Классный журнал

Ерофеев
Подарок чешских друзей
Самое лучшее кино — это то, которое мы делаем сами. Оно не пахнет. Для этого кино не нужен режиссер, но порой он приходит сам, никого не спросясь, распространяя о себе противоречивые сведения, а в исключительных случаях заводится кинокамера.
У нас в доме было свое кино. В нем участвовали моя мама, моя бабушка и моя няня, двадцатитрехлетняя крестьянка из села Лотошино Волоколамского района Московской области. В этом кино я играл роль пятилетнего мальчика из хорошей семьи. Папа в этом кино не участвовал, потому что он был начальником и он в это кино не помещался. Но ему время от времени об этом кино докладывали — то моя мама, то его мама, моя бабушка.
В нашем кино мама играла роль современной женщины, которая хочет сделать из меня культурного человека, но культурный человек из меня никак не получался. Я был просто куском хаоса. Окультурить меня могли разве что боги и, может быть, папа, но папа не занимался грязной работой, а в богов мы не верили и они в нас — тоже.
Бабушка в нашем кино играла роль нервной женщины лет пятидесяти пяти, чудом выжившей блокадницы, которая в припадке гнева бросалась в маму чугунными утюгами, и моя мама, придя с работы, пряталась в ванной, как в бомбоубежище. Бабушка кормила меня на убой. Она запихивала мне в рот блины, пироги, ватрушки, пельмени, сосиски, яйца, рыбий жир — все подряд, и я превратился в большой шар с выпученными глазами, а мама кричала: «Не смейте его перекармливать!» — на что бабушка кричала: «Не смей экономить на мальчике!» Разница в ты и вы была не в пользу мамы, к тому же бабушка бросалась утюгами, и они обе за кадром по очереди бегали к папе и говорили одни и те же слова:
— Убери ее! Выгони из дома!
А мама еще добавляла:
— Я с тобой разведусь.
А бабушка подначивала:
— Разведись с ней. Ты же ее не любишь!
Папа молчал, и тогда бабушка падала на колени и валялась у него в ногах:
— Не бросай ее, не бросай ради мальчика!
Бешеный конфликт нашего кино отчасти сглаживала моя крестьянская няня, Маруся Пушкина. Когда бабушка бросалась раскаленными утюгами, они ловила их на лету и прятала в духовку. Когда мама запиралась в ванной, она, маленькая ростом, смело вставала у двери, распластав руки, чтобы бабушка не высадила дверь. Днем она поддакивала бабушке, вечером — маме. Когда дело доходило до драки с полотенцами, она вставала между воюющими сторонами, и ее нещадно секли с обеих сторон. Когда же наши нервы не выдерживали, мы уползали с Марусей Пушкиной на карачках из дома гулять, и кино продолжалось в наше отсутствие.
Наконец мой папа не выдержал и достал откуда-то кинокамеру. Эта кинокамера спасла нашу гибнущую семью. Без нее мы бы все развелись или убили бы друг друга утюгами. Папа из заграничной командировки привез восьмимиллиметровую камеру чешского производства. Тогда, в середине 1950-х годов, это было настоящее чудо.
— Подарок чешских друзей, — объявил он. В его лексиконе слово друзья значило коммунисты. Папа привез черную вертикальную камеру с ручкой и сказал:
— Я вас буду всех снимать. А потом вы увидите себя на экране.
— А где экран? — спросил я, круглый, как шар.
— В прихожей.
Он сходил за экраном. Экран был раздвижной, на ножках. Он вытягивался из трубы, ослепительно белый, мерцающий серебряными искрами, он пах нереальной жизнью.
— Для начала я вам покажу Париж.
Он достал из коробки проектор, зарядил маленькую бобину, развернул экран и погасил в столовой свет. Мы уселись на диван, я залез на колени к бабушке, но мама забрала меня к себе, бабушка зашипела, и я в качестве трофея достался Марусе Пушкиной. Проектор застрекотал и стал показывать фильм, который папа снял в Париже. Это был черно-белый игрушечный фильм, в котором французы шли по улицам, ездили на автомобилях и лазили на какую-то высокую башню. Я подбежал к экрану, чтобы поймать их. По моим рукам бегали и прыгали французы. Я хотел их поймать, но они не давались. Бабушка стала плакать, а Маруся Пушкина — смеяться.
— Таких людей не бывает, — покачала Маруся головой. — Это вы их выдумали, — рассмеялась она моему папе в лицо.
Игрушечный фильм внезапно закончился. Он длился не больше пяти минут. Пленка билась хвостом о проектор.
— Да… — задумчиво сказала мама. — Там мальчиков не кормят на убой и никто не бросается утюгами.
Бабушка вытерла слезы.
— Володя, — сказала она, — покажи еще что-нибудь.
Папа зарядил другую бобину, побольше. Проектор вновь застрекотал с какой-то колючей нежностью. Но на этот раз вместо французов и башни появился черно-белый человечек, который надел боксерские перчатки и отправился на ринг, но ему не повезло и его быстро поколотили.
