Классный журнал

С каждым прожитым годом нарастает желание не просто оставить все как есть (оно же стабильность), но и даже пойти дальше — вернуть все как было (ностальгия или даже анахронизм). Тянет на старые места. Замечаешь, например, раздражение внутри, когда видишь, во что превратился родной школьный двор. Новенькие футбольные ворота с настоящей сеткой, искусственное покрытие поля; хорошая, ухоженная беговая дорожка; снаряды для воркаута вдоль. В наше время все было не так: естественное грунтовое покрытие, галька на треке, окантованном занозистыми деревянными брусочками, и деревья вдоль забора — дополнительные, тренировочные ворота. То есть надо бы сказать, что в наше время было лучше, — да язык не поворачивается. Но не оставляешь, разумеется, попыток найти лазейку и утвердить свое молодое прошлое как эталон.
Поэтому, когда позвонил Серега, привычно взбодрился: любой одноклассник сегодня — это потенциальный стратегический единомышленник.
— Коль, привет. Можешь в среду, в шестнадцать ноль-ноль, в «Чайхоне» — знаешь, где раньше хозяйственный был?
— Могу, а что случилось?
— Да чего, не знаешь? Двадцать вторые совсем оборзели, беспредельщики.
— Сереж, какие двадцать вторые?
— А мне Ленка Сазонова сказала, что ты в теме… Эти, лохи из 622-й школы, ведут себя неправильно, пытаются отхватить кусок нашей территории.
— Территории школы нашей?
— Ну ты вообще… Оторвался. Нинка Беклетова мне сказала, что ты часто в наших краях бываешь. Мог бы знать ситуацию.
— Звучит как упрек, Серега.
— Ну а что? Ты же наш, свой. Должен свою малую родину защищать… Короче, давай, ждем тебя в «Чайхоне».
Надо сказать, в среду я очень удивился, очень. В кафе присутствовало человек двадцать. Женщин, как положено, больше. Лица все вроде знакомые, а вроде и совсем чужие. Сдвинули столики — фрукты, чай, какие-то восточные сласти. Речь держал Серега.
— Ну, в основном все знают повод, по которому мы тут собрались. Тем, кто оторвался и не в курсе, напомню. Вот уже тридцать лет усилиями наших активистов мы соблюдали баланс, проще говоря, паритет между двумя нашими школами — нашей родной, шестьсот двадцатой, и чертями из шестьсот двадцать второй. Мы строго следили за соблюдением границ и организационной структуры. Почти все эти тридцать лет было как: возникал торговый павильон на территории, подконтрольной двадцать вторым, — мы отвечали овощным киоском Партизана, Дрона Протазанова. На кафе «Орион» ответили вот этим прекрасным заведением, которое курирует Денис Шилов.
Человек с очень знакомым лицом, в черном люстриновом костюме, похожий на охранника, кивнул.
— Мы даже смогли ответить на их банк. Не стали огород городить и влезать в убыточные финансовые схемы — просто внедрили в филиал Сбербанка на Большой Черемушкинской нашего человека. И фактически взяли под контроль. Продуктовые магазины, дом быта, автомойки, разумеется, и автозаправки — все шло в хорошем, соревновательном режиме и духе соперничества. И, замечу, в пределах границ — мы никогда не пересекали улицу Дмитрия Ульянова в сторону области, они соответственно — в сторону центра. Были, хочу напомнить, и апофеозы — это наша победоносная операция по перехвату у двадцать вторых офисного центра «Москва». Но теперь — трудная минута. Кошкарев, Кот, как я уже говорил, совсем оборзел. Все мы знаем прекрасный магазин Лены Сониной, восемьдесят четвертый год выпуска. Магазин с символическим для каждого из нас названием «Севастополь». Мы все вместе давали название этому кораблю — по имени легендарного Севастопольского проспекта. И все эти восемь лет Лена радовала нас прекрасными товарами для детей. Я уж не говорю, что в этом магазине одевали своих крох — детей и внуков — сотни выпускников. И Кот решил отобрать наш магазин. Что будем делать?
