Классный журнал

Ольга Свиблова Ольга
Свиблова

Пикториально

09 марта 2010 19:00
Эта колонка директора Московского Дома фотографии Ольги Свибловой не только проинформирует читателя, почему русские (советские) фотографы-пикториалисты так долго держались за жизнь.
Неинтересных фотографий не существует. Я в этом абсолютно уверена. Каждая фотография несет на себе отпечаток времени. Сейчас она может казаться каким-то случайным или проходным снимком, но подождите лет двадцать-тридцать.

За это время может измениться все — прежде всего сама жизнь, наше к ней отношение, и обязательно изменится наше отношение к этому снимку, который станет документом эпохи.

Двенадцать лет назад, когда начинался Московский Дом фотографии, я встретила замечательного коллекционера Михаила Голосовского, благодаря которому в стране сохранился пикториализм. Это интереснейшее течение в мировой фотографии возникло еще в XIX веке. Пикториалисты стремились придать фотографии сходство с живописным произведением, делая прежде всего акцент на специфической технике печати. Сложным обработкам может подвергаться как негатив, так и отпечаток, превращаясь в неповторимое, уникальное произведение. В России пикториализм начинается чуть позже, чем в Европе, уже в XX веке. Зато наши фотографы Александр Гринберг, Юрий Еремин, Николай Андреев и другие становятся золотыми и серебряными медалистами на всех международных пикториальных выставках и салонах. С приходом модернизма в начале двадцатых годов пикториализм в Европе постепенно сходит на нет. Но у нас, несмотря на бурю и натиск модернизма, который благодаря Родченко и его энергичным последователям зародился именно в России, пикториализм продолжает жить и активно распространяться — кстати, сильно повлияв на появление японского пикториализма, перекочевав через фотографические салоны в Америку и Японию. Многие десятилетия пикториальная фотография из России во всем мире была изгоем. А мы в 1996 году в рамках первой фотобиеннале показали пикториалистов из коллекции Голосовского в Третьяковской галерее. Мало кто нас услышал и понял. В последние годы пикториальная фотография триумфально возвращается в лучшие мировые музеи. Все-таки почему именно в России пикториализм выстоял и пророс поколением современных пикториальных фотографов, а их в Москве, Санкт-Петербурге и многих городах России много до сих пор?

Это направление в фотографии у нового поколения незаслуженно считается чем-то вроде антиквариата. Мы подготовили большой проект и выпустили книгу под названием «Тихое сопротивление». Мне понадобилось десять лет, чтобы найти это название. Меня дико интриговало, почему везде, кроме России, пикториализм умер, а у нас выжил. Его и травили, и гнобили, но фотографы все равно за него держались. И непонятно почему. Не только съемка сложная, но и сам процесс печати. Все русские пикториалисты в совершенстве владели техникой. Знаменитый русский фотограф Александр Гринберг во время Первой мировой войны попал в немецкий плен и провел там четыре года. Ему очень повезло — он оказался во вполне комфортных условиях. За это время он перевел огромное количество книг о пикториализме, которые потом привез в Россию. Этот неоценимый опыт помог и ему, и его ученикам достичь небывалых технических успехов. Я никак не могла понять, почему пикториализм оказался у нас таким живучим, и вдруг меня в какой-то момент осенило, что пикториализм — это такой изящный способ ухода от действительности. Вот пришли большевики, перевернули в стране все с ног на голову, а пикториализм — это ведь течение академическое, и представители этого направления совершенно естественно начинают сопротивляться. С одной стороны модернизму — этой молодой наглой банде во главе с Родченко, а с другой стороны — самой жизни, которая их укладу никак не соответствовала. Не надо забывать, что они были представителями старшего поколения и им было гораздо сложнее перестроиться. Поэтому, когда уже сформулировали постулаты соцреализма для всех видов искусства, русские пикториалисты оказались за бортом. Они, конечно, тоже пытались как-то подстроиться, у нас есть очень смешные переходные этапы. Например, обнаженные женщины жнут снопы в поле. Попытка соединения академической обнаженной натуры с крепкими женскими трудящимися массами — это что-то невероятное. Или еще один пример: Андреев снимает памятник Ленину, но почему-то в темноте, в таких сумерках глубоких. Вроде и Ленина снял, вроде и памятник конструктивистский, а все равно выглядит, как тень отца Гамлета, новая форма не идет. Модернисты быстрее на рельсы соцреализма перестраиваются и находят формы, которые потом войдут и в живописную эстетику. Но начало тридцатых — это сплошные метания. У Макса Пенсона есть замечательная фотография, которую я обожаю и считаю, что это просто икона зарождения соцреализма в муках. Пенсон — блистательный фотограф, один из лучших, и у него есть и пикториальные съемки, и модернистские, и спорт всякий, не хуже Родченко. И вот выходит постулат соцреализма. А он хорошо помнит, что за свою «Узбекскую мадонну» (узбечка кормит обнаженной грудью ребенка) получил золотую медаль на Всемирной выставке 34-го года. И тут пришло время соцреализм рождать. И Пенсон, человек с классическим художественным образованием, собирает удивительную композицию. Он использует скульптуру Ленина и Сталина, которые, кстати, сделаны по знаменитой фотографии отретушированной, где Ленин и Сталин сидят на одной лавочке. Потом эти скульптуры тотально покрыли нашу родину. И вот Пенсон берет одну из этих скульптурных композиций, стоящих к тому же под сенью цветущих вишен, и сажает под ней с десяток узбекских мадонн по кругу, которые сидят и честно кормят своих младенцев. Это совершенно ужасная и беспомощная постановка и по свету, и по композиции, и совершенно невозможно себе представить, что ее делает мастер высочайшего класса. У автора просто голова разъезжается — как соединить то, что уже знаешь, с тем, что нужно. Тут вместо «Пьеты» Микеланджело — Ленин и Сталин на лавочке, сакура появляется как обязательный атрибут. Опять же новое поколение вскармливают.

Но не все пикториалисты пытались перестроиться, Пенсон скорее исключение.

Впоследствии пикториалистов травили еще больше, чем модернистов, их работы называли «тургеневщиной», и многие действительно пострадали: были отправлены в тюрьмы, потеряли право на жизнь в столице. Но они упорно снимали если архитектуру, то старую, а не то, что построил Мельников, руины в Крыму или на Кавказе, и создавалось впечатление, что это вообще Италия, а не светлое коммунистическое будущее. Фотограф Еремин, например, был полностью италоориентирован, хотя никогда не был в Италии. Пикториалистов не интересовали социальные изменения в обществе, их интересовала природа, живописные развалины, обнаженное женское тело. Александра Гринберга в 1935 году даже осудили на пять лет по обвинению в порнографии.

Но, несмотря на все эти ужасы, пикториализм в России выжил. У нас даже существует плеяда замечательных последователей этого направления — Георгий Колосов, Людмила Зинченко. В Питере это направление поддержали неоакадемисты. Вот вам и «тихое» сопротив­ление.
Все статьи автора Читать все
     
Оставить комментарий
 
Вам нужно войти, чтобы оставлять комментарии



Комментарии (0)

    Пока никто не написал