Классный журнал

Bита
Буйвид

Не забудь умереть

Барселона-а-а-а-а-а-а. Вот это «a-a-a-a-a-a» можете исполнить в зависимости от своих вокальных способностей — то ли в стиле Фредди Меркьюри, то ли Монсеррат Кабалье. Но без «а-а-а-а-а-а» уже никак, теперь я это точно знаю.

Кто бы мог подумать? А ведь практически силком затащили. Точнее, поставили перед фактом: пять дней в Барселоне. Может быть, меня спросили, как я к Гауди отношусь или к Хуану Миро? Что мне там делать? В моем списке приоритетных направлений этого города никогда не было. Я до Австралии до сих пор не доехала, мечты своего детства, а тут эта Барселона. Ни времени, ни денег лишних. Но пути, сами знаете... Попутчиков своих, которые меня затащили в Барселону без спроса, я теперь просто обожаю. Спасибо вам, дорогие! Я вас простила уже по пути из аэропорта. Точнее, как только колумбарий увидела. Получилось, что я въезжаю в город, в котором умереть не то что не страшно, а даже эффектно. Если, конечно, потом в этом колумбарии оказаться. Лежишь себе спокойненько, наблюдаешь за трафиком на шоссе, еще и пользу приносишь — укрепляешь собой склон горы Монжуик. Я сразу повеселела: у меня появилась цель. Колумбарий. Пока чисто теоретически, конечно. А что такого, жизнь планировать можно, а смерть нет? Может быть, это исключительно испанская идея? Помните фильм Альмодовара «Возвращение»? Эпизод, где женщины свои могилы начищали до блеска? Впрочем, не только испанская. Мама моей подруги еще в середине девяностых приобрела по случаю мраморное надгробие и преспокойно хранит его в гараже. Один раз надгробие повредило бампер. Или наоборот. Но большинство людей все же болезненно относятся к теме смерти. Вот и попутчики мои совсем не разделяли ни моих восторгов по поводу колумбария, ни планов его посетить. Честно говоря, мне это было на руку. Как минимум спасало от изнурительного группового туризма в стиле «мисс путеводитель».

