Классный журнал
КсенияСобчак
Плохое слово
Эта была одна из тех тосканских ночей, после которых Тоскана навсегда остается в твоем сердце. Глухая, объемная темнота и звездное небо. Тишина и плотность пространства, как бы выталкивающая тебя уйти в свой уютный закуток дома со старомодной ванной и чуть скрипучей кроватью. Но мы не расходились по комнатам, не хотели прощаться и все тянули и тянули это великолепную южную ночь.
Он смотрел на меня и рассказывал. И мечтал. Мечты эти были чистые и светлые, какими только и могут быть мечты в такую красивую южную ночь. Он говорил про то, что хочет вырваться из-под чужой опеки, что хочет стать самостоятельным и сильным, что хочет жить для людей — помогать им и самому становиться лучше. Что ему не нужны ни деньги, ни статус, а просто ощущение жизни, которую проживаешь не зря, и свое любимое дело. И спустя много месяцев мы вместе начали строить эту новую реальность уже совсем под другим, тусклым московским небом, серым, свинцовым, которое как бы наказывает нас всех за то, что живем так, как живем. Мой друг помолодел, ощутил свою силу и нужность. Работа увлекала, жизнь приобрела другие краски — а главное, люди стали подходить, жать руки и говорить: «Спасибо!»
В тот вечер мы встретились поздно. «У меня есть шанс взлететь вверх по карьерной лестнице. Стать высокопоставленным чиновником. Это мой шанс!» — «А как же твои принципы, как же наши разговоры на кухне, как же все то, что ты не одобряешь, как же твое понимание реальности, в которой мы живем?» — «Мне кажется, надо рискнуть и пойти ва-банк».
Через несколько месяцев мы уже не общались. Он поправился, стал говорить рублеными казенными фразами, а главное, произносить речи, в которые не верил, подчиняться людям, которых не всегда уважал, и с утра до вечера заниматься сложной подковерной борьбой, чтобы удержаться и продвинуться в клубке сложных внутриполитических интриг. Я думаю, что когда со своим портфельчиком он возвращается домой и моет руки после бесконечной череды бессмысленных рукопожатий, то, заваривая свой любимый имбирный чай, он с тоской вспоминает тот небольшой отрезок жизни, где не было никаких ва-банков, а была просто жизнь. Жизнь ради людей и дела. Честная и ясная, как звездное тосканское небо.
Она приехала в Москву красивой провинциальной девчонкой. В багаже — жизнь на Кавказе, огромные карие глаза и яркая восточная внешность. Покорить Москву, которая так сложно покоряется… Сколько мечтаний, сколько разнообразных надежд. Любая работа радовала. Любая усталость нипочем. Ясная девчушка — искренняя и звонкая. Помню, как она копила на поездку в Болгарию, как ютилась в панельном доме у Останкино, каждый раз боясь получить по башке, заходя в зассанный подъезд. Ей очень хотелось другой жизни — для себя, для детей, для честолюбия. А кому не хочется? И вдруг ты понимаешь, что известность есть, а отдыхать все равно приходится ездить, экономя, и трудно и долго копить на свою собственную квартиру. Известные и послушные в нашей стране — это не дефицитный, но всегда очень нужный товар. «Зачем же ты это сделала?» — только и спросила я потом. «Понимаешь, — заговорила она быстро-быстро, — ну он мне сам позвонил и сказал, что если не подпишу, то все потеряю — и статус, и госзаказы, и деньги. А если подпишу — то мне и программу на ТВ оставят, и бизнес помогут создать, и все такое. У меня же дети, тебе этого не понять — я о детях должна думать, об их будущем. У меня выхода нет, надо идти ва-банк». Сейчас у этой взрослой женщины есть все, к чему она стремилась: бизнес с госзаказами, телеэфиры и фото с отдыха, которые попадают в прессу, — исключительно из Италии и Франции. Есть все и даже чуть-чуть больше того, о чем мечталось. Осталось ли главное при себе после этой сделки — уважение? Я думаю, она сама не знает ответа на этот вопрос. Просто огромные как блюдца восточные карие глаза почему-то не блестят. Хотя, может быть, мне просто это кажется.
У Франца Кафки есть замечательный рассказ — он о том, что девушка собиралась замуж, но вот незадача, жених стал превращаться в насекомое. И бедная невеста не понимала, как узнать момент, в какой ее любимый уже не человек, а насекомое. Когда появились лапки? Или когда туловище покрылось хитином? Или когда у любимого пропала способность говорить? Но вдруг он еще может слышать? Проблема момента, когда человек превращается в насекомое, для меня решается теперь проще: когда он идет или не идет ва-банк. Потому как для меня «ва-банк» — плохое слово. Слово тех, кто что-то ставит на кон, решая — красное или черное, орел или решка, быть или не быть. В жизни порядочных людей нет никакого ва-банка, есть только внутреннее ощущение правильности тех или иных поступков. И тогда нет ни риска, ни ва-банка, ни компромисса. Ты просто делаешь и живешь так, как не можешь не жить. Именно такая жизнь и делает человека человеком.
Статья Ксении Собчак «Плохое слово» была опубликована в журнале «Русский пионер» №28.
