Классный журнал

Николай
Фохт

Пропавшие в отрубях

Иногда разочарование может отравить приятный, регулярный ход жизни. На протяжении долгих лет копится в организме уверенность и незыблемость. Что дает право смотреть вперед не только твердо, но и дерзко. Кажется, ничто не способно сбить с проторенной уже счастливой дорожки.

Только разочарование способно. А разочарование приходит обычно, откуда его и не ждешь.

Есть у меня приятель. Мы с ним познакомились в Таиланде. Хозяин некрупной фирмы по производству отрубей. Ржаные, пшеничные, овсяные... Валентин мог часами рассказывать о том, как он натолкнулся на золотую жилу. Но это неважно. Главное, когда настал глубокий кризис и Валентин терял как поставщиков отрубей, так и последних покупателей, на российском горизонте возник господин Дюкан, автор модной диеты. В мгновенье ока жизнь переменилась — Дюкан объявил отруби панацеей и назначил их главным спасителем человечества от ожирения и вообще от всего плохого. Дела Валентина пошли в гору, он сосредоточился именно на овсяных отрубях — и сорвал джекпот.

Мы сошлись на здоровом образе жизни. Волшебное превращение его чахлого бизнеса так подействовало на Валентина, что он напрочь отказался от жирной пищи, стал играть в керлинг и всерьез принялся путешествовать. Он называл это экспедициями. Собственно, в Таиланде я застал его за подготовкой очередной такой экспедиции — в Северный Таиланд. Подготовительный этап был обставлен со всей секретностью. В том смысле, что днем Валентин хоть и дружил со мной, но обсуждал только методику сгонки десяти килограммов за три дня и восстановление дыхания после неудачного падения на спину во время запуска хаммера в последнем энде. Ни слова об экспедиции. А вот вечером становился разговорчивее: Валентин делился мельчайшими подробностями предстоящей через полгода операции. Виной тому — около литра виски «Мейкерс марк», который мой новый товарищ уговаривал за полтора часа. Судя по всему, дикое количество алкоголя не конфликтовало с программой здорового образа жизни. Может, потому, что каждую порцию вискаря Валентин заедал столовой ложкой овсяных отрубей, разбавленных питьевой водой «Чанг». Он уверял меня, что это ноу-хау, а может, и круче — изобретение. То есть параллельно всему шел важнейший эксперимент по спасению человечества от похмельного синдрома. Валентин думал, конечно, что и от алкогольного опьянения — но это неправда. Напивался он как положено, штатно. И практически каждый вечер нашего пребывания в Районге изобретатель подробно докладывал мельчайшие детали своего замысла. В двух словах: на севере Таиланда, в буддистском монастыре живет старый монах, который заговаривает пули. «То есть ты можешь, предвидя опасную, криминальную ситуацию, сказать мантру, молитву или чего там — и пуля тебя не коснется. «Проверено, — уверял отрубиный король. — Один мой приятель ну не совсем приятель, кореш. Я его видел, короче, как тебя. Он, короче, оказался в одной комнате против троих пацанов. Они его валить приехали. Достали волыны и давай чесать.

А мой кореш, приятель, которого я знаю, прям на них сиганул, как будто Матросов, понимаешь?

Успел в дверь выскочить — и ни одной царапины. Он мне потом рассказывал, что это мантра монаха спасла. И я хочу такую же».

— А тебе на фиг? У тебя проблемы, что ли, разборки? Вроде девяностые уже история, отруби не газ, не нефть, не кокс. Чего тебе эта мантра?

— Места там красивые, на севере. А мантра — впрок.

Утром Валя вообще не помнил того, что мне рассказывал: отруби с виски давали поразительный эффект.

Мы иногда перезванивались в Москве. Я заочно радовался за моего инновационного знакомого — овсяные отруби становились реальным дефицитом. Да и вискаря к весне на прилавках поубавилось. Но вот однажды раздался звонок от Валентина:
— Дружище, есть дело.

Мы пообедали в хинкальной на Маяковке. Валя, взяв с меня слово не разглашать содержание разговора, раз в десятый рассказал историю про монаха — теми же словами, что и по пьяни. Я терпеливо кивал — он нынче большой человек, а у большого человека должны быть слабости.

— В общем, ситуация критическая — Семен Георгиевич не сможет поехать, он сломал ногу. По глупости… Не важно. Я хочу предложить тебе место в группе. Со своеобразным опционом.

— Что за опцион еще?

— У тебя будет право пообщаться с монахом, получить его благословение, и ты сможешь пользоваться мантрой. Без права уступки третьим лицам.

— Да мне мантра не нужна, а вот в Северный Таиланд смотаться хорошо бы. А когда выдвигаемся?

