Классный журнал

Екатерина
Истомина

Не рви сансару

Жизнь решительна и прекрасна. Только еще неделю назад я собиралась утопиться в Сестрорецке. Как порядочный человек не могу мешать жить остальным. Оделась потеплее, вышла из дачи, вошла в Финский залив. Прошла с полкилометра босиком по мелководью, вдоль косы, где парк Дубки. Впереди молча ждал Кронштадт. И вот тут, как в кино, зазвонил мобильный. Звонили из Лондона. Уже спустя шесть дней я летела в Индию. Третий секретарь посольства Индии в РФ, перед тем как поставить визу, вызвал меня на разговор: «У нас интересная страна. Прежде чем писать что-либо, посоветуйтесь со мной. Жду». В моем чемодане лежали 200 упаковок активированного угля, десять бутылок Bombey Saphire и пять кусков коричневого дегтярного мыла. В Дели меня ждал тот, кто звонил из Лондона в Сестрорецк. Индус высокой кастовости Раджи имел британский паспорт. Подданный Ее Величества резко осудил колонизацию. «Англичане подавляли нашу личность!» Он осудил в принципе и монархию. «Декоративная форма правления. У вас, в России, как часто пишет “Таймс”, тоже царь?» «Ну, это совсем новая династия», — уклончиво ответила я (дело было в 2006 году).

Двое суток мы играли в поло в центральном поло-клубе Нью-Дели.
Отчаявшись научить меня держаться на шатком поло-пони, Раджи принял такое решение: играть в поло на твердо стоящих слонах (в этом варианте игры на одном слоне умещаются два спортсмена: один управляет животным, второй орудует клюшкой). «Тебе нужно будет чесать ему сверху хобот длинной щеткой. Справа — и слон пойдет направо. Слева — пойдет налево». Но перспектива сделаться передовой чесальщицей хобота показалась мне безрадостной. И тогда Раджи решил лететь в провинцию Раджастан, что на границе с Пакистаном. Для начала — в Джайпур. А там взять машину и ехать в Джодпур, где нас будет ждать во дворце местный авторитет магараджа.

Domestic-авиалинии в Индии устроены, как наш автобус: по пути самолет делает остановки в разных пунктах. Чтобы не стать затворницей поноса, я раз в два часа принимала по таблетке угля, которую запивала джином — из горла винтом. В аэропорте Джайпура Раджи взял большой и очень страшный автомобиль. Я не могу сказать, сколько лет было этой машине, но по ее разодранному боку шла надпись на английском: «Мы служим вам уже 50 лет». Видимо, 50 лет прошло только с момента последнего ТО. Раджи был религиозен, поэтому немедленно завесил автомобиль пластмассовыми фигурками Ганеша, мальчика-слона, сына Шивы и Парвати. Как и всё в этом подлунном мире, божья тварь из индуистского пантеона была made in China.

Через сто километров на пути возникло первое препятствие: около двадцати совокупляющихся тел. Свальный грех, прикрытый цветной марлей и парой черных ботинок, в виде гигантского клубка происходил прямо на дороге. Волосы сами зашевелились у меня на голове. «Господин третий секретарь говорил мне, что страна у вас интересная, необычная…» Мы почтительно остановились. «Это тантрический секс или Камасутра, как считаешь?» — спросила я. Но Раджи точно не знал. Мне показалось, что мой спутник ринется в эту кучу, тем более что из нее кто-то стал сползать в канаву. Какие-то места там, значит, освободились. Но британский подданный залез в машину и надавил на резиновый клаксон. Подданный кричал лозунги. Что-то вроде «Именем Ататюрка!» Совокупляющаяся куча напрягла уши. Раджи стал газовать на месте, разметая песок колесами. Куча крепко призадумалась. Раджи выскочил из машины. Но тут куча как-то сама собой рассыпалась и расползлась, и спустя десять минут от нее остались комья запаха. Что это было такое — религиозное действо или встреча добрых соседей?