— Это тоже ты снимал? — спросила бабушка.
— Боже! Это же Чарли Чаплин! — не выдержала мама.
— Кто-кто? — спросила Маруся Пушкина.
— Он известен не меньше твоего Пушкина, — бросила ей бабушка.
— Боже, боже… — причитала мама.
— Да, Пушкин — это наш человек, — радостно согласилась Маруся.
От папы после его смерти осталось триста с лишним сереньких бобин, спрятанных в желтые пластмассовые коробочки. На пленках проплывает чужая жизнь: африканцы вырезают маски из черного дерева, цейлонцы собирают на холмах чай, американцы машут в Нью-Йорке американскими флагами. А вот родина у папы не получалась. Он категорически не хотел снимать нашу родину, и только кое-где на экране появлялся застенчиво я, а мама однажды играла в бадминтон, да и то все это было за границей. Бабушку и Марусю Пушкину мы в фильмах не обнаружили. Бабушка никогда не выезжала за границу, Маруся Пушкина — тоже. Маленькой девочкой она провела несколько недель под немецкой оккупацией и была полностью невыездной. Когда ее спрашивали, как было при немцах, она отвечала односложно, с глупой улыбкой:
— Не помню.
Но тут же добавляла:
— У них шоколад вкусный.
А если кто настаивал, она рассказывала:
— Они мою мамку голой на морозе повесили.
Из всего этого собрания трехсот любительских папиных фильмов лишь один эпизод подвергся цензуре. В этом месте сенегальцы бьют в тамтам и женщины пляшут на кривых ногах, хищно задирая цветастые юбки. На передний план выскакивает худой чернокожий с бритым черепом, с ожесточенным немолодым лицом и ослепительно белыми зубами, которых, однако, совсем немного. Он пляшет перед папой какой-то истерический танец, постепенно вгоняя себя в транс, он пляшет, отдавая папиной пленке душу; неслышные тамтамы (потому что все папины фильмы немые) подстегивают его, и в самый критический момент он выхватывает из штанов большой спелый х…й, яростно дрочит его папе прямо в камеру и в яростных муках кончает.
Папа уверял потом, что, когда он снимал этот танец, он не понял, чем занимается африканец, потому что в глазок камеры ему было плохо видно. Когда папа показал гостям фильм — обычно это делалось после ужина с курицей под миндальным соусом, но до лимонного фирменного пирога мамы, — гости пришли в замешательство. Среди них были двое крупных советских мастеров документального кино, один из которых снимал Арктику, а другой — войну в Испании. Я до сих пор не понимаю, как папа осмелился показывать им свою любительскую мазню. Но он показал, и гости, мужчины и женщины в темной комнате на улице Горького, пришли в замешательство. Кинооператоры вдруг сказали, что это — гениальные кадры, которые они мечтали бы сами снять. А другие гости, начальники и жены начальников во главе с белорусом, который руководил тогда всей советской культурой, скупо молчали. Наконец белорус сказал тихо:
— Так можно не заметить и снять свою жену голой…
В конце концов папа уничтожил это свое гениальное кино. Выбросил в мусоропровод. О чем долгие годы очень жалела худенькая и молодая Галина Федоровна, лучшая мамина подруга, тоже уже умершая, как и ее тоже худенькая дочка Ирочка, умершая от рака, подруга моего детства. Все кончилось тем, что в Париже у папы из машины выкрали его чешскую кинокамеру. Папа до конца жизни считал, что это дело рук французской контрразведки.
Статья Виктора Ерофеева «Подарок чешских друзей» была опубликована в журнале «Русский пионер» №34.
- Все статьи автора Читать все
-
-
10.12.2024Кладбище мертвых машин 1
-
27.11.2024«Мы живем в странное время, похожее на оттепель…» 3
-
30.09.2024Футбол с черепами 1
-
18.06.2024Где начинается Европа 1
-
16.04.2024Исчезающая натура 1
-
14.02.2024Голография мамы 0
-
28.12.2023Родительская суббота 0
-
13.11.2023Чемодан пустых бутылок 0
-
14.09.2023Все будет хорошо 0
-
04.07.2023Saida 0
-
19.04.20235+1 (новое криминальное чтиво) 0
-
16.02.2023Пятая река 0
-
Комментарии (0)
-
Пока никто не написал
- Честное пионерское
-
-
Андрей
Колесников1 701Февраль. Анонс номера от главного редактора -
Андрей
Колесников1 5740Доброта. Анонс номера от главного редактора -
Андрей
Колесников1 7744Коллекционер. Анонс номера от главного редактора -
Полина
Кизилова8588Литературный загород -
Андрей
Колесников12176Атом. Будущее. Анонс номера от главного редактора
-
- Самое интересное
-
- По популярности
- По комментариям
- Новое
-
-
12.02.2025
-
12.02.2025VitaDAO, Holiverse и Rifampicin: наука без границ
-
12.02.2025ОТ ПОЧЕТНОГО ГУМАНИСТА
-