Классный журнал

Екатерина
Истомина

Герои дома №43

Летом 1994 года я жила на Комсомольском проспекте, в доме номер 43, что на пересечении с 3-й Фрунзенской улицей. Роль Главного жильца играл великий актер Олег Янковский (мы видели его с торжественной смиренной собачкой во дворе). На партии второго плана претендовали дипломаты безродные и измученная книгами о божественном Логосе русская интеллигенция.

Но однажды в нашем доме появился замечательный сосед. Жители совсем не интересовались им, пока нашего соседа не стали вдруг часто показывать по телевизору. Наш сосед был человек маленький — в буквальном смысле слова. С серой, прежде времени осевшей мучным квадратным кулем фигурой и многоступенчатой барочной женой, чьей центральной деталью всегда оказывались губы, которые растягивались в улыбку наподобие разлета Крымского моста. Это был повелитель бабочек Сергей Пантелеевич Мавроди.

Жил Сергей Пантелеевич чисто по-божески, в банальной «трешке», деликатно и скромно. «Мерседесов» не держал, трансвеститов не водил, а модельная жена с улыбкой к нему редко в гости приезжала. Жена ему вроде как собакой была. Она казалась мне женщиной красивой и бессмысленной: грудь — колесом, хвост — баранкой. Говорили также, что Сергей Пантелеевич любил еще и аквариумных рыбок, а о жене позднее говорил, что совсем не понимает, «как можно жить с женщиной в одной квартире». Жена себя певицей представляла, но вряд ли могла бы спеть хрестоматийное для любой здравомыслящей русской женщины «Опустела без тебя земля. Как мне несколько часов прожить?»

В моей юной памяти Сергей Пантелеевич остался человеком именно деликатным: часто мы стояли с ним в очереди за кефиром в кооперативном магазине «Пятачок», так он ни разу не пнул меня! А однажды и вовсе — выручил определенной мелочью. Было в нем, конечно, что-то от Гришки Распутина, только жалостливый, девичий магнетизм его не имел сильной половой природы и настоящего мужского стержня, но зато владел таинством неряшливого, а потому священного нестяжательства.

Что уж там натворил по профсоюзной линии наш милый сосед Сергей Пантелеевич? Мы, жильцы 43-го, так высоко не заглядывали. Но только в начале августа на наш большой дом напал ОМОН. Напал ОМОН прямо с небес: в мое кухонное окно летним утром вдруг стали прыгать мужики в камуфляже. Это был государственный десант, призванный упечь в зловонную темницу блаженного всероссийского финансиста, монетарного чудотворца Сергея Пантелеевича. Но Сергей Пантелеевич повел себя решительно. Рожденный мышью, он был как лев. Сдаваться Сергей Пантелеевич никак не собирался, а укрылся за бронированной дверью, на звонки не отвечал и к домофону не подходил.

ОМОН решился на штурм, однако подъезд номер два окружили верные Сергею Пантелеевичу народные войска, состоявшие из обманутых вкладчиков великой финансовой пирамиды «МММ». Я примкнула к стихийной дружине на правах независимого наблюдателя. Хотя стоит ли здесь так прямо говорить о какой-то там финансовой независимости? Ведь и мне приходилось спекулировать рыжими вихрастыми чубайсовскими ваучерами. Впрочем, как справедливо говорил Лев Кассиль, «не биография делает человека, а человек — биографию». Я, конечно, не жалею.

«И куда только смотрит патриархия? Где расстрелы, товарищи?!» — вопрошала прямо в лоб одна грозная старушка. «Сегодня изнасилована, мои друзья, прямо-таки вся Россия…» — бормотал мужик в эзотерической алой пижаме. «Вот она, эра Водолея на своем жесточайшем витке!» — уверяла всех собравшихся женщина в очень глупых шортах. Мы вместе стояли плотной толпой около железной двери подъезда Сергея Пантелеевича. Нас теснил ОМОН.

От этой самой кооперативной, из противного серого металла двери бедные люди ждали чуда. Самого обыкновенного чуда. Мол, распахнется дверь-кладенец, выплывет из нее царским лебедем невероятный Сергей Пантелеевич, повергнет он немедля врагов своих в ядовитые финансовые махинации, махнет он коралловым рукавом, и полетят в воздух синицами червонцы да керенки. Поэтому пипл был настроен очень жестко: Сергея Пантелеевича — отстоять, деньги — забрать, а на власть — наплевать и растереть. Потому что она, власть, про счастье и чудо давно уж позабыла. Сергей Пантелеевич впоследствии не раз говорил, что махни он рукой, сделай знак единым мизинцем, поскакали бы тут же пожары кровавые, вздыбили бы красные коки свои петухи революции.

Что уж там именно произошло в девственной «трешке» Сергея Пантелеевича, сроду настоящих бл…й из «Метелицы» не видевшей? Только после получаса стояния возле второго подъезда вывели героя нашего прямо на зеленый Комсомольский проспект. Захват обманщика показывали по государственным телеканалам в прямом эфире, поэтому к стихийной дружине подбежали потрясенные сотрудники кооперативного магазина «Пятачок». Они знали Сергея Пантелеевича куда лучше его собственной жены: сколько раз покупал он у них кефир, сок в пакетах, венгерские консервы и творожные сырки. Столько же раз, сколько глашатай пирамиды «МММ» Леня Голубков одаривал свою жену сапогами.

Сергей Пантелеевич появился в проеме железной двери в серой рубашке с короткими рукавами, с милым квадратным кармашком на груди. Он напомнил мне тончайшего Дон Кихота, захваченного в плен нелепыми театральными духами. Он жил в своем мире, ведь это было ясно. Просто однажды Сергей Пантелеевич Мавроди пригласил, позвал в свой чудный мир других людей, а те пришли. Сергея Пантелеевича посадили в машину, но толпа, желавшая его защитить, еще долго не хотела расходиться: второй подъезд номенклатурного дома на Комсомольском проспекте оказался Юсуповским дворцом на Мойке, где в декабре 1916-го Гриша Распутин был убит как минимум трижды. Но только Гриша все никак не хотел умирать. И в этой фантастической невозможности человека сдаться смерти и обстоятельствам содержалось обыкновенное русское чудо, глазок мечты, зрачок блажи, источаемой тысячами, сотнями тысяч, миллионами русских людей.

Четыре года спустя я (в качестве очень молодого журналиста) оказалась на любопытной коллегии столичного ГУВД. Речь на заседании шла об оснащении нововозведенного храма Христа Спасителя видеокамерами. Докладывал заместитель управления: «Уважаемый Юрий Михалыч! По периметру храма Христа Спасателя нами было установлено сорок мощных видеокамер!.. Они смотрят за священной, так сказать, территорией и днем и ночью!» Мэр Москвы, этот святой, достойный признания человек, милосердно сверкая лысиной, разгневался: «Петр Петрович! Какого еще Спасателя?! Мы с вами строим здесь, помилуйте, а потом усиленно, всем, как бы сказать, большим миром облагораживаем храм Христа Спасителя! Спасителя!» Несчастный милиционер Петр Петрович зашелся в позорной краске, но своей, какой-то гениальной гоголевской ошибки бессознательно не признал. И согласно регламенту невинно продолжил: «Виноват, Юрь Михалыч. На территории храма Христа Спасателя теперь функционируют около сорока мощных видеокамер, расставленных нами строго по плану, разработанному, предложенному и утвержденному…»

Спаситель в роли МЧС? Но ведь это и есть настоящее русское чудо.

Статья Екатерины Истоминой «Герои дома №43» была опубликована в журнале «Русский пионер» №27.