Следующее препятствие — стадо йогов. Типовой йог — это не преподаватель гимнастики в просторных одеждах. Это снежный человек, чей мозг порвал в клочья колесо сансары и дрейфует в сторону колец Сатурна. Йоги брели по деревенской дороге, потеряв ориентацию и сознание. Мы попытались их объехать, но один йог упал нам под колеса, приземлившись в позе лотоса. Раджи решил съехать в канаву, но из нее выкатилось на колесиках другое интересное существо — человек-собака. Это человеческий уродец, сделанный руками человека, перемещающийся на деревянной каталке. Рахитичная конструкция из костей, покрытая белой пудрой, ласково тянула культи. Таблица Менделеева смерчем пронеслась в моей голове. Я была готова управлять не только слоном, но и всей обороной Севастополя. Тогда Раджи дал задний ход, и мы с разгона врезались в толпу медитирующих калек.

Следующим пунктом road-movie стала мертвая корова. Животное скончалось посреди автомобильного полотна. В Индии корова сакральна не только при жизни, но и после смерти. Неприкосновенен этот труп: мертвые уши, обесточенные рога и копыта. Религиозный Раджи пал духом. Он не мог трогать корову. Только я, не скованная религиозными путами, могла стащить разложившийся на жаре труп на обочину. Как это сделать технически? Как тащить — за хвост? за рога? за задние копыта? Я (мощно хлебнув джина) схватила корову за рога. Морды у нее не было, ее съели собаки. На свое лицо мне пришлось намотать майку. Из брюха вывалились остатки кишок, а в них уже жил черный рой мух. И это были мухи, готовые на все. Раджи, крича об опасности, подскочил ко мне и трупу с большим матрасом. Обнявшись, мы упали ничком на дорогу в метре от мертвой коровы. Успели набросить матрас сверху. Черный рой с полчаса кружил над нами.
Ни в одной части мира секс и смерть не смертны в такой степени, как в Индии. После увиденных картин абсолютного физического падения мне захотелось, во-первых, жить. Во-вторых, почитать! На дне чемодана, среди огрызков активированного угля, я нашла книгу, возвратившую меня к реальности, — биографию Конрада Аденауэра. Будет что обсудить с выпускником Оксфорда, господином махараджей, решила я.

Дворец махараджи, контурами и размерами напоминавший храм Христа Спасителя, частично являлся отелем. Махараджа, ходячая иллюстрация к восстанию сипаев, сдавал комнаты в отчем доме. Мне он выделил №106. Пока я ходила на крикет, в ванной прорвало трубу. Воды было по щиколотку (а сколько бактерий?!) Я срочно вымылась вся полностью дегтярным мылом, приняла четыре угля и полстакана джина. Махараджа выделил №206. Пока я была на полднике, часть массивного деревянного потолка рухнула на мою кровать. Махараджа выделил № 306. Пока я была на ужине, в №306 упало со стены два чучела: гепарда и козла со стеклянными глазами. Козел так пронзительно посмотрел на меня, что стало ясно: падает несчастный не в первый раз. Больше переезжать было некуда. Решили гепарда и козла прибить к стенке и жить так. Какой тут Аденауэр! Махараджа понятия не имел, кто это такой. О Ганди он еще помнил. Самые разные Ганди пытались раскулачить махараджей: Махатма в 1947-м, Индира в 1970-м. Но махараджи вертелись под демократическим игом как могли.

Я и Раджи сидели в мраморной беседке, точной копии храма Посейдона. Над нами летали бомбардировщики СУ-27: в Джодпуре, который близок к границе с Пакистаном, расположена военная база. Говорили о жизни.
«Если бы ты утопилась, то в следующей жизни не смогла бы стать мухой! Разрыв сансары!» — закричал Раджи в таком ужасе, что розы поникли в саду. «У нас интересная страна. Болезнь к смерти — это элемент нашей летней дачной культуры. Мы порой не знаем, как быстрее дотащиться до конца. И не более того, Раджи», — успокоила его я. И Раджи читал в Кембридже эти строчки: «Тригорин, уведите отсюда куда-нибудь Ирину Николаевну. Дело в том, что Константин Гаврилович застрелился…» И не более того.

Материал опубликован в журнале «Русский пионер» №10