Классный журнал

Игорь
Мартынов

Подвигаемся

Усидчивость — не наша поза. Лобзик — не наш инструмент. Другое дело — слететь с резьбы, сорваться с катушек, сперва пустить, потом пуститься под откос! «Катапультирование — мое обычное состояние», — сказал один трижды герой. Мы дольше прочих провалялись на печи, на сеновале, на антресолях всеобщей истории. И накопились нерастраченные силы, неразгаданная дурь. Все это рано или поздно прорвалось — с шашкой наголо неплохо почудили, покромсали, есть что вспомнить в мировом масштабе. «Семен Михайлович Буденный скакал на рыжем кобылЕ», еще как скакал! Подвиг — это от слова «подвигаться», размяться, важен спортивный, приключенческий аспект. Возможно, кто-то возразит, приведет примеры плодотворной неподвижности. Вот хотя бы как анатом Пирогов, заморозив тела до полного обледенения, сочинил «Топографическую анатомию», иллюстрированную разрезами. Или квадриптих графа Толстого «Война и мир», апофеоз добросовестного окучивания словесных пластов. Но, однако ж, публике милее Лермонтов, как удалецки он наводит ствол Лепажев на Баранта, или Высоцкий, который, как выяснилось благодаря одноименному блокбастеру, только и делал, что носился по ночной Москве на васильковом «Мерседесе», а в свободное от заездов время шарашил по азиатским республикам.

Без никакой старательности, без усердия — все само собой, за что и идеален подвиг и любим. Неважно, что ему предшествовало, неважно, кем, каким ты парнем был всю жизнь — один поступок все грехи сбреет! Шасть — и в дамки! Пусть их ботаники штудируют тома, грызут граниты — нам все, что надо, явится во сне и в совершенном виде, allinclusive!

У нас хорошие предтечи, могучие гены: ведь не трудолюбивым братьям-фермерам достался универсальный Сивка-Бурка, а именно Ивану, место которого, как сказано в фольклоре, было на печи. Причем, ставши обладателем коня, Иван отнюдь не изменил своему modusvivendi, немало подвигов кавалерийских совершил, а в итоге, в прыжке, судьбоносно поцеловал Елену Прекрасную в губы ее алые.

Но склонность к подвигам — не только по наследственности, еще и размах территории учтем, безлимитную Родины ширь. Чуть что расклеилось или просто от скуки — всегда можно впрыгнуть в последний плацкарт, в кабину к пилоту или автостопом, как бывало, рвануть — и вот ты где-то в Чумикане, за Удой, а может, релаксируешь в Долине гейзеров. При такой необъятности легко начать с нуля, восстать как Феникс, стереть былое. Отдельным брачным аферистам, как тому же психологу Фролову, удавалось до пятидесяти свадеб назначать кряду и от всех невест чудесным образом скрываться с их же накоплениями — воистину не поспоришь с товарищем Пешковым, место для подвига в наших краях всегда найдется!

А бывает и так, что ни для чего другого места и не остается — особенно когда совсем уже крепчает, бронзовеет вертикаль. И не собирался вроде бы, а все равно отбрасываешь в сторону семейные сканворды, вязания, недоигранные AngryBirds и уходишь на воздух, открытый всем ветрам и снайперам. Это как старые дрожжи взболтать: как тогда, еще при Пятом управлении — в опальных сандалетах на босу ногу, в болонье с поднятым воротником, с авоськой самиздата на отлете — нате, волки!

Отдельностоящий, вызывающий резонанс в органах — и тех, и девичьих, — интересный мужчина. Государство по судам затаскал, всю систему на ржавый гвоздь кинул. А из узилища вернуться мудрым и с чем-нибудь неизлечимым, для убедительности. Хорошо-то как снова быть легким, безотчетным, нерасчетливым — пускай хотя бы и смешным, как Дон Кихот. Может ли стать Дон Кихот сенатором или министром — в двубортном клубном пиджаке и в турбийонах? Смотрителем ветряных мельниц? Еще вопрос: может ли стать Дон Кихот победителем? Он выше этого, ему не до того. И результат ему не важен, главное — движение.
И скомканы таблицы, и сожжены мосты, и статуи бывших героев с завистью смотрят нам вслед. Еще подвигаемся!

Статья Игоря Мартынова «Подвигаемся» была опубликована в журнале «Русский пионер» №26.