Пока мои друзья чинно проводили вечер пятницы, фотографируя айфоном запланированные достопримечательности и ужиная в приличном туристическом месте, я бесцельно гуляла. Ну, не совсем бесцельно, конечно. Я изучала окрестности своего временного жилища. Это правило такое, почти шпионское: оценить ситуацию, продумать пути отхода, отметить источники питания. Поселились мы в самом туристическом месте, прямо на Рамбле, ближе к морю. Чутье меня, конечно, не подвело и быстренько увело из туристической зоны в зону реальной жизни — в Раваль. Хорошо, что фотоаппараты теперь крошечные. Нет-нет, я не фотографировала исподтишка. Я пока еще в своем уме. Наоборот, я удачно изображала человека без фотоаппарата. Жизненный опыт вещь полезная, а то, что проститутки и прочие маргиналы совсем не любят фотографироваться, это я давным-давно усвоила, еще в Париже. Но и без фотоаппарата в таком районе гулять интересно, просто наблюдать, только важно прикрытие. Праздношатающихся не любят, дело должно быть у человека. Придумать дело без знания языка сложно, поэтому я просто написала на мятой бумажке несуществующий адрес и пошла искать. Человек, который что-то ищет, — это не надоедливый турист, это хомо занятус. Для англоговорящих легенда была проста и душещипательна: ищу мужа, сбежавшего из России к испанской любовнице. Так я и гуляла. Если кто-то пристально на меня смотрел — сразу начинала внимательно изучать свою бумажку, а потом вертеть головой по сторонам. Правда, один раз я сама, вопреки правилам, пристально посмотрела на группу людей. Точнее, женщин. Не удержалась. Им было очень много лет, явно больше шестидесяти. Они стояли у маленького круглого стола у входа в бар, волосы их были выкрашены в невероятные цвета, а в руках были настоящие граненые стаканы. Старшая засекла мой взгляд и скомандовала по-английски голосом Галины Волчек: «Подойди!» Молча взяла у меня мятую бумажку, прочитала, брезгливо бросила на стол и сказала: «Забудь». Адрес, говорит, у тебя левый. А мужик либо сам вернется, либо нет. Ты тут ничего изменить не сможешь. Лучше выпей-ка с нами. Тут же появился бармен с граненым стаканом и бутылкой вина. Все было не совсем чистое, но очень вкусное. Выпивали молча, только один раз женщина спросила: «Русская?» Я молча кивнула. Когда осталось примерно треть стакана, она тоном старшей сестры отправила меня спать. Я послушно поставила стакан и пошла. Говорила же я, что у меня актерские способности. Пять баллов по системе Станиславского. Мне уже самой было себя жалко, я смотрела на всех женщин как на потенциальных соперниц и совершенно искренне надеялась встретить в толпе условно сбежавшего мужчину. Оставалось решить вопрос с источниками питания и зайти перед сном к рынку Бокерия, посмотреть часы работы. Очень хотелось появиться на рынке рано-рано утром, когда он только начинает работать, и съесть какой-нибудь диковинной местной еды. Пройти к рынку можно не по главной туристической улице города, а по задворкам. У них там тоже бурное строительство и ремонт дорог. И я оказалась в узком техническом проходе у стройки, на гулком помосте с жестяной крышей. Все-таки хорошо, что у меня была бурная молодость. Успела я приобрести определенные навыки, поэтому сразу поняла, что идущий сзади и появившийся в конце прохода хорошо знакомы. Прикинула содержимое сумки: телефон, пятьдесят два евро, фотоаппаратик новый совсем, банковские карты, пачка сигарет почти полная. Остальное им вряд ли интересно. Но мне и с этим расставаться совсем не хотелось. Интуитивно я резко остановилась как раз в тот момент, когда идущий сзади был рядом со мной, и присела завязать ботинок, сумку при этом придавила коленом к помосту. От неожиданности парень об меня споткнулся, ругнулся, извинился и пошел дальше. Я тоже ругнулась, не очень грязно, зато по-испански. Идущий впереди притормозил, потом устроил разборку второму, и они свернули с помоста. Может быть, они и не претендовали на мои вещи, но похоже, что все-таки они их интересовали. Нужно было срочно принимать решение. Помост гулкий, на нем все шаги слышны. А за ним песок рассыпан. Определить, ушли пареньки или нет, невозможно. Еще и телефон зазвонил. Спутники мои волновались, все ли со мной в порядке. Приятно все же, когда о тебе заботятся. Я быстро развернулась и очень быстрым шагом пошла в обратную сторону. С парнями, к счастью, больше не встретилась, но пришлось второй раз пройти мимо жуткого места — маленького парка на задворках церкви, где живут кошки. Очень много кошек. У них там множество домиков, лежаков, кормушек и поилок, но пахнет там ничем не лучше, чем в питерской коммуналке с соседкой — старой девой и десятком котов.

Около шести часов утра я стояла у рынка. Как дура. Потому что он и не думал открываться. Никто не раскладывал продукты, не происходило совсем ничего. Время работы указано на воротах — с 8:00 до 20:30. Пришлось опять изучать обстановку и пути отхода, но с другой стороны Рамблы. Да, промашечка вышла с питанием.