- Все статьи автора Читать все
-
-
07.09.2022Мой дом — мой палимпсест 1
-
22.10.2018Напуганная жизнь счастливой семьи 1
-
20.02.2018Философия цвета мимозы 31
-
14.03.2014Циничный романтизм Дубовицкого 2
-
26.02.2014Заточение в форму 5
-
10.10.2013Цирковая 1
-
23.07.2013Ребенок — не персональная мигалка 6
-
13.06.2013Я не беременна. Замуж можно выйти и по любви 1
-
05.04.2013Промокашка истории 1
-
05.03.2013Рейтинги тщеславия. Ксения Собчак о списке самых влиятельных женщин 0
-
04.11.2012Один как путь 6
-
17.09.2012Гордость и предупреждение 22
-
Комментарии (21)
«Русский пионер» №28 
Полина
Андрей- Самое интересное
-
- По популярности
- По комментариям
Андрей Колесников 
Владимир Путин 
Ксения Собчак 
Майк Гелприн 
Алена Бабенко 
Василиса Володина 
редакция Ruspioner.ru 
Ксения, я думаю, сейчас вы еще не можете до конца понять, с какого мутного и страшного пути вам удалось свернуть! Вы очень похожи на мою дочку, я давно следила за вами, и мне было за вас тревожно... И моя дурында, живя в Канаде, пугала меня криками "Только успех!", "Лузеры меня не волнуют!", "Что вам дала ваша гребанная духовность?!". Я в какой момент завязала с ней спорить, с ужасом предчувствуя, как больно и как скоро, в ее жизни, кроме тоски и пустоты не останется НИЧЕГО... Увы, все так и случилось. Настал час, когда груда денег, цацки, "успешные", но бесконечно тупые, жлобские мужчины перестали ее вдохновлять. Все что было в ней стоящего, чистого, умного взбунтовало против того, что ее единственная жизнь проходит абсолютно безрадостно. В момент, когда к ней пришла запоздалая ясность, все почти сразу встало на свои места. Деньги заняли свое скромное место, на смену слова "устроиться" пришло слово "полюбить" , на смену "общаться" вернулось "дружить" и т.д. Я ужасно рада за вас, Ксюша! Вы отличный, смешной, замечательный, очень одаренный человек... Не шагните снова туда... где зияют пустоты в душах и где пахнет только одиночеством, только бедой... Удачи.
Какой выход ?
Что Вы об этом думаете ?
Николай Эленберг
"Сердиться на людей означает считать их поступки чем-то важным. Поступки людей не могут быть настолько важными, чтобы отвести на задний план единственную жизненно важную альтернативу: наши неизменные встречи с бесконечностью."
Это я к тому, что описанный выше зоопарк не стоит какого-либо осмысления.
Припоминать, что успешная сейчас женщина когда-то жила убого, но честно - а какое Ксения имеет на это право? Она сама в бедности сроду не жила. Это обнуляет все рассуждения со стороны теоретика. Удобно быть принципиальной, когда за принципы не придется поступиться жизненно важным. Не гордостью, а гнилой квартиркой и куском хлеба. И кто так пожил, тот, действительно, для своих детей такого не допустит. Себя еще ладно, может, и не жалко - можно в нищете, но с гордостью. Но когда на человеке лежит ответственность за чужие жизни, ради них переступить через себя или нет - с точки зрения морали вопрос никак не однозначный.
Судить людей за принятые решения "ва-банк" не правильно.
Но и завидовать большинству из них не приходится.
Думаю, что важнее всего оставаться в ладу с собой.
И неожиданно...
А что, собственно, угнетает Вас, Ксения? Потеря любви или любимого? Ведь именно от этой пристани Вы оттолкнулись в своих рассуждениях...
Тема, конечно, широкая, востребованная. Но в этом эссе она раскрыта никак. И ничего, кроме пустоты по прочтению не остается, увы и ах...
Ну это в стиле, продолжение идеи "влиять на власть". Когда влияешь, ва-банки вредны, а вот постоянное ненавязчивое давление полезно.
Тем не менее гмм...
Ксения пишет о нравственном, которое весьма неоднозначно в меняющемся обществе. Жизнь по твёрдым собственным правилам получается правильной в уравновешенных средах. Таким был совок, таков (пока ещё) нынешний Запад. А вот в революционной России на последний пароход из Крыма попали не столько обладатели благородных манер, сколько владельцы стальных локтей. Кто-то из них наверняка увещевал конкурентов по давке примерно такими словами:
"В жизни порядочных людей нет никакого ва-банка, есть только внутреннее ощущение правильности тех или иных поступков. И тогда нет ни риска, ни ва-банка, ни компромисса. Ты просто делаешь и живешь так, как не можешь не жить. Именно такая жизнь и делает человека человеком".
Ва-банк пошёл известный герой Данко. Тот самый, факел которого, ставший бесполезным, притушили ногой.
Нравственное, а значит и порядочное, это всё же не личное. Человека человеком делает не "просто делаешь и живешь так, как не можешь не жить".
"просто делаешь и живешь так, как не можешь не жить" - это принцип животного. Для человека, имеющего сознание, обязательно соотношение своих поступков с общественным запросом, который в некоторых случаях требует и действий уровня ва-банк.
Внутренняя правота Ксении Собчак основана на том, что у неё накоплено достаточно ресурсов для нравственного поведения в переломные дни. На её взгляд достаточно. Хотел бы я почитать её реплики в давке на последний крымский пароход.