Классный журнал

Николай
Фохт

Падение Сталинграда

Волгоград в этом году постарался, столько героев выдал, столько чудесных событий — иным городам за пару десятков лет не управиться. И поющую шпионку Анну Чапман родил, и пляшущий мост устроил, и арест Noize MC организовал, и, что, наверное, самое страшное, обнаружил медленное, но устойчивое падение Родины-Матери с Мамаева кургана. Я вот уверен, что такие вещи просто так не происходят — нужна причина. А с причиной лично я привык разбираться на месте.

Пристальная волгоградка

Волгоград как будто потянулся ко мне сам, еще до отъезда стараясь произвести впечатление. И по большей части ему это удавалось. Разумеется, сразу вокруг все стало каким-то волгоградским, люди только про этот город и говорили, случайные знакомые стали сплошь из города-героя.

«Город такой интересный. Чего там интересного? Да как сказать, кому что интересно. А! Ты ведь на самолете летишь? Это хорошо. Знаешь ведь, наверное, что аэропорт волгоградский переделан из военного аэродрома? Ну да! А военные аэродромы, они какие — главное секретность. Вот и этот построили в такой местности, что иногда, когда дымка там или туман какой, его совсем не видно, ниоткуда, даже из космоса. Я однажды домой летел — час самолет кружил, не видел не то что посадочную полосу — вообще где сам аэропорт. Здорово, да?»

Вот так я и полетел в Волгоград. Правда здорово. Еще и аэропорты пропадают на ровном месте.

Во время посадки я внимательно смотрел в иллюминатор — поверхность земли прослеживалась отчетливо, хотя то, что я видел, действительно не очень было похоже на аэропорт — степь да степь. В самом аэропорту ничего лишнего — прямо со взлетной полосы на остановку автобуса. И сразу шок. От аэропорта до центра города (километров тридцать) я добрался за десять рублей. Потому что общественный транспорт. Маршрутка, конечно, дороже — пятнадцать рублей. За это их тут и недолюбливают, маршрутки.

Надо сразу сказать, что про город-герой я решил поведать миру, наблюдая за его простыми ничего не подозревающими обитателями. Ведь короля, я знал, играет свита. Поэтому, понаблюдав секретно за свитой, сможем понять причины появление короля, в нашем случае — героев и героических событий на почве города.

Но так уж получилось, что с самого начала наблюдать стали за мной.

В автобусе я все никак не мог поверить, что мы приедем туда, куда мне надо. Я все переспрашивал, уточнял — ждал подвоха. Поэтому, когда за пару остановок до конечной в автобус вошла женщина и стала пристально на меня смотреть, я это и расценил как подвох. Женщина была неплохо сложена — в том смысле, что спортивного телосложения; не тонка и не толста, но и не приятна во всех отношениях — острый взгляд, коварная улыбка. Я чувствовал, что она смотрит на меня прицельно, будто ожидая какого-то шага навстречу. Но так быстро раскрываться мне нельзя, и, пересилив себя, я не повернул головы. Вышли мы вместе, на Аллее Героев. Я рванул к гостинице «Интурист», куда подевалась моя попутчица, не заметил.

Энни, она же Кущенко

Конечно, я сразу захотел прогуляться по местам великой Анны Чапман. Честно говоря, я рассчитывал на полную поддержку местных жителей: судя по реляциям из Волгограда, ее разведческий провал с последующим распеванием треков из фильма «Щит и меч» с премьером произвели на земляков неизгладимое впечатление. Я читал, что даже улицу захотелось волгоградской администрации переименовать — а уж выдвижение Анны в депутаты, а то и в сенаторы вопрос практически решенный. Мне мерещились широкие улыбки горожан — горожане с радостью вызываются сопровождать меня по местам мирной славы Анны Чапман. Действительность оказалась несколько суше.