Пустая утренняя Барселона прекрасна. Людей нет и в помине. Дворники, как по команде, вышли в восемь. Наши таджики к этому времени успевают уже весь двор подмести, позавтракать и разгуливают с собачками ленивых состоятельных соседей — подрабатывают. А барселонские только-только приступают к работе. Возможно, это субботнее расписание, а возможно, и достижения профсоюзов. Собаки тоже стали появляться, но ближе к девяти. А к десяти их уже было больше, чем в Москве. Никогда такого количества собак не видела. Это, разумеется, большой плюс городу в моих глазах. С котами у меня после жизни в коммуналке, сами понимаете, разладилось. Моя прогулка все же не была простой прогулкой, она была походом на блошиный рынок. Расстояние приличное, но это лучший способ узнать город. У меня была карта, проложенная с помощью «гугла лоция», удобная обувь, спасенные ночью пятьдесят два евро и фотоаппарат. Только есть очень хотелось. Но в этом городе спать любят больше всего. Первую чашку кофе удалось раздобыть только в 9 часов. Как в рекламе кофе, я пошла на запах. Кофе выпила, но сбилась с пути. Совсем незаметно для себя. Внутренний голос подсказывал мне, что я не туда направляюсь, но я ему строго так сказала, что все в порядке. Ориентируемся на Торре Агбар, а блошинка там рядом. Очень скоро я оказалась в скучнейшем с точки зрения архитектуры месте, очень пустынном даже для субботнего утра. Все магазины были, конечно, закрыты, но в витринах было что-то явно интересное, но не одежда и не еда. При ближайшем рассмотрении это оказалось похоронной атрибутикой. Всевозможные урны, украшения для надгробий, средства по уходу за мрамором, специальные щетки, рамки для фотографий, кресты и искусственные букеты, деревья и птицы. В основном в стилистике католического китча, но и хайтек присутствовал. Это было просто шикарно. Я уже прикидывала, не использовать ли что-то из этого великолепия в дизайне интерьера, представляла, каким прекрасным окажется колумбарий, когда я до него доберусь, даже сфотографировала одну витрину. Барселона мне нравилась все больше и больше. За поворотом я увидела цветочный магазин, а в конце короткой улицы было какое-то движение, люди, и я решила, что это конец строгого тихого района, и свернула туда. Цветочный магазин оказался магазином похоронных букетов, а люди в конце улицы ожидали открытия крематория. Все были одеты странно. Точнее, сами люди выглядели странными. Они, конечно, были в черном, многие в темных очках, но скорее эта публика напоминала не похороны, а открытие выставки в модной галерее. Возраста все были приличного, молодежи совсем не было, но обувь, сумки, шарфы и цвет волос, прически и украшения — все говорило о том, что хоронят не какую-то домохозяйку. Оторваться от этого зрелища было невозможно. Что скрывать, я и сама была нарядная, и тоже в черном с дополнениями. Скоро со мной заговорил аккуратный седой мужчина. Правда, он был одет скучнее всех, но многозначительная фраза «ах, такой талант...», понятная даже на каталонском, сразу все поставила на свои места. Я автоматически грустно вздохнула и многозначительно кивнула. Неужели это Тапиес? Нет, не может быть. Он ведь уже дней десять назад умер, я в Яндексе читала. Но седой мужчина отчетливо произнес имя Антони, и не один раз. Я пыталась мучительно вспомнить испанских деятелей культуры с таким именем. Тщетно. Людей становилось все больше. Седой мужчина, уже на правах моего знакомого, потер руки и спросил, какие цветы мы будем покупать. Я, конечно, не знаю не то что каталонского, я и испанского не знаю. Только всякую мелочь, слово «цветы», например, и местоимения. «Мы» и «цветы» я поняла. Прекрасная артобразная женщина в серьгах, которые не снились даже Кате Бочавар, что-то язвительно сказала седому мужчине, взяла букет подсолнухов, перевитый черными шелковыми лентами, потом взяла под локоть меня, отвела чуть в сторону и что-то быстро заговорила мне на ухо. Я тоже шепотом сказала ей, что не говорю по-испански. «По-каталонски», — поправила она меня и перешла на английский. Текст был такой: дорогая, не стоит связываться с этим прилипалой. Он всегда тут ошивается, пристраивается к гостям, потом хлещет бесплатный алкоголь и произносит отвратительные слащавые речи. Я его уже на четырех похоронах встречала — понимаете, такой возраст, друзья часто огорчают, — так он даже имена покойников путает. Вы не заметили, он хотел примазаться к вашей покупке букета? Кстати, кто вам сообщил о смерти Антони? Я аккуратно рассказала о безграничных возможностях распространения информации в эпоху Интернета. Женщина понимающе кивнула и посоветовала брать желтые цветы, ведь она так любила этот цвет... Ну слава богу, это не Антони Тапиес, это сокращение от Антонии. И не художница она, а актриса. «Так и не снялась в кино ни разу», — посокрушалась ее приятельница и побежала трусцой к воротам крематория. В первом ряду стояли очень похожие женщины примерно одного возраста, у всех были желтые цветы. Прямо подружки невесты. Это было восхитительное зрелище. Совесть не позволила мне, прикупив желтых цветочков, заглянуть на церемонию, а так хотелось. Весь день я была под впечатлением. Вспоминала свою однокурсницу, блондинку Вольскую, которая стала звездой университета после того, как феерически перевела латинское Memento mori на русское «Не забудь умереть». И пришла в конце концов к банальнейшему выводу: хорошее место не там, где тебе хочется жить. Хорошее место там, где тебе умереть не страшно. Вот состарюсь — нужно будет еще раз в Барселону заехать, тем более что до колумбария я так и не добралась.

Статья Виты Буйвид «Не забудь умереть» была опубликована в журнале «Русский пионер» №30.

Прочитать другие статьи Виты Буйвид