Наверное, зря, но я как-то сразу среагировал на вопрос:
— А что с документами? Там есть зацепка?
— А вот и наш журналист проснулся, — в общем и целом добродушно произнес Серега. — С документами есть проб­лема. Накосячила Ленка немного — но Кот, он кто? Он налоговая, что ли? Мент ли? Он же прекрасно знает, какая хрупкая ситуация сложилась. Взял и заложил соответствующим органам. Не подлость ли? Ну и пошли — пожарные, санэпиды, кавказцы. Мы поработали немного и всех отжали. Но с налоговиками из тридцать четвертой уже не хватило ни силенок, ни легитимности. — Серега говорил хоть и понятно, но все равно загадочно.
— Так чего делать? — не унимался я.
— Вот мы тут и собрались, чтобы решить. Думаю, надо для начала создать оборонительные отряды, взводы самозащиты. Думаю, наши дети нам помогут. Бойцов, думаю, двадцать наберется. Чтобы пресечь инциденты.
— Ну а чего, я могу возглавить. — Я понял наконец, чего меня позвали.
— Нет, Николай, отряд самозащиты возглавит подполковник внутренних дел Андрей Смирнов, год выпуска восемьдесят седьмой. — Лысый мужчина в сером свитере, в хороших часах «Бреге» и десятком лишних килограммов уверенно кивнул. Обидно.
— А я зачем тогда?
— Колян, ты у нас секретное оружие. Тут нужна информационная поддержка, понимаешь? Сайт там какой сделать, заметку тиснуть в районную газету. Понимаешь, мы, конечно, в курсе твоих подвигов и что ты самбист там… но у нас тут люди, можно сказать, заслуженные. Авторитетные. По обе стороны баррикад побывавшие. Вот Игорька Саввина помнишь? Чего, четыре года оттянул, он обеспечит прикрытие от братвы двадцать вторых. Дина Зариева, помнишь, на год младше нас, — не последний чин в цент­ральном аппарате ФСИН, специально из Питера приехала на время разбора. Это на всякий случай, чтобы мы чувствовали себя защищенными при любом раскладе. Орхан, девяносто второй год выпуска, осуществляет финансовое прикрытие — пытаемся пробить одного человечка в налоговой, чтобы снять претензии любимого государства. Нужен мощный информационный кулак!
Кулак так кулак, чего. В общем, немного обидно, но логично. Я сразу создал страничку магазина «Севастополь» в Фейсбуке и ВКонтакте, да и в Одноклассниках, разумеется. Убедил, что статей в бумажной прессе нам не понадобится — новые медиа и так сделают свое дело. За десять дней собрал тысячные группы на всех трех площадках — с фотками магазина, ассортимента (особенно лайкали картинки плюшевых медведей производства Белоруссии), с архивными черно-белыми школьными фотографиями — Серега и почему-то Дина Зариева (я вспомнил эту девочку, она даже поглядывала на меня в пятом классе, зыркала своими черными глазищами, ух!) обеспечили меня отличным фотоархивом. На десятый день сообщил о попытке рейдерского захвата пушистого и беззащитного магазина для детей. На стену групп стали поступать предложения встать на защиту, даже не от выпускников 620-й школы, а вообще из Ярославля. Я склонялся к организации коллективного письма в управу. А чтобы подействовало наверняка, вынашивал в мыслях целую акцию: письмо это главе нашей управы должны были вручить тоже коллективно. Человек двести. А может, пятьсот — сильный ход. Серега и Дина одобрили, Дина даже решила проконсультировать меня по юридической части — чтобы ни сучка ни задоринки… В общем, неплохо посидели в ресторане «Максим» на Цветном бульваре. Дина оказалась неглупой, начитанной довольно женщиной. Читала мне свои стихи, да и вообще…
