Классный журнал

И по рожам белесого цвета, и по высоте снежного покрова мы в нашей деревне Белая Африка не только отличаемся от негров, но и гордимся тем, что мы — лучшие. Но раз наша деревня называется Белая Африка, то, конечно, нашлось немало умников, которые хотят нас сравнить с африканцами, да и сами африканцы к нам в гости заглядывают и внимательно к нам присматриваются, не из Африки ли мы родом.

 

В обмен на визиты африканских  народов нас тоже стали звать  в Африку, но мы сначала боялись даже пожать им руку, потому что боялись испачкаться и опоганиться, а наши девки из Белой Африки и вовсе не хотели с ними здороваться, но на всякий случай их негритянского домогательства запаслись влажными пахучими салфетками. Но потом мы как-то подумали-подумали и съездили в Африку, и тогда поняли, что в нас тоже есть что-то африканское.

 

Например, у нас в Белой Африке есть такая мода: изображать из себя придурков. Откуда эта мода взялась, не ясно, но у нас есть такое предчувствие, что она была всегда, с самого начала Белой Африки. Если ты — не придурок, то тебе нечего делать в Белой Африке, вали отсюда быстрей и подальше, и когда у нас иногда на собрании кто-нибудь вдруг скажет: ну, хватит валять дурака, у нас, мол, ничего не растет и не процветает, — мы все превращаемся в полных придурков и делаем вид, что мы ничего не понимаем. Но мы так ловко научились делать вид, что мы ничего не понимаем, что теперь даже не разберешь, что мы действительно не понимаем, а где придуриваемся. То же самое и у негров. Они тоже сидят под баобабом и придуриваются, и мы их понимаем без слов; они придуриваются, и мы придуриваемся; это, говорим мы, у нас такая мода — придуриваться, и они кивают головой, даже если не понимают по-нашему, и тогда мы начинаем вместе придуриваться, получается сеанс общего придуривания, ну, то же самое, как показ моды. Наш выйдет и начинает придуриваться, и такие у него выкрутасы получаются, что все негры замирают, одни смеются, другие плачут от радости, а потом их как выскочит, станет в центре круга и тоже начинает придуриваться, и так глубоко придуривается, так характерно, что даже тело, как слюда, станет, а по слюде мурашки пробегут — слов нет, как придурь завораживает.

 

Но тут уж мы тоже вскинемся, и, взяв баб за руки, бросимся в круг, и так страшно разом начнем придуриваться, так величаво, так всей тайгой, что черные африканцы аж сохнут, бледнеют и почти по белесости на нас становятся похожи. А мы дальше прем, мы все больше придуриваемся, стоит такой треск и хруст наших осоловевших мозгов, и вот уже по африканской деревне судорога пробежит, курчавые дети в ужасе улепетывают, сверкая белыми пятками, старики падают мертвыми, молодые лезут на баобабы, у африканок начинаются выкидыши.

 

Нас потом вызывает их вождь  деревни. Сидит на табуретке, а рядом — колдун, палку жует, слюни пускает и на нас смот­рит. «Как же это у вас так получается? — спрашивает вождь. — Как же вы стали чемпионами придуривания?» — «А тут все просто», — говорим мы и понимаем одновременно, почему мы сильнее черномазых: они вопросы задают, членораздельно разговаривают, и отсюда ослабляется придурковатость, в отстой уходит, а мы разговариваем древним ёканьем, сильно пахнущей, как конский навоз на снегу, матерщиной, и нас никто не может простебать, потому что мы до самого спинного мозга простебаны. Но не хватит одной только моды на придурков, чтобы в Белой Африке все было лучше всех и чтобы каждая снежинка была похожа на ангела. Если ты хочешь быть настоящим придурком, сказали мы африканскому вождю, тут еще одна мода должна завестись, мода страстная, безоглядная. Это что за мода, спрашивает их колдун, старый козел, который лечит черномазых своими примочками. Ну, во-первых, хорохоримся мы, настоящий придурок никого не лечит и ни во что не вмешивается. Но главное в другом. Главное — завести моду на бесчестие. Как это? А так. Распусти свою волю до такого положения, чтобы совесть набрякла и лопнула. Как только ты распустил свою волю, жди несколько дней, когда набрякнет совесть, это будут дни сраной хвори, негожие дни. Перетерпи. Но потом, как эта совесть лопнет и как потечет из нее, то прислушайся к себе, улыбнись, аукни своему естеству, и ты станешь настоящим придурком. Белая Африка завела моду на бесчестие, а придурок и блоху подкует, и джинсы сошьет из белых груздей, и умирать ему не страшно. Посмеялись мы над их черным царем-вождем и над их колдуном, мы, чемпионы придурочных дел, взяли баб своих и поехали назад к себе, в Белую Африку, новую моду заводить: лимонад пить.
Все точки распространения в разделе "Журнальный киоск".