Классный журнал

Михаил
Довженко

Предельно

Самые яркие наши эмоции проявляются в игре. Человек, способный отдаться соревнованию до капли, честно, без оглядки на соперников и соотношение сил, интересен невероятно. Уже третий год в Москве и других городах идут Пионерские игры. И каждый раз, задав очередной вопрос, я с каким-то животным любопытством всматриваюсь в лица гостей, которые в минуту обсуждения становятся настоящими игроками. Дав правильный ответ, который не знал больше никто, на глазах преображается всегда спокойная Елена Ханга. В сущего ребенка превращается председатель правления «Русского международного банка» Константин Зырянов, чья команда победила в десятых Пионерских играх. Владимир Вишневский порой чуть ли не выпрыгивает из-за игрового стола, готовый отвечать не только за свою команду и не только прозой…

Эти живые эмоции не могут быть смешными или нелепыми, потому что они — настоящие. Их рождение непредсказуемо. Их развитие тем более нельзя предугадать. Но главным в них всегда будет готовность человека пойти ва-банк, поставить все на одну-единственную карту. Не люблю это выражение, всегда представляю в этот момент политическую карту мира, но по-другому, наверное, не скажешь. Именно поэтому часто повторяемое «не корову проигрываем» из уст проигравших слышать всегда как-то неловко, что ли. Причем — неловко за тех, кто это произносит. За их неспособность рисковать, чувствовать «по полной», терять голову, ездить в поливальной машине по ночному городу, жить сегодняшним днем, нырять в отношения, не задумываясь о возрасте и последствиях…

«А ради чего?» — задаст мне вполне закономерный вопрос успокоившийся в тридцать пять чиновник министерства или успешный руководитель крупной компании, готовый «пойти ва-банк» лишь в пятницу вечером, после работы. Причем объем «ва-банка» понятен заранее — бутылки две текилы. Вряд ли больше.

И действительно — чего ради в возрасте, до которого все великие в принципе не дожили, потому что точно не берегли себя, ты должен отказываться от комфортного быта, от правильно выстроенных взаимоотношений в обществе, наконец — от правильного питания. И в последнем пункте нет никакой иронии, поскольку, если тебя от каких-нибудь чувств понесет, как подвыпившего лабрадора на званом ужине, то именно оно в первую очередь пострадает. Аппетит обычно не дружит с сильными эмоциональными переживаниями.

Что может быть эмоциональнее игры? Такое чувство, что этот вопрос сейчас задал не я, а герой Майкла Дугласа из одноименного фильма. Тем не менее что? Любовь? «Вечность, которую мы обещали своим возлюбленным в восемнадцать лет, была синонимом самого краткого мига», — процитировал бы я Дона Аминадо в ответ на это. Или отправил бы читать любимых «Циников» Мариенгофа. На худой конец — заставил бы заново открыть гончаровскую «Обыкновенную историю». Именно так я сделал бы еще несколько лет назад. Сегодня — точно нет.

Именно в состоянии бесконечной благоустроенности ты начинаешь почему-то ценить это неуловимое, эфемерное чувство, которое в восемнадцать посещало тебя чуть ли не ежедневно. По крайней мере, ты каждый раз искренне верил, что это — именно оно. И уж в чем ты был абсолютно уверен, так это в том, что твоя способность так чувствовать никуда не денется. Но оказывается, она — эта способность — может не только куда-то деться, но и вообще — не появиться никогда.

В одном из своих эфиров на «Серебряном дожде» я задал слушателям вопрос: «Как выкинуть из головы девушку, в которую ты влюблен, но ей нет до тебя никакого дела?» Сквозь ироничный смс-массив ответов пробился один и стал к концу программы главным: «Если ты способен на такие чувства, радуйся тому, что это так. Люби вне зависимости от того, взаимно это или нет. Не каждому такое в принципе дано»… Душевные у нас слушатели, не правда ли? Но стоило им задать еще один вопрос: «Можно ли считать настоящим чувством то, ради которого ты не готов пойти ва-банк? Если ты всего лишь согласен на любование своими же внутренними возможностями, со стороны и издали наблюдая за предметом своего восхищения?» Ведь это — всего лишь путь к злокачественному нарциссизму, разве нет?

Пока ты не пошел ва-банк, не сошел с ума, не сублимировал свои чувства в гениальный роман или хотя бы не сдвинул без рычага Землю с места, если ты все еще чувствуешь свои пределы любви, не рассказывай никому, что ты вообще способен любить. Но если такое все же случилось, не вздумай играть. Живи.

Статья Михаила Довженко «Предельно» была опубликована в журнале «Русский пионер» №28.