Классный журнал

Bита
Буйвид

Шариков во мне просыпается

Ой, ну зачем так верещать? Ну я же не знал, что она в этих польских сандалиях все Гавайи обошла. То-то привкус в них был странный какой-то. Я и погрыз совсем чуть-чуть. Можно и приклеить, если это такой уж раритет. Хоть бы лупить не начали этими сандалиями. Да, погрыз. Пусть радуется, что я не кот. Если бы я сделал с сандалиями то, что делают коты, — она бы их точно выбросила. А так можно дать им второй шанс. И мне тоже… А вот эта мысль мне нравится. Очень. Про то, что предназначение у меня, как у монахов Шаолиня. Это она загнула слегка, конечно, про монахов, но все равно приятно. Да, я крутой. И не потому, что моя бабушка согрешила с сенбернаром. До этого только Шариков булгаковский мог додуматься. Идиот. У меня крови чистейшие. Никаких примесей, родословная, клеймо на пузе и даже паспорт. Но крут я не поэтому, а потому, что не диванную собаку из меня растят. И даже не охотничью. Хотя уток погонять было бы неплохо, конечно, а главное, в болоте поплавать потом. Мама нам перед сном рассказывала. Крут я потому, что работать буду. И меня даже на пенсию отправят в старости. Как человека. Не знаю, будут надбавки какие или нет. Но это же не скоро еще. К тому времени кризис закончится, скорее всего, и буду я заслуженным лабрадором с приличной пенсией. Поводырем буду работать. Почетно и ответственно. Интересно, какой мне достанется подопечный? Мне бы парня молодого и смелого. Ничего, что незрячий. Мы с ним горы вместе свернем. Я его в такие места отведу замечательные, станет его жизнь интереснее. А потом научится он понимать мой собачий язык, и я все ему рассказывать буду. Пока что мне одни бабы попадаются. Первая моя хозяйка ничего была девчонка, вот только оставила меня у мамы с бабушкой, а сама сбежала. Да я и сам бы от них сбежал. Тут я с ней полностью солидарен. Ну что это за жизнь: сидел себе в клетке все время, сериалы смотрел нескончаемые. И все им не так. По кроватям я прыгаю, видите ли. А где мне прыгать? У них же места нет в квартире. Даже поколачивали. Они хотя бы представляли, что собаке нужно в жизни? Могли бы в парк меня водить или хотя бы во двор почаще. Вот тренер моя представляла. Но смутно. Я у нее первый. Она думает, что крутая дрессировщица. Я ей подыгрывал иногда, конечно. Мне же не сложно команды выполнять. Ну, чтобы она не расстраивалась. Она же беременная, ей расстраиваться не нужно. Это она хорошо придумала — передать меня другим волонтерам. Эти ничего вроде, с понятием. И лупить, похоже, не будут. Только требования у них — мама миа! Пэтэушником меня называют. А мне нравится пить воду из-под крана. Что в этом такого? И мочалки нравится грызть. И под кроватью прятаться. А вот за хвост меня из-под кровати вытаскивать не нужно. Нет, это совсем не больно. Просто унизительно. Потому я и огрызаюсь. Ничего не будет со мной, если я кусок мочалки проглочу. Подумаешь, синтетика с химией. Сами бы попробовали, как это вкусно. И на зубах прикольно скрипит. А про то, что собака должна находиться рядом с хозяином, я все понял. Ну я же специально к ним не привязываюсь, чтобы в тоску потом не впадать. Мне же с другим человеком жить потом всю жизнь до пенсии. С ним я и буду рядом все время. Хорошо бы разрешал он мне лежать на диване. Очень я на это надеюсь. И банки облизывать от йогурта. Один раз нашел на улице, облизал — удовольствие чистейшее. Это вам не корм. У этих воспитательниц даже корм без команды есть нельзя. Сами-то без всякой команды наворачивают. А тут сиди и смотри на миску, пока есть не разрешат. Арис­тократы хреновы. Они бы еще вилку с ножом мне подсунули. И еще, зачем мне слушать Рильке в подлиннике? Учи ты сама свой немецкий, мне-то зачем. Я музыки там не слышу. Да она и сама не слышит, видимо, и произношение у нее не очень.
Я же не в Германии работать собираюсь. Хотя тренер вчера заходила главная, говорит, из Швеции заявки есть на поводырей. Как же я шведский понимать буду? У них там совсем труба. Говорят, там дети не плачут и собаки не лают. Нет уж, я лучше здесь работать буду. Здесь мне понятнее… В шлейке мне очень нравится ходить. Все так смотрят с уважением. Вот только мантру эту выучу, а дальше будет просто совсем. «На птиц, кошек и других собак не реагировать». Ну, птицы — ладно. Ничего особенного. Хотя ворона эта противная на бульваре получит у меня когда-нибудь. А вот кошки… Тут сложнее. Я как вижу кошку, сразу Шариков во мне просыпается. Хоть он и идиот. Я стараюсь, стараюсь. Но шерсть сама на холке дыбом становится, без моего участия. Мне даже строгий ошейник не поможет, а лакомства ваши в этот момент совсем вкус теряют, плевать мне на них. Ну отпустили бы меня разок. Я бы выяснил отношения с одним котом и одной вороной, а потом был бы зайчиком, ну честное слово. Как Эльф, сосед мой новый. Он на котов не смотрит совсем. Как это ты, говорю ему, на котов не реагируешь? А он говорит: догнал одного два года назад, ничего интересного — шипит да воняет. Ну, Эльфу я не очень доверяю, странный он. От хозяйки не отходит, никакого самосознания кобелиного. Труслив. Мне его советы вряд ли подойдут. То ли дело Рон. Вот это реальный сосед. Кане корсо. Он дело говорит. Ты, говорит, хозяина уважишь, и он тебя уважит. Это толково, это работает. И мяч он меня научил приносить, спасибо ему. А эти мои воспитательницы думают, что это их заслуга. Такие смешные. Мы, собаки, друг у друга учимся. И плохому, и хорошему. Как люди. А с людьми мы договариваемся. Хорошо, что мои это понимают. Вот договорились: если без мочалки, то под кроватью можно лежать. Хочешь утром кофе пить — пожалуйста, только я в это время буду яблоко грызть. Вот только эти коробочки серебряные я ненавижу. Ну что вы в них смотрите все время? Кнопки нажимаете? Пойдемте в парк лучше, или повоспитывайте меня, Рильке на худой конец почитайте.

Волнуюсь я. На работу через  неделю. Найдут мне смелого парня? И чтобы на диване разрешал? Экзамен я вроде хорошо сдал. Маршрут прошел отлично, тянул в шлейке активно, на кошек не реагировал. А то, что я этой милой суке хвостом вилял, — ну так она же милая. Я так, издалека. Как ни старался я ни к кому не привязываться, не вышло. Скучаю я по запаху кофе и своему утреннему яблоку. И по воспитательницам своим, и по Эльфу и Рону. И по питомнику буду скучать, где нас с ребятами к экзаменам готовили. Тут весело было. Мне, правда, досталось больше всех, я же один у них черный оказался, все мои проделки среди этой белой стаи сразу были заметны. Но даже это весело. Есть что вспомнить. Я и правда крутой. Марс я, черный лабрадор. И у меня предназначение, как у монахов Шаолиня. Я буду отличным поводырем, можете не сомневаться.

Статья Виты Буйвид "Шариков во мне просыпается" была опубликована в журнале "Русский пионер" №38

Читать все статьи автора.