Вообще первое впечатление от жителей Волгограда укреплялось с каждым часом: тут живут люди немногословные, даже девушки не транжирят слов попусту. Еще волгоградцы лучше, чем жители других крупных российских городов, притворяются, что не знают, как куда в их родном городе пройти и проехать. Обычно в гостинице человек на фрондеске (на ресепшн по-русски) может подсказать. Тут все не так. Молодая женщина, услышав мой вопрос, поджала губы и насупила брови, было похоже, что она сейчас заплачет:

— Большая улица… Господи, да откуда же мне знать? Это ведь совсем другой район. Я живу во-о-н где. В моем районе нет Большой улицы.

— Ну там еще Анна Чапман училась, — я уж хотел наверняка.

— Кто это? — женщина, кажется, уже заплакала.

— Шпионка, — неожиданно жестко сказал я женщине. — Анна Кущенко, Энн, ваша землячка знаменитая.

— Ах, шпионка… Что-то слышала, но где Большая улица, я не знаю. А вы вот что, вы такси возьмите, таксисты обычно знают незнакомые улицы.

— Ну может, вызовете?

Наконец она улыбнулась.

— Нет, не советую, вам раза в два дороже станет, — и почти без паузы, серьезно: — Так вызвать?

Они еще и парадоксальные, только и смог подумать я, но сказал только спасибо.

Я вышел на улицу Мира. Мимо меня прошла моя таинственная спутница из давешнего автобуса. Она вскинула на меня взгляд, дерзко так улыбнулась — и повернула за угол. Мне стало интересней жить, намного. В хорошем настроении я подошел к машине с шашечками.

— Мне нужна Большая улица, дом…

— Сколиозный центр?

— Ну да. Не знаете?

— Знаю.

Мы уверенно продвигались к цели. Я не унимался:

— А вы знаете, потому что там Анна Чапман училась?

— Нет. Потому что там ничего, кроме сколиозного центра, нет. А кто это Анна Чапман?

— Ваша знаменитая землячка, шпионка, с Путиным пела.

— Путин это да…

Вот и все. Никакого ликования, никакой гордости за Анну — даже у таксистов. А казалось бы…

Сколиозный центр, который раньше назывался гордо «гимназией художественно-эстетического профиля», широко распахнул двери — туда-сюда сновали возбужденные родители, мечтающие пристроить детей именно в это заведение.

На Чапман тут отреагировали сразу. Директор центра замахала руками:

— Да сколько можно! Уж и англичане даже были. Вы поймите, мы ее не помним совсем, она тут только год и училась. Ты помнишь… как ее? — директор посмотрела на меня.

— Кущенко, Анна Кущенко.

— Вот ты помнишь Кущенко? — директриса спрашивала у своей секретарши. — Она в каком году у нас училась? — снова ко мне.

— 1996-1997.

— Помнишь? — директор наседала на секретаршу.

— Нет, — ответила та и стала прибираться на своем письменном столе.

— Вот видите, никто и не помнит такую девочку. Ну хоть какая она, какая, опишите?

— Достаточно высокая для девочки, с копной рыжих волос.

— Я же вам говорю, мы не помним такую девочку. Тем более, она у нас всего-то год проучилась. Как вы говорите?..

— С 96-го по 97-й.

— Ну как мы ее можем помнить… А вот Елена Николаевна, она наш летописец, она все помнит, но ее она не помнит. Помните такую девочку…

— Кущенко, — подсказал я.

Немолодая дама, стоявшая в коридоре, рассеяно посмотрела в нашу сторону:

— Что?

— Вот поговорите с молодым человеком, Елена Николаевна.

Елена Николаевна оживилась и приняла во мне участие. Она рассказала, что центр их самый лучший, попасть сюда нелегко. Показала мне, как проходят занятия: в классах стоят такие кушетки — дети, лежа на животе, слушают учителя, пишут в тетради, отвечают уроки. Все лежа — чтобы осанку выправлять. Подумалось: вот где ковался характер Анны.

— А сколько длится лечение?

