 70-х. Чувствовалось, прихватил он в последний путь самое необходимое. Так захотелось глоточек сделать рядом с этим мужиком. Посмотрела я на свою спутницу со значением. Нет, безнадежно...

 

Пошли мы дальше, на русское  кладбище сначала. Там еще душевнее, там ко всем прелестям еще и запустение добавилось. И дождь стал моросить. Так трогательно. На могиле Дягилева кучка пуантов лежит, цветы засохшие. Пастораль! Ну все, говорю, пойдем скорее к Бродскому уже, глотнем, а потом сюда вернемся. Вся прелесть прогулки пропадает без винца. Мысли совсем не те. Никакой экзистенциальной грусти, только примитивное желание выпить. Как у тривиальной алкоголички. А это совсем не моя история. Нужно срочно ситуацию исправлять.

Очень быстрым шагом мы пошли к могиле Бродского, в протестантскую часть. Путь срезали через совсем уже свежий отсек. Старушки в черном долго удивленно смотрели нам в спину. Заходим к протестантам, а у могилы Бродского долговязый восточный юноша. Ходит, руки заламывает, смотрит в небо, что-то пишет карандашиком на бумаге. Вот засада, поэт в муках попался. Неловко как-то подойти и вино хлестать. А хотелось уже именно хлестать. Ну, мы же воспитанные люди, стали прогуливаться в отдалении. Пару кругов пришлось накинуть по протестантскому периметру, пока поэт не закончил свой опус, не положил его на могилу, не придавил камнями и не направился к выходу. К могиле мы уже бежали. Подлетаем, достаем бутылку из рюкзака, срываем проволочную шапку, а пробка не идет. Совсем не движется. Мы ее и так, и сяк, и стучали по донышку, и внутрь пропихнуть пытались ржавым прутом от соседней оградки — безнадежно. Через некоторое время сдвинулась чуть-чуть. Вылезла на полсантиметра. Давай мы радостно вращать эту часть, и тут она подлейшим образом сломалась. Обидно было до слез. Да, говорит барышня, старательно прикручивая на место проволочную шапку, видать, дурной характер представителей этой семьи даже после смерти не улетучивается.

 

Я еще с надеждой осмотрела могилу. В Википедии написано, что поклонники великого поэта часто оставляют там виски, сигареты Camel и стихи. Конечно, ничего, кроме бумажки, которую оставил восточный юноша, не было. Ну ладно, думаю, хоть стихи прочитаю. Даром, что ли, мы круги тут нарезали, терпели его муки творческие. Убрала четыре аккуратных камешка, развернула листок, а там иероглифы. Ну, это уже слишком. Представляю, как Иосиф Александрович веселился, поглядывая на эту сцену с небес. Или где он там...

 

Вот не знаю, какое теперь место в моем кладбищенском рейтинге Сен-Мишелю присвоить. Вроде облом, но все равно в лидирующую тройку метит. Нужно будет повторить попытку при случае. С правильным напитком. Без пошлости. Сказано: любил виски — значит, виски! А просекко весь день пришлось за собой таскать. На одной из выставок мне показалось, что бутылка у меня за спиной открывается. Я даже уши прижала. Обошлось. Мы ее вечером штопором вскрыли. Оказалось очень вкусно. Лучше того, что за восемь пятьдесят. И уж подавно лучше того, что в Москве продается за тридцаточку.

Статья Виты Буйвид "Трезва мертвецки" опубликована в журнале "Русский пионер" №39.

Читать все статьи автора.