Классный журнал

Игорь
Мартынов

Зимы не будет

На культ жары способны только мы — заиндевевшие. Ведь и птица наша — не Феникс с его трухой и пеплом, наша птица — Жар, веселым огненным крылом кромсает серый свод родной Тычекукуйшины!

Все идет к тому, что жарко будет не только небесам. Жарко будет на земле, на русской, причем уже при жизни: сам климат путем глобального потепления перешел на нашу сторону, направив солнечный удар на мерзлоту! Заполярные авокадо, киви из тундры — уже не блажь, не фантазм, а потребительская корзина.

Экологи скажут — мол, это же катастрофа. Но мы-то знаем — это справедливости торжество, этот день мы приближали, как могли! Каждый по-своему, на своем месте, по мере сил.

Кто-то стоял у мартеновских печей, пошевеливая лаву. Кто-то строил мегаяхту с золотыми писсуарами, чтоб вопреки природной логике, всем льдам назло хотя бы 15 минут — но пролететь по Московскому морю, как по Карибам! Кто-то готовился к потеплению внутренне, закаляя жилы менделеевской огненной водой. Кто-то, уловив зоологический тренд, сделал ставку на верблюдов, построил им питомники, предвидя их скорую гужевую роль.

Ну и конечно — отдельное спасибо скважинам Родины! В каждом барреле — кусочек солнца, причем с очередными торгами на Нью-Йоркской бирже  — все больше кусочек, все ярче луч!

А ведь все, что нужно было — собрать робкие ростки, начинания, порывы и пред­­­течи в единый федеральный кулак; стабилизировать, утрамбовать державу — и вот в итоге отступили холода, и жить стало лучше, жить стало теплее! 

И что же удивительного, что зимние Олимпийские игры пройдут на летнем курорте?! Под знаком прыткого дельфина?!

Как сказал поэт-песенник: «Зимы не будет!». Хватит уже, баста, назимовались, наморозились — перекуем унты на шлепанцы! Не все же танцевать от печки, не все ж пугливых зайцев ловить по льдинам — пора войти в горячку не перебежками, а всерьез и надолго, обживая катаклизм.

О, как же мы стремились на юга, как бежали в сапогах по росе к океану, к Индийскому, далее — везде! В пески Туркестана, под белое солнце пустыни! В походе теряя лучших Петрух, отдавая сердца паровозным топкам, а выручку — Фиделю. И юг откликнулся, сам к нам пришел, явился с повинной.

За все былые стужи и ознобы, за выслугу мерзлых лет— мы удостоились. Мы выстрадали этот гардероб — ходить по собственной земле расслабясь... в обвислых трениках, в кроссовках и топлесс... нам уже можно свернуть русскую мысль в газетную панаму на башке, чтоб не зашибло солнцем... у нас теперь неистовый ремонт и карнавальная работа! Дети Бахтина, оставив следы на пыльных тропинках далеких планет, на Земле Санникова — желают теперь оставлять следы исключительно восвоясях, на свежих травах, гольфовых газонах, на ванной плитке — лучше испанской... Закупленные в за­­­городный дом унитазы шведской фирмы Густафсон с двумя сливными кнопками белеют как пьедесталы наших басно­словных побед — на них уже можно сидеть, хотя в них пока нельзя еще делать, они не полностью подключены... Кругом шатры, чайные домики — горячий Вавилон наш раскорячен стройкой! Только подумаешь — все, моя хата с краю, а глядь, к ней уже следующая прилепилась. И снова ты в гуще революции мещанской — в пылу, в жару.

Ветераны ледникового периода расходятся по домам, добив последнего Троцкого, сдают ледорубы на нужды воскресного аттракциона в парке имени отдыха и удаляются, в облипку с окольцованными жар-птицами, тестировать на прочность ортопедические матрацы.

Суммарно разморило всех — естественно, с разной степенью комфорта согласно властной вертикали… Рука лениво подкручивает газовый вентиль, добиваясь выгодной регулировки: война за место под солнцем закончена, борцовские натуры, бунтари и инсургенты больше не в цене.

Но давайте же спросим себя: вполне ли готовы мы к пляжной эре? К эпохе великой праздности? Сбросив с плеч долой свои песцовые и норковые телогрейки — достаточно ли мы обтесаны фитнесом, чтоб не распугать человечество в своем новом, беззаботном амплуа? Планета смотрит на нас! И, взойдя на углеродах, как на стероидах, должна образцово напрячься мышца, и расправятся складки былых дум.

Впервые так удачно все совпало: верхи и низы едины в своей жажде релакса. Природа упразднила холода. И не надо перекидывать туда-сюда реки и строить путь железный, а короче БАМ. Тихая, микроскопическая нанотехнология — вот максимум усилий, который мы себе можем позволить. Сейчас главное — не спугнуть, не сглазить благодать. Бездействие становится самым востребованным талантом!

Конечно, потери неизбежны. На­­пример, скорее всего нам больше не придется испытать счастливых перипетий подледного лова. И назревает покупка холодильника — ибо не вывесишь, как бывало, суповой набор в авоське за форточку, чтоб он там мерз до минус восемнадцати.

Но самое главный барьер — мы так привыкли к боям и подвигам… к тому, чтоб брать одну шестую суши на грудь, как тяжеловесы: зажав пузо, чтоб пупок не развязался, поясами северных широт… Мы так привыкли вы­­­­живать в стужу — справимся ли мы с тепличными условиями? Не заскучаем ли, удержимся ли в летаргической полуденной дреме под москитной сеткой сверхгосударства или опять сорвемся, улетим — куда-нибудь в космические холода, в мерцающий морозный иней звезд?

Презрев законы сохранения тепла.

Статья Игоря Мартынова «Зимы не будет» была опубликована в журнале «Русский пионер» №2.