Елена Николаевна подробно обо всем рассказала — я понял, что она приняла меня за отца поступившего к ним ученика. Пока шел обычный рекламный ролик от Елены Николаевны про центр, я сообразил, что Кущенко не выдержала испытаний кушеткой. Может, в этом причина провала?

Рискуя нарушить наш идиллический разговор, отважился спросить:

— Елена Николаевна, а вы помните Анну Кущенко, она у вас училась в 1996-1997 годах, такая довольно высокая, с копной рыжих волос?

— Кто это?

— Шпионка. Читали? Смотрели?

— Нет, не помню такую. Говорите, год у нас училась? Это неправильно. Минимум пять лет нужно для выправления осанки — у нас консервативное лечение, лучшие врачи.

Хорошо, со сколиозом все ясно. Но выпускалась Кущенко в другой школе, в одиннадцатой. Я устремился туда. Район оказался таким… рабочим, не похоже, чтобы девочка из элитной гимназии перевелась сюда. Милые женщины-сотрудницы, не пожелавшие раскрыть свои имена, заглянули в документы — Кущенко там не значилась. «Вот как, концы в воду», — пронеслось в голове. Но тут одну из помощниц осенило:

— Так ведь в городе есть еще одна школа №11, в Дзержинском районе. Только это гимназия — скорее всего, ваша разведчица оттуда.

Я рванул на улицу Симонова в гимназию №11. Что сказать — Анна Кущенко действительно оканчивала гимназию №11. Но надо ли говорить, что все, от охранника до директора школы, с которой мне довелось пообщаться, от нее открестились. Честно, я что-то устал заставлять волгоградцев гордиться героической разведчицей. Сами они, похоже, относятся к новоявленной иконе равнодушно. Получается, вся эта шумиха из Волгограда — напоказ, вовсе не из глубины народной массы, вовсе не стихийно. Ничего, пойдем дальше.

Танцующий в пустоте

А дальше у нас танцующий мост, вот прямо так.

Я не поверил своим глазам, когда увидел этот ролик. Но диктор телевизионного канала, будто видя мои сомнения, успокоила — мол, нет, это не видеомонтаж и не спецэффекты, все так и есть, все вот так вот невероятно. И, конечно, после таких оглушительных видеофактов — и президент подключился, и ревизию наслали, которая, как ни странно, выявила массу финансовых недочетов. Правда, про конструктивные промахи — ни слова. Какие-то загадочные и неадекватные слова про нештатные колебания и отклонения — а как же амплитуда от одного до двух метров, а тот самый ролик как же?

Я затеял путешествие по мосту. Попросил водителя такси сбросить скорость до минимума — выглядело это органично, тут больше сорока в час после возобновления движения и не полагается. Я придирчиво рассматривал дорожное полотно, обращал внимание на металлические конструкции. Потрясающе — ни одной трещинки, ни один болт не срезан амплитудными колебаниями. Вообще новый мост выглядит прекрасно — как с иголочки. Непонятно.

— Не верю во все это, — разговорился вдруг таксист в ответ на мое удивление. — Ну как может не быть на асфальте ни одной трещинки — ведь, говорят, тут машины чуть ли не переворачивались, на воздух взлетали. Она резиновая, что ли, дорога-то?

— Ну а в чем дело?

— Да темная история. Говорят, когда построили мост, резко взлетели цены на землю на том берегу, теперь-то удобно добираться: раз, и ты уже там. Раньше на пароме надо было. Ну и, ходят слухи, у землевладельцев попросили откат, а те отказали. Вот им и устроили пляски.

— Так я чего-то не пойму, он плясал или нет?

— Я считаю, что нет. Вот странная история — я все-таки водила, но ни одного шофера не знаю лично, кто бы видел эти шатания. Все какие-то знакомые знакомых.

— А кадры?

— Да видел я. Смешно — так просто не может быть. Если бы он так плясал, от моста живого места бы не осталось. Да, какие-то колебания были, может, только незаметные глазу. Да и то — вон ведь второй мост строится рядом по плану. Насколько знаю, эти конструкции будут единым целым и уже никаких колебаний.