— Погоди, погоди выдвигаться, не все так просто. А насчет мантры — это ты зря, никогда не знаешь, что в жизни пригодится. Вот у меня с отрубями похожая история… Ладно, об этом в другой раз. Мы тщательно подходим к подбору членов путешествия. Поэтому важна физическая форма, а также психологическое состояние. Ну и общая совместимость. Николай, надо пройти тест.

— Да ладно.

— Это необходимое условие. Ничего сложного. Нужно сходить на массаж к нашему специалисту.

— А что даст массаж?

— О, ты не представляешь, какой хороший специалист эта Эльза!

Меня, конечно, смутила история с тестом. Особенно меня беспокоила Эльза и ее массаж. С другой стороны, да что мне эта Эльза, в конце-то концов, массаж-то уж я как-нибудь сдюжу.

Эльза оказалась женщиной лет тридцати пяти, а то и сорока. Худощавой, высокой. В комнате с приглушенным светом — массажный стол. Эльза предложила раздеться за ширмой, помогла устроиться на столе и приступила. Техника массажа была, прямо скажем, не классическая. Начала она с головы. Но главное не то, что она делала руками — она говорила очень странные вещи:
— Знаешь ли ты, что на макушке канал, который связывает нас с космосом? Есть канал Христос космический, есть канал Христос атлантический. Я однажды видела атлантического Христа — но это непросто. Лучше все-таки космический — он добрее и с ним хлопот меньше. Кстати, вы не знаете, какие документы нужны несовершеннолетнему ребенку, чтобы одному вылететь за границу?

Это был довольно неожиданный вопрос. Я что-то промямлил про доверенность, мои знания ограничивались радиорекламой про шереметьевскую таможню.

Эльза выслушала меня и сказала:
— Мне надо помыть руки, переходим к позвоночнику.

Из ванной она вернулась совершенно другим человеком. Эзотерический треш про энергетические каналы сменился Северным Кавказом. Эльза рассказывала какие-то запредельные истории про то, как она служила медсестрой в полевом госпитале. Про то, как вытаскивала с того света танкиста обгорелого, держала его в какой-то гальванической ванне, и он выжил. Я непростительно расслабился под эту умиротворяющую историю, но Эльза вдруг спросила, хорошо ли я стреляю. Мне бы честно и прямо сказать, что плохо, но стал изворачиваться, юлить. Мол, из винтовки сносно, а из «калаша» — посредственно, потому что отдача.

Эльза ушла мыть руки и вернулась специалистом по восточным практикам. Дао, инь-ян, правильное дыхание животом. И неожиданный вопрос в самый разгар обработки икроножных мышц — мои отношения с алкоголем.

Наученный горьким опытом, ответил четко: не пью. Наспех закончив с левой ногой, Эльза отошла от стола и сказала, что сеанс окончен.

Я вышел от нее полностью разбитым, точнее окончательно разрушенным. Отрывочный массаж с тотальной промывкой мозгов выбил меня из колеи на двое суток. Я даже пошел в самый дорогой в моем районе гастроном и купил английских, не валентиновых, отрубей и шотландского односолодового виски. Я засыпал отруби прямо в сто пятьдесят граммов обжигающего пойла и съел это в течение двух часов. Страшное г..., но клин надо было клином...

Валентин объявился через неделю и назначил встречу в чебуречной «Дружба».

Он выглядел прекрасно, я, кстати, тоже: всю неделю потратил на беговые тренировки и упражнения со штангой — чтобы закачать результаты странного массажа.

— Николай, к сожалению, ты не попадаешь в экспедицию. Эльза прокачала тебя, вердикт: ты не подходишь.

— А что не устроило-то?

— Неуверенное владение огнестрельным оружием ее смутило и закрытый канал атлантического Христа.

— Ясно. А кто вместо меня?

— Эльза. Рискованно, но дело уж больно ответственное.

— А ты сам-то прошел ее тест?

— Не хами, Николай. Я предупреждал, отбор будет жестким.

— Да иди ты… И отруби у тебя г...няные, британские на порядок качественнее.

Расстались врагами.

Разумеется, я завидовал Валентину, который попадет в Северный Таиланд, в монастырь. Разумеется, я был счастлив, что больше никогда не увижу Валентина и, самое главное, Эльзу.

А без мантры как-нибудь обойдусь, без атлантического, да и без космического Христоса тоже перекантуюсь.

Но осадочек, похожий на мокрые отруби, в душе остался. Разочарование в людях и массажистах; разочарование, которое чуть было не лишило меня уверенности в своих силах. Но ведь не лишило.


Статья Николая Фохта «Пропавшие в отрубях» была опубликована в журнале «Русский пионер» №24.