Однако все пошло не так. За пару дней до массовой передачи коллективного письма зазвонил мой мобильник.
— Слушай, черт мохнатый, это Кот говорит, понял кто?
— Так ты же сказал — Кот, чего непонятного.
— Ты это, ботан, не умничай, не выводи меня. Чего ты там задумал, крыса, в Интернете своем, чего ты рыпаешься, без яиц хочешь остаться, а?
— Кот, много слов. Давай к делу.
— Ах вот как, ну давай. Забиваем стрелу у четырнадцатого дома, где раньше яблоневый сад был, знаешь? Сегодня в одиннадцать, вечером.
— Заметано, Кот.
Конечно, я его вычислил. Он ведь на что рассчитывал? Думал, Интернет поручили дохляку какому-нибудь. Он сейчас жестко наедет, дохляк кинется к Сереге, нервы у Сереги не выдержат — кинет на стрелку бойцов. Там провокация какая-нибудь — вмешаются менты, никакая Дина не поможет. Да и подполковник спалится. Хорошая попытка.
Поэтому на стрелку я поехал один, Сереге — ни слова.
Кота я сразу узнал: это же тот чувак, с которым как раз лет тридцать назад мы почти подрались — из-за результата футбольного матча, который мы выиграли у двадцать вторых. Они разобиделись и стали нас по одному выуживать — и бить. Тогда нам подраться не получилось — участковый мимо шел: почуял, пресек. Значит, все-таки судьба дает второй шанс.
Рядом с Котом шестеро добрых молодцев. В двухстах метрах, на проезжей части Севастопольского, припаркована ментовская машина не нашего, Южного, округа.
Я поздоровался. Кот офигел:
— Чего, пришел?
— Плохо видишь? Я-то один, а ты чего команду «Пахтакор» притащил, очкуешь, Кот?
— Зарою.
— Да ладно, надорвешься.
Добры молодцы распахнули пиджаки.
— Слушай, Кот, давай-ка о деле.
Ребята запахнули пиджаки обратно.
— Тебе вообще не в лом во всю эту фигню с «Севастополем» вписываться?
— Говори, что знаешь.
— Ты хоть в курсе, кто генеральный в магазине?
— Мне зачем?
— Лена Сонина.
— И че?
— В девичестве Говорухина, вот че!
— Не понял.
— Это та девочка, которая тебе после игры в семьдесят пятом, когда вы нам слили 8 : 0, шоколадку подарила. Не помнишь? Черненькая, из нашей школы, подарила шоколадку врагу. Ей у нас даже двухнедельный бойкот устроили за это. Вспомнил?
— Ну, чего-то припоминаю. У нее погоняло было Горюха, у той, у моей.
— Точно. Развелась, одна двух детей подняла, внучка уже. А ты магазин отбираешь.
— Развелась? На что намекаешь?
— Кот, ты какой-то непластичный совсем. Включись.
— Есть ее телефон?
Конечно, у меня есть ее телефон. У меня был ее номер все эти тридцать лет, потому что она мне в шестом классе нравилась, Горюха. И тот эпизод с шоколадкой очень меня обидел, поэтому запомнил я все в мельчайших подробностях. И всплыла эта история, когда изучал фотоархив — там были карточки с этой игры.
Кот вернул мобильник после короткого разговора с Горюхой. Мне показалось, глаза его повлажнели.
— Решили вопрос. Сворачивай свою байду в Одноклассниках и где там еще. Скажи, это ты тогда три нам забил?
— Нет, это Игорек Власов. Я забил четыре.
Мы пожали друг другу руки.
А знаете, что самое замечательное? Когда Горюха проставлялась в «Чайхоне», Кот приехал с букетом — 101 роза. А потом они вышли с Серым (Серегой) покурить и долго что-то обсуждали, конструктивно, с улыбками.
Вот это я называю новыми медиа. А то самозащита, самозащита…
 
 
 
Повторим урок
 
Второй раз в одну реку войти можно,
но есть опасность, что это все испортит.
«Севастополь» — это на Севастопольском.
Богатый фотоархив способен творить чудеса.
В школе у меня никогда не было клички.

Статью Николая Фохта "Оборона "Севастополя" можно прочитать в журнале "Русский пионер" №35. 

Читать все материалы автора