— Так что фальшивка, вы считаете, ролик этот?

— Я этого не говорил, — водитель такси мгновенно стал обыкновенным волгоградцем. — Но все очень странно.

Но мы уже были на Мамаевом кургане. Я отдал четыреста тридцать рублей за прогулку по мосту и обратно и взобрался на курган.

Конечно, поспешил к Родине-Матери. Ну, не знаю… Все выглядит чистенько, как после хорошего евроремонта. Мысленно построил траекторию падения скульптуры, которая выше Статуи Свободы, — немного отлегло от души. Задеть может только небольшую военную часть, притаившуюся под сенью исполинши. Да и не похожа Родина на Пизанскую башню — хотя именно на это сходство указывают ученые, объявившие наклон. Мол, грунт проседает и Мать наклоняется. А ведь только-только перестали ходить про нее слухи, что якобы под монументом то бандитские разборки, то вообще публичный дом. Я, надо сказать, внимательно обошел окрестности — ни одного шанса войти в громадину, кроме маленькой технической дверцы. Нормальный бандит в такую не пройдет, для входа в бордель тоже не подходит. Может, подземный вход? Но прокопать его можно только из военной части или из двух храмов, что стоят неподалеку. О таком даже подумать кощунство.

Планета Сталинград,

или 10 дней в раю

В смешанных чувствах ехал я обратно в центр. Вышел на остановке «Порт-Саид» и решил прогуляться. А едва сделал пару шагов, заметил красивое здание на пересечении Мира и Гагарина. Разумеется, это планетарий.

Место хорошее. Я немного опоздал на сеанс и стремительно проскользнул в зал мимо бюстов Сталина и Гагарина, мимо маятника Фуко в центре фойе. В темноте голос лектора звучал уверенно. Шаг за шагом участники сеанса (150 рублей билет) узнавали, как зарождалась Вселенная, а главное — как именно, в каком районе солнце встает над Волгоградом.

Когда солнце окончательно зашло за горизонт и зажегся свет, я, разомлев от темноты, отважился на общение. За пультом управления планетарием разглядел женщину в очках.

— Вы знаете про пляшущий мост? Явление загадочное, неземное какое-то.

— Я знаю, — бодро ответила дама. — Но я вам так скажу, теперь я в наш мост верю еще больше. Если он выстоял после того, что там было, значит, хороший мост.

— А вы ролик видели? Аномальная картинка.

— Снимали издалека, так что ничего непонятно.

— Да как непонятно — мост ходуном ходил. Как такое возможно с точки зрения ученого?

— С точки зрения ученого не знаю, я не ученый.

— А кто же вы? Вы ведь лекцию читали?

— Нет, я зашла тут прибраться, лектор вон стоит,  — дама показала на почти такую же даму, которая активно собирала сумочку. — Но я знаю человека, который был свидетелем этого явления. Он друг моего мужа, работает в компании, которая торгует мобильными телефонами.

— А вы можете меня с ним связать?

Женщина охотно набрала номер и объяснила ситуацию мужа. Муж перезвонил свидетелю и попросил разрешение дать его номер журналисту. В результате быстрых переговоров в кармане у меня лежал номер Андрея. Я отложил удовольствие на вечер.

Надо ли говорить, что при входе в отель «Интурист» я лицом к лицу столкнулся с женщиной из автобуса. Она опять дерзко посмотрела мне в глаза и, сдерживая улыбку, проскочила мимо. Но ведь это совсем не Анна Чапман — Анна моложе и рыжее, да и хрупкая. А эта похожа на спортсменку. Или на милиционера — я попытался представить незнакомку в форме, в милицейской форме, и у меня легко получилось.

…Noize MC, Иван Алексеев, вспоминал о Волгограде с какой-то даже нежностью:

— Мне нравится город. Я в нем до этого случая раз пять выступал. И всегда старался летом приехать — набережная красивая, Волга, купание. Хотя знал о неадекватности милиции именно в Волгограде. Милиция тут особая. Волгоград даже Козлоградом называют — вот за такое поведение ментов.

