Классный журнал

Дмитрий
Филимонов

Грехохранитель

Не вошло? С первого дня существования «Русского пионера» пишу-пишу – и все входит. И выходит. Более того, все, что не опубликовали в других изданиях – в «Русский пионер» входит. Примеры? Пожалуйста. В газете «Известия» не напечатали мой очерк про деда, у которого 103 внука. Хороший дед. И внуки тоже. В шахтерском поселке живут. При этом в семье ни одного уголовника или душегуба. Душевный такой очерк: как воспитывать, бить или не бить. Почему не напечатали? Потому что дед – баптист. А «Известия» дружат с РПЦ. С патриархом. Интервью у патриарха берут. И вдруг положительный баптист. Плохо! Надо было переделать материал, то есть, суть убрать. Чтоб не баптист. Не убрал. Не напечатали. Ну и ладно. «Русский пионер» напечатал.

Еще. Подвизался я тут на GZT.RU колонки писать. Колумнистом интернет-газеты, значит. Сказку сочинил. «Москва для москвичей, пик!» Не напечатали. Объяснили: русских людей в неприглядном виде выставил. Ну и фиг с вами. В «Русском пионере» напечатали.
Хотя, правда, один раз не вышло. Прошлым летом у нас в «Русском пионере» была тема номера «пьянство». Поехал я в Италию. Писать очерк про этрусков, которые вино изобрели. Этруски – древний народ, они Рим построили, виадуки, ну и выдержанное вино делать стали. А там, на родине этрусков, дружок мой живет, классный художник Андрей Шелютто. У него на родине этрусков полдома, в Монтекатини, и еще во Флоренции квартира, рядом с усыпальницей Медичи. Ну, мы с ним кьянти пробовали, фриззантино, граппу, лимончелло и прочее наследие этрусков. Везде пробовали – рядом с усыпальницей Медичи и не только. Потом меня в Москву вернули. Я так и не вспомнил про что писать. Не вышло, то есть. Не вошло. Этим летом снова к Шелютте съезжу. Может, вспомню.



Тезисы очерка «Грехохранитель»:

Звонят из лечебки, к умирающему зовут: «Зайди!» Вот дела. Обычно умирающему священника зовут, а этому – патанатома.

Ко мне студенты-медики приходят. Школьников тоже приводят. Малолетних алкоголиков, наркоманов. Я им лекции читаю. Учу любить жизнь.

Пугаются, когда смотрят. Ну и хорошо – надо, чтоб проняло. Иначе не достучишься.

Мне говорят: вы такой жизнелюбивый! А как иначе? Тридцать пять лет с покойниками.

Да, дипломированный танцор. И фокусы умею. Да, дипломированный иллюзионист. Зимой – в прорубь. Летом – на байдарке.

Когда надо было кандидатскую писать, мы трупы замораживали. Двадцать пять рублей. А прибавка за кандидатскую – десять рублей в месяц. Надо ж было семью кормить.

Вот палец ловеласа. На дискотеке к даме приставал. Под блузку полез. Откусила.

Вот рог вора. Яблоки в саду воровал. Хозяин подкараулил – палкой по шее. Рог вырос. Воротник не мог застегнуть. Отрезали рог.

Недавно ко мне парень с девушкой приезжали. «Покажите, - говорят. – Мы в «Эрмитаже» были, в Музее самовара, Музее валенка, в Третьяковской галерее два раза, в Музее водки, в «Лувре», а в Музее греха ни разу». Ну показал. Девушка – ах да ох! А парень сказал: «Спасибо, есть о чем подумать».

А вот часы бьют, слышите? Тоже старинные. Бом! Бом! Бом! Жизнь коротка, ее нужно прожить красиво. Я это знаю наверняка.

Статья Дмитрия Филимонова «Грехохранитель» была опубликована в журнале «Русский пионер» №19.