Вообще то, что произошло с Нойзом, — удивительно. После концерта его пригласили просто поговорить. Но следователь показал стопку рапортов — оказалось, своими песнями и номером «Деньги в шапку» Иван оскорбил взвод милиционеров. Таким образом, за песенку Алексеев получил десять суток ареста. Конечно, поползли слухи, что это месть Нойзу за другую песню — «Мерседес S666» про резонансную аварию с участием вице-президента «ЛУКОЙЛа» Анатолия Баркова. Алексеев не верил в эту версию, но, как говорится, что-то есть: вроде Волгоград «ЛУКОЙЛу» не чужой, тут вроде до последнего времени вся бухгалтерия компании велась, да и сам Барков из этих мест, вся родня его отсюда. Но не это потрясло Ивана.

Его, конечно, безмерно порадовала нечеловеческая наивность волгоградских стражей порядка: как можно было не различить издевательскую интонацию в его рэп-извинениях? Эти извинения стали припевом к песне «10 суток в раю». Еще в камере он подарил копию текста этой песни присматривавшему за ним сотруднику органов — тому очень понравилось. Смутили только некоторые подробности роскошной жизни Нойза в застенках. Но милиционер сам нашел ответ: не напиз…шь — не поверят. На том и разошлись.

Появился еще один штрих к Волгограду — по-детски наивная милиция; а дети бывают жестоки…

Вечером из отеля я набрал номер Андрея, который видел пляшущий мост.

— Алло, это Андрей?

— Да, Андрей.

— Мне сказали, что вы можете рассказать про волгоградский мост. Про то, как он плясал.

— Хорошая ошибка.

— В каком смысле?

— Хорошая ошибка. Вы ошиблись.

— Но вы же Андрей?

— Андрей, но повторю: хорошая ошибка. Извините.

Я понял, что волгоградцы будут хранить свою тайну до последнего. Еще мне стало совершенно очевидно, что ролик, который бродит по интернету и который стал поводом для грандиозного скандала, — фальшивка. Ликование города по поводу Анны Чапман — не настоящее. Родина-Мать в реальности стоит как вкопанная. Нойза «закрыли» по совершенно абсурдному, придуманному, детскому обвинению.

Короче говоря, Волгоград на себя наговаривает. Это в его характере, это и заменяет ему характер. Мазохистские фантазии — удел города-героя. Возможно, таким образом Волгоград отпугивает врагов — бей своих, чтобы чужие боялись. В этой парадигме, конечно, надо вернуть ему имя Сталинград, уважить многочисленных просителей. Все встанет на свои места. И можно будет водить экскурсии по апокалипсическим местам — которые выглядят будь здоров и дай бог каждому.

Разумеется, после таких открытий не спалось. Покинул гостиницу, заглянул в ретро-бар «Старый Сталинград». Тут все как бы подтверждало мои фантазии: и название, и интерьер (такие гламурные трущобы в блестках), и официантки в пионерских галстуках, и моя таинственная знакомая, не упускавшая меня из виду «женщина-в-форме». Она сидела за стойкой и слушала исповедь мужика за сорок, седого, в сандалиях. То, как она на него смотрела, содержание их громкой беседы (бабе не понять настоящего мужика) поставило все на свои места. Проститутка, понял я. Только и всего. Так, может, все проще, может, напридумывал я себе фантасмагорический Волгоград?

И тут пионерка принесла счет, в котором последним пунктом стояло «плата за присутствие — 50 руб.». Нет, взял я свои мысленные слова обратно, не все так просто, не все.­  

Статья Николая Фохта «Падение Сталинграда» была опубликована в журнале «Русский пионер» №17.

А тут фотографии и песня Нойза, которые не вошли в бумажную версию «Русского пионера».

Читать все статьи Николая Фохта